Все в секте Противостояния Реке поражённо наблюдали за тем, как Кровавый Предок поднялся в воздух, источая поразительную ци крови, которая заставляла всё сущее окрашиваться в цвет крови. В его глазах горели ярость и стремление отомстить, которые родились бессчётное множество лет назад. Он был ярким лучом света, прорезающим воздух и летящим в сторону острова Достигающего Небес. На его пути рушились горы, море Достигающее Небес расступалось, как перед гигантским клинком. От восточной реки и до острова Достигающего Небес протянулась огромная линия. Она была такой глубокой, что внизу можно было увидеть морское дно с двумя стенами воды по сторонам.
Даже могущественный Божественный был под впечатлением, он тут же прекратил все попытки погони за Бай Хао и Бай Сяочунем. Однако эта кровавая ци отличалась от того, чем обладал Бай Сяочунь. Хотя Кровавый Предок достиг великой завершённости Манускрипта Неумирания, сейчас у него не было основы культивации, чтобы черпать из неё силу. Но из-за его линии крови сила его физического тела была ещё более шокирующей… Он был потомком первого Архимператора, поэтому он мог извлекать из Манускрипта Неумирания гораздо больше силы, чем Бай Сяочунь.
В конце концов, изначально Манускрипт Неумирания был предназначен для использования только потомками Архимператора. Поэтому Кровавый Предок был знаменит многие годы. За время культивации Манускрипта Неумирания он смог накопить намного больше кровавой ци. А когда он умер, хотя могло показаться, что его кровавая ци исчезла, на самом деле она оказалась спрятана глубоко внутри. Бай Сяочунь, который только что достиг прорыва, никак не мог сравниться с подобным.
Теперь вся скрытая мощь вырвалась наружу, и этой силы было больше, чем у обычного полубога. Она была очень близка к великой завершённости, создавая ауру, которая очень удивила даоса Достигающего Небес.
Если бы всё ограничилось только этим, то не было бы ничего страшного. Однако, когда Кровавый Предок пробудился, он ощутил существование Бай Сяочуня и увидел, что тот не является потомком Архимператора. По этой причине он сразу же понял, что задумал хранитель гробницы. Незадолго до его смерти хранитель гробницы рассказывал ему про этот план. Но Кровавому Предку не было до него никакого дела.
«Если хранитель гробницы выбрал его… хорошо… Я посрамил изначальных предков. Я не заслуживаю того, чтобы вести людей из этого мира в небесный… Я не заслуживаю того, чтобы исполнить волю создателя… я лишь хотел простой жизни с Лин’эр… Божественный убил её прямо у меня на глазах. Но теперь я пробудился… Я не останусь надолго… но я обязан увидеть смерть Божественного!» Кровавый Предок смеялся и плакал одновременно, в его глазах горело безумие.
«Может быть, я не смогу убить его сам… но я смогу не дать ему разрушить план хранителя гробницы. Я могу остановить его… не дав ему обрести контроль над сокровищем, с которым слилась Лин’эр». Послышался грохот и Кровавый Предок запылал в огне. Поразительно… но он сжигал всего себя ради того, чтобы увеличить свою боевую мощь.
«Я жалею лишь о том… что клон души Лин’эр всё ещё спит в глубинах мирового сокровища севера…» Кровавый Предок бросил взгляд в сторону севера, а потом полетел вперёд ещё быстрее. Он походил на пылающего гиганта, пульсирующего боевой мощью, превосходящей великую завершённость царства полубогов. Он был очень близок к псевдо-божественному уровню. Через несколько мгновений он уже увидел вдали остров Достигающий Небес, а также огромную руку, чьи кости были сделаны из душ четырёх рек, а плоть — из морской воды. Напротив этой руки стоял не кто иной, как Божественный.
— Божественный! — взвыл Кровавый Предок, ускоряясь.
Божественный прищурился, в его глазах пульсировала убийственная аура. Отчаяние, озлобленность и ненависть, которые он ощущал по поводу хранителя гробницы, превосходили любое описание. Хотя основа культивации хранителя гробницы в последние годы уменьшилась, способность строить изощрённые планы он не утратил. А то, что каждый раз хранитель гробницы выходил победителем, заставляло Божественного всё глубже погружаться в уныние проигравшего. Каждый раз хранитель гробницы снова и снова лишал его надежды, и это сводило его с ума. Зарычав, он взмахнул рукой и заставил огромную руку мира полететь в сторону Кровавого Предка.
Десять тысяч лет назад эти двое уже сражались в смертельном бою. И сейчас, десять тысяч лет спустя, можно было увидеть тот же боевой дух. Битва обещала быть невероятной, какие случаются в этом мире очень редко. Когда она началась, хранитель гробницы находился в глубинах драгоценного сокровища — города Архимператора. Он смотрел в сторону моря Достигающего Небес, но потом перевёл взгляд на Бай Хао и Бай Сяочуня.
Бай Хао больше некуда было бежать. Только здесь он мог укрыться от смертельного преследования Божественного. Хотя хранитель гробницы и был на пороге смерти, он до сих пор оставался предыдущим императором ада. Несмотря на свой возраст, он был хранителем гробницы всего этого мира!
Когда телепортация успешно завершилась, Бай Хао облегчённо вздохнул. Двадцатидвухцветное пламя, которое сжигало его душу начало затухать. Он знал, что у него осталось совсем мало времени… Он не хотел уходить, но у него не было выбора. Он посмотрел на наставника, сидящего со скрещёнными ногами, со морщинистой кожей, выпавшими волосами и зарыдал.
— Наставник, — прошептал он. Так как он был душой, обычно он не мог ронять слёзы. Но сейчас, в последние моменты его жизни, случилось чудо, и слёзы потекли по его лицу. Падая, они обращались в пламя. Но пронзающая сердце Бай Хао боль заставляла их всё капать и капать.
Наконец Бай Сяочунь, казалось, услышал ученика. Очень слабый, он едва сумел приоткрыть глаза. Уже одно усилие для этого заставило усталость охватить его. Хотя он едва приоткрыл глаза, но он мог видеть своего ученика перед собой… Большей частью словно в забытьи, почти без души, Бай Сяочунь взглянул на Бай Хао.
— Наставник! — обрадованно воскликнул Бай Хао, падая на колени перед Бай Сяочунем. При этом его душа начала постепенно исчезать, но на его лице виднелась счастливая улыбка. Это была улыбка ребёнка, смотрящего на самого важного человека в своей жизни. Это была улыбка, наполненная уважением из самой глубины души. Продолжая улыбаться, он положил руки на землю перед собой и поклонился. Первый поклон!
— Спасибо, наставник, за то, что спас мою душу… — пока он тихо говорил эти слова, его голова коснулась земли, и он вспомнил тот момент, когда он только обрёл сознание, будучи душой, и увидел Бай Сяочуня. «Я твой наставник!» — тогда произнёс тот. Это навечно отпечаталось в памяти Бай Хао.
Бай Сяочунь задрожал, словно чувствуя, что происходит что-то необычное. Он пытался заставить своё сознание проясниться, пошире открыть глаза… Бай Хао выпрямился после поклона и с чувством посмотрел на Бай Сяочуня. Его улыбка сияла, но при этом в ней отражалась тоска расставания. И тут он поклонился ещё раз. Второй поклон!
— Спасибо, наставник, что всё это время находился со мной… — голос Бай Хао теперь стал очень тихим, а его душа почти полностью исчезла. Двадцатидвухцветное пламя почти совсем потухло. В своей памяти он перенёсся в лавку духовного улучшения в городе Архимператора. Он вспомнил про всё, что они с Бай Сяочунем пережили в то время, эти воспоминания тоже остались с ним навсегда. Тогда он впервые почувствовал, что значит испытывать семейное тепло, которое навсегда стало частью него…
Бай Сяочунь задрожал. Казалось, что глубоко внутри него сознание пыталось освободиться. Он почувствовал себя крайне неуютно, словно кто-то самый важный в его жизни должен был исчезнуть. Несмотря на слабость и рассеянность, Бай Сяочунь начал приходить в себя.
Бай Хао посмотрел на Бай Сяочуня в последний раз. Его взгляд был глубоким и он желал навечно запечатлеть образ наставника в памяти. Он не хотел уходить, но его время вышло. Когда его душа начала исчезать совсем, он поклонился последний раз… Третий поклон!
— Спасибо, наставник… — прошептал он. Он не смог завершить это предложение. Прямо во время поклона он полностью исчез. Начиная со стоп, потом ноги… потом туловище… Наконец и его голова совсем исчезла…
Три поклона благодарности.
Оставшиеся слова последнего предложения смогли прозвучать лишь в его сознании. «Если у меня будет ещё одна жизнь, наставник… Я надеюсь, что снова смогу стать твоим учеником…»
В тот миг, когда Бай Хао исчез, Бай Сяочунь внезапно протянул вперёд свою иссушенную руку…
