Божественный свет струился в руке Цинь Му, пока он крепко сжимал топор Тай И. Он чувствовал опасность, он никогда в жизни не ощущал такой угрозы!
Даже в битве с третьим и четвертым молодыми мастерами он не чувствовал такой опасности!
Способности старика Уя были непостижимы!
Он также был замешан в разногласиях между дворцом Милуо и Небесной Столицей, и, можно сказать, был одним из главных персонажей в этой истории!
Цинь Му однажды наткнулся на землю, где Тианьду расколол Небеса и, вместе с практиками Небесной Столицы, он вручную открыл новую вселенную. В то время дворец Милуо не вмешивался в это, и просто молча наблюдал за их действиями.
Однако позже хозяин дворца Милуо убил Тианьду и сказал, что то, что он делал, это неправильно.
Судя по словам старика Уя, разногласия между Тианьду и дворцом Милуо не были простой историей.
С тех самых пор, битва между дворцом Милуо и Тианьду, в той или иной мере, продолжалась и по сей день.
Цинь Му опустил голову и посмотрел на божественный свет в своей руке:
— Хозяин дворца Милуо — является учителем для всех практиков. Можно сказать, что с начала времен, с первой вселенной, и до семнадцатой эпохи, все наследие божественных искусств тесно связано с ним. Зачем ему слушать тебя и нападать на Тианьду?
Старик Уя начал медленно идти в сторону Цинь Му, отчего у него волосы встали дыбом.
Его спина была обращена к старику, из-за чего, когда тот шел в его сторону, ему казалось, что огромное мировое дерево, поддерживающее небо над дворцом Предков, давило на него. Словно вся вселенная стала давить на него, заставляя отчаянно желать избежать этого давления.
Чтобы избавиться от этого давления, ему пришлось бы идти вперед, но перед ним была сцена разрушения вселенной!
Если бы он вошел в неё прямо сейчас, то попал бы в прошлое!
Он уже однажды вошел туда по ошибке, из-за чего Тай Су была вынуждена прийти в этот мир раньше времени и затаила на него обиду.
Нынешнему Цинь Му не грозила никакая опасность, если бы он вошел туда. Его жизни больше не угрожала опасность от разрушения, но как только он войдет туда, то ему будет очень трудно вернуться!
Один раз по ошибке войдя в сцену разрушения вселенной, он и Тай Су сумели вернуться, следуя за корнями мирового дерева. Но в этот раз за его спиной находился чрезвычайно ужасающий старик, который не даст ему такого шанса.
Он закрыл глаза, и божественный свет в его руке медленно потускнел, а топор превратился в невидимый меч, который Цинь Му был готов вытащить из ножен в любой момент!
Меч, разделяющий небеса, был его самым сильным божественным искусством, а также самыми последними небесами его области Дао.
Палец Изначального Хаоса, узел Красной Веревки, и топор Тай И, это все были божественные искусства, которые он изучил, но не создал сам, поэтому их нельзя было отнести к его области Дао.
Меч, разделяющий небеса, он постиг, когда увидел, как множество сильных практиков заново открыли вселенную, разделив Небо и Землю.
Его понимания меча, разделяющего небеса, было даже глубже, чем у других божественных искусств.
Его меч был готов взорваться силой и высвободить свою мощь, но его целью был не старик Уя, а сцену разрушения вселенной за пределами Мирового Дерева.
Был лишь один способ избежать попадания в прошлое. Он должен был разделить сцену разрушения вселенной пополам, прежде чем его вынудят покинуть мировое дерево и шагнуть туда!
Ему не нужно было разрушать всю сцену, а лишь проложить себе небольшой путь, чтобы получить шанс на побег!
Пока он не попадет в сцену разрушения вселенной, то он не вернется в прошлое!
Это была лучшая стратегия, которую он мог придумать, чтобы справиться с текущей ситуацией!
Однако, этот шаг полностью обнажал его спину перед стариком Уя. Независимо от того, насколько совершенными были его движения, старику не составит труда нанести ему ужасающий удар со своими способностями.
Однако у Цинь Му не было другого выбора, кроме как решиться на это.
— Почему учитель послушался тебя, и напал на Тианьду?
Шаги старика Уя были очень медленными, и он неторопливо сказал:
— У него очень чистое сердце Дао, и он невообразимо добросердечный и наивный человек. Только с таким сердцем Дао и личностью он мог добиться таких высот в Дао. Не думай, что я обманул его или как-то угодил его интересам, я лишь помог ему подтвердить одно из его суждений.
Давление на Цин Му становилось все сильнее и сильнее, а его голос стал немного хриплым:
— Что за суждение было у Учителя?
Хозяин дворца Милуо, о котором упоминал старик Уя, напомнил ему Лан Юйтяня. У него также было чрезвычайно чистое сердце Дао, а также добросердечная натура и наивная личность.
Вероятно, хозяин дворца Милуо и Лан Юйтянь были одним и тем же типом людей, и именно поэтому люди были столь преданны им.
— Небесная Столица открыла Небеса и Землю, дав рождение новой вселенной, но с некоторой разницей. Дао До Начала седьмой вселенной было фактически определенно практиками Дао Небесной Столицы. Те, кто открыли новую вселенную, стали воплощением Дао До Начала в этой вселенной.
Старик Уя продолжал идти к Цинь Му, вспоминая прошлое:
— Это ограничивало развитие техник Дао и божественных искусство, и также приносило и другие проблемы. Практики Небесной Тианьду практически стали древними богами, поэтому другим существам было чрезвычайно трудно обрести более глубокое понимание Дао до Начала, чем у тех, кто создал эту вселенную. Это были невидимые кандалы седьмой эпохи, и кроме того, Тианьду овладел величайшей силой седьмой вселенной и начал менять правила самой вселенной. Они на самом деле рассматривали седьмую эпоху как испытательный полигон для проверки своих идей.
Мышцы Цинь Му дернулись, и под давлением он не мог не сделать еще один шаг вперед. Он был все ближе и ближе к апокалипсису за пределами Мирового Дерева:
— Менять правила — это хорошо, но ведь этому обязательно сопутствуют неудачи, не так ли? Это ведь неизбежно! — спросил он хриплым голосом.
Ему нужно было сделать еще один шаг, и тогда у него не останется выбора кроме как использовать меч, разделяющий небеса, чтобы прорубить себе путь наружу!
И преуспеет он или нет, было еще неизвестно!
Но в этот момент старик Уя внезапно остановился, заставляя Цинь Му чувствовать себе крайне неловко.
— О, да, твои слова правдивы. Практики Небесной Столицы внесли множество нововведений, но большей части они терпели неудачи. Они использовали целую вселенную как испытательный полигон, и множество людей стали жертвами чудовищных потрясений, и погрузились в страдания. В конце концов, у них возник идейный конфликт с дворцом Милуо.
Старик Уя поддерживал огромное давление на Цинь Му, но не доводил его до такой степени, чтобы у другой стороны не осталось другого выбора, кроме как рискнуть своей жизнью:
— Конфликт идеалов намного более ужасен, чем просто разногласия по поводу правильного и неправильного. Если ты неправ, то просто исправь это, но конфликт идеалов совсем иная вещь. Если в битве сталкиваются идеалы, то прольется кровь, и множество жизней будет уничтожено раз и навсегда. Я всего лишь сказал хозяину дворца Милуо, что Небесная Столица — это кучка еретиков. Их идеалы ошибочны, и у него нет шансов исправить их.
Уголки глаз Цинь Му дернулись. Он хотел открыть глаза, но не сделал это, продолжив накапливать энергию.
— У меня, конечно, были свои эгоистичные мотивы в то время.
Старик Уя улыбнулся:
— Люди Небесной Столицы просто слишком смешны. Каждый из них только и думает, как что-то изменить, как попробовать что-то новое. Они погрузили седьмую эпоху в хаос, и даже узнали мои секреты, начав идти по пути отказа от культивирования дерева Дао.
Он вздохнул:
— Они даже хотели контролировать Мировое Дерево и меня соответственно, что очень расстроило меня. Область Дао дворца Милуо стала тем путем, который взращивал дерево Дао, которое в свою очередь подражает мировому дереву. Они подражали мировому дереву, а значит, и подражали мне. Я защищаю практиков, позволяя им использовать мои корни, чтобы проникнуть в следующую вселенную, а они делают меня сильнее, взращивая эти замечательные деревья Дао. Разве это не хорошо? Почему все должно измениться?
Он покачал головой:
— Мне и так хорошо, так что Небесную Столицу и Тианьду ждала единственная судьба — смерть.
Цинь Му улыбнулся, и мышцы на его правой руке вздулись, став в несколько раз толще, чем обычно:
— Старший, ваш эгоизм в разы больше, чем у кого-либо еще. Третий молодой мастер дворца Милуо оставил после себя ловушку Нефритовой Столицы и дворца Непостижимого Неба, заставляя практиков семнадцатой вселенной обеспечивать его силой, но старший Уя действительно оставил ловушку скрытую в деревьях Дао. Ха-ха, ваши способности достойны восхищения.
Старик Уя вздохнул:
— Для меня время идет по другому. В то время как для тебя один год — это двенадцать месяцев, то для меня один год равняется одной вселенской эпохе. Тогда мне было всего семь лет, так что иметь свои собственные мысли — это нормально. Старый седьмой, ты ждешь восхода солнца, или что?
Он улыбнулся:
— Подождешь, пока взойдет солнце и сцена разрушения вселенной за пределами мирового дерева рассеется, и тогда ты сбежишь?
Цинь Му молчал.
— Хе, боюсь, ты не дождешься рассвета.
Старик Уя сказал:
— Мировое дерево проходит через каждую вселенную, одна за другой. Это самое настоящее неизменное вещество в этом мире. В Небесной Столице была одна еретичка, и её божественные искусства также манипулировали неизменным веществом. Что же касается меня, то я от природы имею сущность неизменного вещества. Я могу заставить мировое дерево навсегда остаться во тьме, в то время как во внешнем мире будет разыгрываться сцена разрушения вселенной.
Уголки глаз Цинь Му вновь дернулись.
— Я могу отправить тебя в любую вселенскую эпоху.
Старик Уя сказал:
— Седьмой молодой мастер, Хаос, таково твое имя Дао. Это действительно прискорбно. Для своего роста мировое дерево всегда полагалось на поглощение энергии хаоса. Каждое бедствие разрушения вселенной всего лишь шанс на очередной рост. Ты постиг свой путь из Хаоса и даже культивировал свое Великое Дао. Но, седьмой молодой мастер, не имеет значения, как сильно ты вырастешь, ты все еще будешь сдержан мной. Я твой самый худший враг.
Цинь Му изо всех сил старался сохранить улыбку на лице. Вены на его правой руке вздулись, когда он отчаянно пытался искать возможность нанести удар:
— Я думал, что с тобой друзья.
Старик Уя улыбнулся:
— Мы станем друзьями. Разве я не говорил тебе, что когда ты вернулся ко мне в прошлом, то был очень вежлив и даже поблагодарил меня, сказав, что должен мне многое. Ты даже дал мне долговую расписку.
Тело Цинь Му напряглось, и каждая мышца в его теле бешено напряглась.
Старик Уя поднял ногу, и в тот момент, когда он это сделал, то давление, которое чувствовал Цинь Му, резко возросло!
Бум!
Старик Уя сделал один шаг, и беспрецедентное давление заставило Цинь Му высвободить все свои силы, противостоя ему!
— Ты мне не ровня, но и также не хочу причинять тебе боль. Но не думай, что сможешь вырваться из-под моего контроля.
Давление, которое старик Уя оказывал на него, достигло своего пика, отчего земля под ногами Цинь Му начала подниматься в воздух, становясь мягкой. Под сильным давление жизненной Ци огромные черные камни поднимались в воздух и распадались.
— У тебя не выйдет прорубить себе путь наружу. Если ты сумеешь прорубить первый слой, то увидишь второй, а затем и третий. Между тобой и внешним миром находится пятнадцать слоев хаоса, которые заставят даже тебя упасть от истощения!
Сила, накопившаяся в мышцах Цинь Му, наконец, больше не могла сдерживаться, и у него больше не осталась выбора, кроме как сделать шаг вперед!
Сделав это шаг, он изогнул талию, развернулся и сделал ход!
БУМ!
Его меч, разделяющий небеса, нанес удар не по сцене разрушения вселенной, а по старику Уя!
Этот удар накапливал свою силу долгое время и в нем заключалась почти вся сила Цинь Му!
В то же время, на небольшом расстоянии между его спиной и сценой разрушения вселенной, раскололось пространство и появилась бездна руин заката, из которой показался цветок лотоса. Он укоренился в Ци Хаоса и начал поглощать энергию разрушения, еще больше увеличивая магическую силу Цинь Му!
В этом мире, не только Тай И способен срубить мировое дерево, но и его божественное искусство!
Он был полон решимости преуспеть в этой атаке!
