«Бедствие?»
Император Основатель посмотрел на Цинь Му и увидел, как он поднимает свой божественный меч. Он использовал свет, исходивший от Сюаньду, чтобы оценить свой божественный меч, и его сердца вздымалось и опускалось.
Бедствие было безграничным, так кто же мог быть ему хозяином?
В прошлом, эпоха Императора Основателя, Высшего Императора и Багрового света, они все были уничтожены десятью небесными преподобными. Те снова и снова спускались с небес на землю, и подобно богам разрушали ми, превращая славные эпохи в пепел.
В этих бедствиях, Императоры которые сияли ярче любой звезды, и цивилизации, связывающие прошлое и будущее, в конце концов, пришли в упадок и погибли. Даже эпоха Императора Основателя стала не более чем сном.
Перед лицом бедствия, кто мог бы схватиться за весла, чтобы оседлать ветер и разбить волны, ведя за собой все живое?
Император Основатель не смог сделать это.
Теперь божественный меч Цинь Му был назван Бедствием. Видел ли он что в будущем, десять Небесных Преподобных обрушаться бедствием на Вечный Мир?
Или он сам собирался обрушить бедствие на Небесный Дворец?
Возможно, это означало и то, и другое.
Сила меча Бедствия была полностью сдержана. Со стороны, меч выглядел совершенно обычным. Не было ни сложных узоров Дао, ни ненужных украшений. В руке Цинь Му он напоминал луч света, у него было только длинное лезвие и острие меча.
Однако все, кто участвовал в ковке меча, знали, насколько ужасающим был этот меч.
Чтобы выковать этот меч, четырем божествам, Императора Основателю и остальным, нужно было вместе приложить все силы, чтобы закалить клинок, и подавить его ужасающую мощь. Когда меч был выкован, его мощь превзошла сами небеса!
Меч Бедствия сотрясал небеса, и звезды падали от одного движения клинка.
Ни в одной из сокровищниц десяти Небесных Преподобных не было чего-то даже близкого по силе.
Цинь Му держал меч, и он был в раздумьях. Затем он небрежно сотворил деревянные ножны и вставил в них меч Бедствия.
Не было никаких ножен, которые могли бы сравниться с этим божественным мечом. Если бы мощь меча была полностью высвобождена, даже самые лучшие ножны в мире бы не выдержали и разрушились, так что он мог избавить себя от проблем и использовать самые простые и обычные ножны, дабы скрыть остроту божественного меча.
«Тогда, ты полагался на меч, чтобы убедить меня перестать скрываться в деревне Беззаботной. После этого ты отказался от меча и вместо этого использовал божественные искусства».
Император Основатель подошел к Цинь Му и сказал: «Теперь, когда ты снова взял в руки меч, не отказывайся от него».
Цинь Му кивнул и сказал: «Мой меч — это не только путь меча. Я использую меч, чтобы убивать людей».
«А божественные искусства не используются от убийства людей? Следуй пути и оберегай самый важный уголок в своем сердце. Не отклоняться от того, чему следовал ранее, не идти против желаний своего сердца. Тогда что плохого в том, чтобы превратить меч в твоей руке в смертоносное оружие?»
Император Основатель ушел, и равнодушно сказал напоследок: «Небесный Преподобный Му, ты гений в пути меча, но до сих пор так и не заметил этого. Ты чувствовал, что путь божественных искусств несовместим с путем меча, но ты не ожидал, что божественные искусства пути меча, это все те же божественные искусства. Они могут быть взаимосвязаны и совместимы друг с другом».
Разум Цинь Му внезапно застыл.
Слова Императора Основателя внезапно, казалось, открыли для него дверь, и он не мог не взволноваться!
Совместимость божественных искусств и пути меча была простейшей идеей, но он никогда ранее не задумывался об этом!
Он постигал божественные искусства и достиг двадцати шести небес, вступив на путь. Он приложил очень много усилий в божественных искусствах, и постиг всевозможные виды Великого Дао, но он сильно ослаб на пути меча.
Из-за смерти одноногого, его окутало желание убивать, поэтому он переключился на Дао меча. Однако он понимал, что его Дао меча было развито только до третьего неба, поэтому ему было бы чрезвычайно сделать шаг вперед, используя путь меча.
Однако просветление, данное ему Императором Основателем, позволило ему увидеть несравненно обширную возможность, которая заключалась в том, чтобы объединить путь Божественных Искусств и путь Меча!
Внезапно, он вскочил с места. Он шагнул в пустошь и вытащил меч Бедствия. Свет меча рассеялся, и Дао Меча и Дао Божественных искусств фактически слились воедино вот так!
В его руке, свет меча, рассеявшись, показал четыре печати Неба и Земли. Они превратились в круг Неба и Земли, образуя счастье, злость, печаль и удовольствие. Эмоции оказались запечатлены в мече Бедствия. Путь Абхиджны и путь Меча идеально слились, и эта сила на самом деле оказалась такой могущественной!
Техника его меча изменилась, и свет снова превратился во врата Неба Земли. Свет меча пересекся, и ворота Небес соединяли Небеса, а ворота Земли были связаны с человеческим миром!
Свет меча в его руке рассеялся, и меч пронзил Небесную Реку. Появились четыре полюса, и он использовал путь меча, чтобы продолжать писать эту картину. Лазурный Дракон, Белый Тигр, Алая Птица и Черная Черепаха — древние боги, четыре божества, стояли на четырех полюсах Небесной Реки.
Он выполнял одно движение за другим, чтобы выразить свои чувства, не в силах скрыть своего волнения.
Император Основатель вышел из мира Небесного Инь. Янь Юньси и Ли Южань подошли и последовали за ним. Император Основатель обернулся, чтобы посмотреть, и увидел путь меча, пересекающий небеса и саму пустошь. Это очень бросалось в глаза.
Там Цинь Му превращал все свои знания и основы в путь меча и продвигался вперед семимильными шагами. Его совершенствование пути Меча росло на тысячу миль за один прыжок, и он не мог не почувствовать тепло в своем сердце.
«Путь меча семьи Цинь запечатлен в их костях…»
Он показал улыбку и повернулся, чтобы пойти вперед. В этот момент дороге ему преградил старик. Старик был робок и труслив, не смея посмотреть ему в глаза.
«Император Людей, Су Мучже»
Император Основатель остановился и окинул взглядом старика. Он увидел, как старейшина Су Мучже смотрит на него уклончивыми глазами, не смея смотреть ему в глаза. Цинь Е сказал: «Ты остановил меня и пытался сломить мой дух, но не осмелился обнажить свой меч. Разве у тебя не хватает смелости даже поднять меч?»
Янь Юньси и Ли Южань остановились как вкопанные и посмотрели на старейшину деревни.
Ладонь старейшины медленно потянулась к мечу на поясе, но вдруг она задрожала. Это не было похоже на руку, держащую меч.
Рука, держащая меч, должна быть такой же твердой, как у Императора Основателя.
Поскольку рука сильного практика пути Меча отражала развитие их сердца Дао, то рука, держащая меч, должна быть такой же твердой, как и их сердце Дао, невозмутимой. Один меч, чтобы стабилизировать страну, и один меч, чтобы завоевать мир — это все необходимо для сильного сердца Дао, если человек решил идти по пути меча.
Старейшина деревни Су Мучже, был вторым человеком, который постиг область меча. Его достижения в пути меча были чрезвычайно высоки, и можно сказать, что причина, по которой так много экспертов пути меча могли появиться в Вечном Мире, заключалась в его прекрасных отношениях с ним. Именно благодаря его тщательному обучению, именно благодаря этому, путь Меча в Вечном Мире мог продвигаться семимильными шагами.
Однако, после того, как он постиг область Меча, ему было трудно продвигаться вперед, он не мог сделать ни шагу вперед, и даже его область совершенствования не продвинулась вперед!
Это было потому, что его развитие в пути меча было просто слишком высоким. Оно было так высоко, что когда он использовал путь меча, он видел несравненно мощного гиганта, стоящего перед ним. Как будто он видел перед собой вершину, на которую он был не в силах забраться!
Этой вершиной был Император Основатель Цинь Е!
Император Основатель был человеком номер один на пути меча. Его достижения в пути Меча были непревзойдёнными, и он даже оставил свой отпечаток в тридцать пятой пустоши. Любой, кто встал на путь меча и постиг область меча, увидит его спину и почувствует его огромную силу и развитие пути меча. Они почувствуют себя так, будто смотрят на высокую горную вершину перед собой!
Император Основатель был в сердцах почти всех экспертов меча. Он был тем, кто становился преградой для экспертов меча, преградой, которую они не могли разбить. Особенно это касается старейшины Су. Цинь Е давил на него так сильно, что у того не хватало сил дышать.
«Ты хочешь атаковать меня и разрушить Бога в своем сердце, но ты не решаешься атаковать, потому что считаешь, что любое твое движение меча, будет неверным».
Император Основатель посмотрел на руку старейшины деревни. Рука все еще дрожала, и он не мог держать свой меч. Цинь Е сказал глубоким голосом: «Но думал ли ты когда-нибудь, что Небесный Преподобный Му не был обучен мной. Ты взрастил его меч Дао. Ты его учитель. В его сердце нет никакого Бога. У него нет Бога, подобного мне, который блокирует ему путь».
Голос старейшины был хриплым и старым, когда он прошипел: «Его путь меча еще не достиг области, поэтому ему трудно увидеть, как такой великий бог, как ты, блокирует ему путь…»
«Неверно!»
Взгляд Императора Основателя остановился на его лице и посмотрел прямо в глаза: «Путь его меча уже достиг двадцати девяти Небес».
Старейшина был поражен и поднял голову, чтобы посмотреть на небо. Он видел, как безграничный путь меча Цинь Му превращается в изначальную Ци, и исполняя божественное искусство, путь меча путешествовал с путем божественных искусств!
Это было не только понимание Великого Дао Цинь Му, но и его понимание пути Меча!
Двадцать девятое небо пути меча было исполнено в руках Цинь Му. Использование пути меча для объяснения и исполнения божественных искусств было на самом деле настолько совершенно и гармонично!
«Такой гений пути меча, и он был обучен тобою. Я не могу научить тебя тому, чему ты обучал сам».
Ладонь Императора Основателя надавила на рукоять меча Беззаботного: «Ты можешь обучить такого несравненного гения, но ты даже не осмеливаешься использовать свой меч передо мной?» — спросил он низким голосом — «Ты был тем, кто сказал ему, что он был телом Тирана. Ты был тем, кто взрастил в нем уверенность в собственной непобедимости. Ты был тем, кто научил его, как вести себя. В его сердце нет Бога, потому что ты взрастил его. Неужели ты, его учитель, не способен сделать то, чему обучал его все это время?! Обнажи свой меч!»
Глаза старейшины становились все ярче и ярче, а его ладонь сжимала рукоять меча все тверже и тверже.
Внезапно, с лязгом, его божественный меч обнажился, и свет меча заполонил небо!
Меч Беззаботный Императора Основателя тоже был обнажен, и два меча столкнулись. Две фигуры бросились друг на друга.
Император Основатель как вкопанный. Он вернул свой меч в ножны, и его тело твердо стояло на земле.
Чи Чи Чи —
На теле старейшины появились тысячи ран от меча. Обильная Ци и кровь заставили эти раны потрескаться, из-за чего ему было трудно их подавить.
Он улыбнулся, и его тело качнулось, когда он внезапно упал на землю.
Император Основатель смотрел, как прядь его волос медленно упала с висков. Он повернул голову и сказал: «Су Мучже, ты вышел из моей тени. Теперь ты можешь быть моим другом Дао на пути меча».
Легкие старейшины были повреждены мечом. Он тяжелы дышал, как сломанные меха, но очень весело смеялся. Он катался в крови, как ребенок, когда обнимал свой меч.
Император Основатель покачал головой и отправился дальше.
Янь Юньси и Ли Южань быстро последовали за ним. Янь Юньси прошептала: «Его величество поддался ему? Он отрезал вам волос, но с его силой, он не должен быть способен на это».
Император Основатель покачал головой и равнодушно сказал: «Я поддался ему с точки зрения области совершенствования, но я не поддавался ему с точки зрения Дао Меча. Дао Меча — это необузданное Дао, поэтому, он имеет право отрезать прядь моих волос».
Выражение его лица было спокойным, когда он сказал: «Я не хочу становиться Небесным Преподобным Меча Дао. Я не хочу становиться им сейчас, и не хочу становиться им в будущем».
«Небесный Преподобный Меча Дао?»
Янь Юньси была ошеломлена. Она поняла, что он имел ввиду. Разве он не был похож на Небесного Преподобного Пути меча? Он заключил в тюрьму сердца Дао всех, кто вступил на путь меча после него, он крепко удерживал власть и положение человека номер один под небесами, на пути меча, и у тех кто начал изучать путь меча после него, не было и надежды превзойти Цинь Е?
Янь Юньси не могла сказать, позволил ли Император Основатель срезать прядь своих волос. Достижения Императора Основателя и старейшины на пути меча, намного превзошли её.
Однако она могла почувствовать, что состояния ума Император основателя, было состоянием ума человека, достигшего Дао.
Такого рода достижение, было чем-то, чего не могли достигнуть десять Небесных Преподобных.
Ли Южань обернулся и посмотрел на мир Небесной Инь. В земле предков огня Дао, стояла величественная фигура. Его область Дао становилась все глубже и глубже.
Он чувствовал, что его Дао ковки постоянно развивалось и совершенствовалось.
Ли Южань больше не был первым небесным работником под небесами.
Были и другие, которые превзошли его, но его сердце было наполнено бесконечной радостью.
