Цинь Му вложил меч в ножны и спустился. Он поблагодарил четырех божеств, которые пришли ему на помощь, одного за другим, и когда он поблагодарил Восточное божество, тот улыбнулся: «Небесный Преподобный Му, ты должен мне услугу. Без помощи моей крови и Ци, ты бы не смог усовершенствовать свой меч. Сила твоего меча даже больше, чем у любого сокровища Небесного Преподобного. Это огромная услуга, так что тебе придется вернуть мне её в будущем».
Цинь Му кивнул и спросил: «Хочешь ли ты долговую расписку?»
Как только Восточное божество собирался согласиться, Богиня Небесной Инь одернула его: «Не соглашайся! Последним человеком, кто запросил у него долговую расписку, был Небесный Преподобный Хун. Я видела собственными глазами, как Небесный Преподобный Хун не смог предоставить ему долговую расписку, потому что она оказалась уничтожена, поэтому он отказался признавать, что должен услугу. Затем он убил Небесного Преподобного Хуна, и его душа рассеялась!»
Восточное божество вздрогнул и заставил себя улыбнуться: «Все в порядке, пока Небесный Преподобный Му помнит об этом. Что касается долговой расписки, забудь об этом».
Цинь Му вздохнул: «Какая жалость»
Восточное божество не понял, что тот имел ввиду, поэтому он попрощался и ушел.
Цинь Му смотрел, как он уходит, и сказал с сожалением в своем сердце: «Нужно написать ему долговую расписку. Если у него не возникнет проблем в будущем, я просто забуду об этом. В конце концов, я честный человек. Но если я не напишу долговую расписку, то не смогу «вернуть ему услугу», если он вляпается во что-то. Я всегда выполнял обещания…»
Он поблагодарил пару черепах, и те улыбнулись: «У нас давным-давно заключен союз с великим Чародеем, так что это в порядке вещей для нас, прийти и помочь тебе. За что нас благодарить? Мы, муж и жена, ни разу не поблагодарили Небесного Преподобного за заботу о нашем сыне».
Цинь Му сказал с серьезным выражением лица: «Все эти годы, пагода Стеклянного Неба находилась в моих руках, и к тому же я взял её без предупреждения. Я подвел вас в своем сердце».
Они улыбнулись: «Обычный человек не виновен, но он виноват в том, что у него есть сокровище. Небесный Преподобный Му, забрав пагоду Стеклянного Неба, вы все равно что уберегли нашего сына от бедствия».
Пара вместе попрощалась и ушла.
Цинь Му подошел к Западному Божеству и улыбнулся: «Старшая сестра, подав в рог, чтобы стимулировать Ци и кровь Восточного божества, это было действительно похоже на удар бога для него».
Она хихикнула: «Этот Дракон расчетлив и скуп до жути. Я не знаю, насколько сестра Южное Божество была слепа, чтобы влюбиться в него. Я также видела, что он не прилагал никаких усилий, поэтому я решила помочь тебе. Ты не должен благодарить меня, считай, что я отплатила тебе за свое спасение в тот раз!»
Она превратилась в золотой свет и бесследно исчезла.
Цинь Му поклонился всем небесным работникам, мастерам построение и экспертам меча, которые пришли ему на помощь. Десятки тысяч человек поклонились в ответ, и первым был Ююань Чую: «Имперский Наставник, мы также получили большую пользу от ковки вашего меча. Если наш путь меча сможет еще больше улучшиться в будущем, то это будет однозначно благодаря проделанной работе!».
Они ушли один за другим.
Цинь Му увидел, как Цзян Байгуй и Император Яньфэн, тоже встали и планировали уйти: «Ваше Величество, младший брат, после того, как вы, ребята, отправитесь на Нефритовую Платформу, отправляйтесь к Небесному Морю и постигните его тайны. Что касается сцены Казни Бога, то она попала в руки Небесной Преподобной Цзян. Даже у Императора Основателя не было времени взойти на неё. Вы не должны беспокоиться по этому поводу, я что-нибудь придумаю».
Цзян Байгуй сказал: «Старший Брат, разве ты не собираешься культивировать технику, которой тебя научил учитель Дровосек? Такая техника имеет наибольший потенциал для развития в сфере Великого Небесного Дворца».
Цинь Му на мгновение заколебался. Его очень интересовал метод семидесяти двух божественных чертогов и тридцати шести небесных дворцов Святого Дровосека, и он также хотел культивировать его.
Тем не менее, освоение такой техники явно требовало очень много времени и сил. В противном случае, Цзян Байгуй не был бы до сих пор в области Нефритового Озера.
Святой Дровосек развивал триста шестьдесят небесных дворцов, что было равноценно пониманию трехста шестидесяти видов Великого Дао, так что количество необходимого времени было даже больше.
Со всем его сроком жизни, он возможно не сможет даже совершенствоваться до Небесных Врат, не говоря уже о сцене Казни Бога.
Цзян Байгуй видел, что он не хотел на самом деле изучать эту технику, поэтому он не настаивал. Он немедленно покинул мир Небесной Инь вместе с Императором Яньфэном.
Цинь Му отослал короля Яму и попрощался с Южным Божеством: «Сестра, мне нужно одолжить землю предков Огня Дао на определенный период времени».
«Как пожелаешь» — сказала Южное Божество — «Эта земля предков больше не связана со мной и не принадлежит мне».
Цинь Му был слегка ошеломлен. Она сказала: «Я однажды погибла и таким образом избавилась от связей с землей предков. Она был отнята Небесным Преподобным Хо, а затем и Небесной Преподобной Юэ. Теперь, она попала в твои руки, и к тому же была переработана небесными работниками. Она уже не имеет ко мне никакого отношения. Для меня было трудно избавиться от клейма Древнего Бога, так как я могу быть все еще привязана к своему старому дому?»
Она всегда была великодушной и прямолинейной, но теперь, когда она воскресла из мертвых, её разум стал еще более открытым, чем раньше.
Цинь Му громко рассмеялся: «Сестра по-прежнему такая беззаботная. Поскольку сестра даже отказалась от земли предков, как будто это для неё ничто, почему должна вернуть свою божественную душу?»
Выражение лица Южного Божества сразу помрачнело: «Бай Юйциц сказала, что она не я, но тем не менее, она все еще является мною» — равнодушно сказала она — «Брат Му, несмотря на то что ты неповторимый великий чародей, способный возрождать души, твое восприятие двух душ Неба и Земли и моей собственной души, все еще поверхностно. После того как я вернулась к жизни, я ясно ощутила другую себя, Бай Юйцин. И она также может чувствовать меня. У меня есть ощущение, что в будущем, мы снова станем одним целым».
Она улыбнулась: «Брат Му, как Южное Божество, я прожила только одну жизнь, и теперь, я проживаю свою вторую жизнь. А Бай Юйцин, все еще находится в двух жизнях от двухсот жизней. Когда мы вернемся к единому целому, я буду и Южным божеством, и Бай Юйцин. И тогда, когда мы вспомним все невзгоды, которые мы пережили за эти двести жизней, и будем иметь совершенное сердце Дао, мы, вероятно, улыбнемся».
Цинь Му подумал об этом и перестал настаивать. Он сказал Янь’эр: «Позаботься о своей матери. Кроме того, корми её поменьше, она уже и так толстая».
Южное Божество пришла в ярость и вела себя так, будто собиралась ударить его, но Цинь Му рассмеялся и с легкостью увернулся.
Он попрощался с Южным Божеством и Богиней Небесной Инь, и взял землю предков, готовясь покинуть мир Небесной Инь вместе со слепым, бабушкой Сы и принцем Ю Мином, чтобы вернуться во дворец Предков.
Немой все еще был в земле предков, и стоял там неподвижно, постигая путь.
Небесный работник создает вещи, и формируется Великое Дао. Возможно, что на этот раз, создав меч для Цинь Му, немой войдет в совершенно новую область ковки. Возможно он сможет поднять Великое Дао ковки на беспрецедентную, до этого момента, высоту.
«Му’эр, ты не собираешь возвращаться на Священную Гору?»
Когда они достигли ста тысяч священных гор дворца Предков, Цинь Му передал землю предков бабушке Сы. Она не могла не нахмуриться и пыталась угадать его мысли. Она спросила: «Ты собираешься отправиться в Нефритовую Столицу?»
Цинь Му кивнул: «В Нефритовой Столице слишком легко заблудиться, поэтому Тай И попросил меня следовать карте, чтобы спасти его. Однако я до сих пор не понимаю, что он имел ввиду, говоря о следовании карте. Мне нужно лично отправиться в Нефритовую Столицу, чтобы понять это. Более того, я также хочу своими глазами увидеть, каковы отношения между Нефритовой Столицей и областью Нефритовой Столицы. Если я не увижу это своими глазами, мои мысли не придут в порядок».
Он сделал пауза и объяснил им: «Я уже совершенствовался до сцены Девяти Адов. Если я продолжу совершенствоваться, то я попаду в ловушку Нефритовой Столицы! Иначе я никогда не смогу догнать десять Небесных Преподобных по количеству магической силы. Даже если бы я культивировал до тридцати шести небес, я не был бы сильнее чем десять Небесных Преподобных с точки зрения магической силы. Поэтому, я обязан отправиться в Нефритовую Столицу».
Бабушка Сы волновалась: «Если ты оставишь землю предков на священной горе, что если Небесный Преподобный Хо выйдет из Нефритовой Столицы, и придет сюда, чтобы захватить землю предков?»
Цинь Му слегка улыбнулся: «Не волнуйся бабушка. Если я встречу его в Нефритовой Столицу, я заставлю его понять, что земля предков больше не принадлежит ему, а великая Черная Гора во дворце Предков, также является для него запретной землей, куда он не смеет сделать и шагу».
В его словах сквозила несравненно крепкая уверенность, и он как будто стал прежним собой.
«В таком случае, ты должен взять с собой хотя бы трость Тай И, верно?»
Бабушка Сы сунула ему в руку трость Тай И и сказала: «Хотя у тебя и есть меч Бедствия, трость Тай И — это, в конце концов, оружие практика, достигшего Дао, так что нет ничего плохого в том, чтобы взять её с собой».
Цинь Му на мгновение задумался и взял трость. Он махнул рукой и смотрел, как бабушка Сы и остальные идут к священной горе и мировому дереву, и подумал про себя: «Бабушка, я не позволю чтобы кто-либо из вас, повторил судьбу дедушки Одноногого. Я уже вырос, и вы защищали меня все это время. Теперь наступила моя очередь защищать вас».
Он уже повернулся и был готов уйти.
«Младший брат!»
Вэй Суйфэн быстро погнался за ним и поднял огромный котел, крича: «Младший брат, подожди меня!»
Цинь Му остановился и нахмурился: «Старший Брат, я не могу взять тебя с собой. Нефритовая Столица слишком опасна, и я не могу позволить себе отвлекаться, чтобы защищать тебя…»
«Тьфу, тьфу!»
Вэй Суйфэн был взволновал и раздражен. Он сердито сказал: «Я, достойный практик Императорского Трона, доминировал на протяжении миллиона лет, я похож на того, кто нуждается в твоей защите? Я имел ввиду, что, когда я отправился в Нефритовую Столицу, и пересек шестнадцать рек Хаоса вместе с Тай И, я оставил позади себя географическую карту. Если ты отправишься туда, моя карта избавит тебя от многих проблем».
Цинь Му выразил свою благодарность.
Вэй Суйфэн поставил огромный котел, и звездный песок взлетел в небо, образовав географическую карту Нефритовой Столицы.
Однако места, которые были отмечены на этой географической карте, были только местами, где Вэй Суйфэн и Шу Цзюнь ходили раньше, но места, где они не были, на карте отсутствовали.
Цинь Му внимательно посмотрел на карту и запечатлел её в своем сердце.
В этот момент, звездный песок внезапно изменился и открыл еще одну географическую карту. Эта географическая карта полностью отличалась от предыдущей. На ней были тысячи путей, каждый из которых был несравненно сложным.
Цинь Му был поражен и внимательно изучал эту карту. Он никогда не видел того, что было показано на этой карте!
Он посмотрел на Вэй Суйфэна, который также был в растерянности, и тот пробормотал: «Это не географическая карта, нарисованная моим божественным искусством, что же эт… Верно! Тай И однажды сказал, что он узнал наше местоположение только тогда, когда увидел географическую карту, которую я оставил за пределами города. Поэтому он и смог нас найти! Может быть, Тай И знал, что он, возможно, не сможет вернуться, поэтому он вмешался в мой котел и использовал его, чтобы тот записывал его шаги?»
«Это возможно».
Цинь Му тщательно запомнил её и сказал: «Брат Даос Тай И сказал следовать карте, чтобы спасти его, поэтому эта карта должна быть связана с ним. Но разве это карта Нефритовой Столицы?»
Он сравнил её с картой Вэй Суйфэна и увидел, что между ними нет ни малейшего сходства. Очевидно, что географическая карта, которую оставил после себя Тай И, не была картой Нефритовой Столицы.
Вэй Суйфэн достал два зеркала и сказал: «Шу Цзюнь и Я отправились в самую глубокую часть Нефритовой Столицы, дворец Милуо. Мы запечатлели в зеркалах часть узоров Дао, со стен дворца Милуо. Взгляни на него по дороге туда, ты в силах понять определенную часть из этого».
Цинь Му взял два зеркала и оценил их. Выражение его лица не могло не измениться.
Вэй Суйфэн на мгновение заколебался, прежде чем, наконец, решился и повернулся, чтобы уйти. Он покачал головой и сказал: «Хотя я действительно пойти с тобой и снова войти в Нефритовую Столицу, подумав об этом, я действительно буду для тебя обузой. Это место действительно слишком опасно…»
Цинь Му крикнул ему в след: «Старший брат, усердно совершенствуйся!»
«Да знаю я!» — Вэй Суйфэн недовольно махнул рукой на прощание.
Цинь Му громко рассмеялся и применил технику трех Эликсиров Тирана. С каждым шагом он пересекал горы и реки, и устремился к Нефритовой Столице.
Днем позже он, наконец, прибыл к Нефритовой Столице. Он остановился за городом и осматривал его.
К этому моменту древний город уже был полностью открыт миру. Он был древним и полуразрушенным, но в тоже врем величественным. Этот божественный город давал людям ощущение, что он одновременно реален и нереален. Он словно находился в глубинах времени и пространства, а не в этой вселенной.
Это также было похоже на то, как если бы он спустился в эту вселенную, и мог подавить все Великие Дао Неба и Земли.
Тяжелая аура смерти, которая пронизывала окрестности и сам город, заставляла Цинь Му чувствовать себя крайне некомфортно. Как будто город все еще был окутан бедствием разрушения вселенной и ему еще только предстояло спастись.
Это было словно если бы человек ступил в город, он был бы окутан великим бедствием разрушения вселенной. Это было чрезвычайно опасно.
Цинь Му взял себя в руки, и с ножнами меча Бедствия в левой руке, он вошел в таинственный город.
