— Если ты попытаешься избежать сражения… Ну, в принципе, это реально, но, к сожалению, в этот раз есть причины, по которым ты всё равно будешь вынужден пойти и принять бой. Во-первых, если ты откажешься, они так просто не оставят тебя в покое. Наследники всех влиятельных семей разорвут отношения с тобой! И этот разрыв вряд ли получится уладить в ближайшие несколько десятков лет. Для твоего будущего развития, это, несомненно, сыграет плохую роль! — Сяомяо согласилась с его решением отказаться от боя, но тем не менее до сих пор переживала об этом, потому что из-за этого решения могут пострадать столько людей! Она понимала, что это решение несёт больше ущерба, чем пользы!
— Кроме того, события, которые произошли сегодня, тоже можно отнести к этим причинам. Поэтому ты всё-таки должен пойти на риск. Разумеется, процесс будет не таким уж и серьёзным…
— Этим причинам? — Цзюнь Мосе нахмурился. — Какие конкретно есть причины, по которым я вынужден пойти на это, выражайся яснее!
— Ты ещё помнишь своих недавних охранников? Двух учеников Шенхуана Цао? Ты приказал им убить восемь городских смотрителей! В итоге Чжань Юшу арестовал их за обвинение в убийстве должностных лиц. Если бы тебя там не было, это дело дошло бы до самых верхов, и этим двоим немедленно назначили бы высшую меру наказания! — Сяомяо встревоженно сказала: — Так или иначе, ты отдал этот приказ. Уверена, тебе будет нелегко объясниться перед Шенхуаном Цао из-за этого происшествия!
— А? Когда это я приказывал им убивать людей? Это ложь! Я не отдавал этот приказ, эти двое по собственной инициативе убили тех людей и были осуждены за это, какое это имеет отношение ко мне? — Цзюнь Мосе рассмеялся. — Убийство оплачивается жизнью, долг — деньгами, это святая истина! В Призрачном Дворце тоже действуют своё законодательство. А я не могу препятствовать исполнению правосудия. Все равны перед законом! Объясняться с Шенхуаном Цао незачем. Попирать закон ради личной выгоды совершенно безнравственно, и Шенхуан Цао это понимает. Барышня, по-моему, ты глубоко заблуждаешься, или неужели в Призрачном Дворце для учеников мастеров привычное дело ставить себя выше закона?
Цзюнь Мосе проникновенно и с глубоким чувством прочитал лекцию Сяомяо, выразил своё несогласие насчёт её доводов, и поставил под сомнение вопрос о привилегиях влиятельных семей в Призрачном Дворце.
Мяо Сяомяо тотчас же выпучила глаза и опешила.
«Это вообще что такое? Этот Мо Цзюнь перевернул всё вверх ногами! Кто мог подумать, что главный козырь Чжаня Юшу не сработает! Он говорил так нагло, так бесчинно! И так странно… Как-никак, оба его охранника находятся в подвешенном положении, ни живы и ни мертвы, почему это совершенно его не трогает? Эти двое, всё-таки, его товарищи, они все ученики одного мастера… Неужто он настолько бесчувственный сухарь? Пусть они — всего лишь названные ученики Цао Гофэна, однако они терпеливо сопровождали его на протяжении нескольких десятков лет, тяжело и упорно трудились всё это время… Но в голосе Мо Цзюня не было и намёка на сожаление, наоборот, он хотел, чтобы эти двое ответили за свои поступки строго в соответствии с законом!» — в одно мгновение настрой Сяомяо опустился до крайне удручённого и разочарованного состояния. Она считала поведение Мо Цзюня прямо-таки непростительным! Оказывается, он очень жестокий человек!
Она вся покраснела, и в ярости закричала:
— Брат Мо, неужто жизни этих двоих несчастных… Даже не стоят твоего внимания? Пускай вы не были знакомы до этого, пускай вы даже не приятели, но дело касается достоинства Шенхуана Цао! Если ты не вмешаешься и спустишь это дело на самотёк, как ты сможешь спокойно жить с этим, скажи мне?
Цзюнь Мосе удивлённо посмотрел на неё и спросил:
— Барышня Мяо, что с тобой? Почему ты так разгорячилась по этому поводу?
Сяомяо остолбенела, и тотчас же заметила, что совершенно потеряла контроль над собой!
Плевать, Мо Цзюнь или нет, какая ей разница?
Она залилась краской, и не знала, как теперь продолжить разговор. Она неуклюже опустила вниз голову, и тут же снова подняла, посмотрев на Мосе печальным и разочарованным взглядом.
Учитывая её социальное положение, обычные люди для неё — не более, чем муравьи, и великие мастера Ван Нэн и Ли Цзе вовсе не исключение.
На самом деле, если бы такая ситуация случилась с ней самой, наверняка, она бы повела себя точно также. Однако сегодня из-за слов Цзюнь Мосе она, неожиданно для самой себя, пришла в ярость. Она и не заметила, что так взбесилась вовсе не из-за дела, а из-за человека!
Сейчас Сяомяо действительно нечего было сказать на это. На самом деле, если бы Мосе психанул и бросился напролом, рискуя своей жизнью, Сяомяо наверняка разочаровалась бы, кинулась останавливать его и даже бы накричала: «Там опасно, ты ничего не знаешь, куда ты несёшься сломя голову, только навлечёшь позор на свою голову!»
Но, однако, сейчас Цзюнь Мосе высказал свой решительный отказ насчёт этой затеи, и Сяомяо была так же одинаково недовольна, даже ещё сильнее расстроилась.
Так или иначе, его поведение так отличалось от её мыслей. На что она рассчитывала, как тогда он должен поступить, по её мнению? Оказывается, она и сама не могла ответить на этот вопрос:
«В принципе, его поведение вполне логично, почему тогда я так расстроена? Возможно из-за того, что он такой бесчувственный?»
Вероятно, ей было тяжело принять то, что он вовсе не идеален, как она думала. Это всегда неприятно…
— Те двое… хотя мы считаемся соучениками, но когда я попал сюда тем не менее они стали… — Цзюнь Мосе, немного подумав, решил разъяснить некоторые детали: — …действительно, мне очень жаль, что так получилось! Хотя я не страдаю недостатком храбрости, однако мне показалось, что пойти на выручку к ним — немного не по мне. Поэтому я и не пошёл!
— Отчего же? Ты же невероятный обладатель непревзойдённой сущности, заветная мечта, к которой всю свою жизнь так отчаянно стремился Шенхуан Цао… — Сяомяо начала говорить, и внезапно до неё дошло: — Я поняла. В таком случае, действительно, нельзя искушать судьбу.
Хотя Цзюнь Мосе не сказал в открытую, было и так понятно, что эти двое давно мечтали продолжить мастерство Цао Гофэна. И, когда Мосе внезапно появился, он тут же занял их место, а они остались с носом. Если бы у них не было ненависти к Мосе, Сяомяо не поверила бы им.
— В самом деле, умная девочка, — Цзюнь Мосе без раздумья похвалил Сяомяо.
Она смерила его презрительным взглядом, хотя на самом деле ей было очень приятно услышать такие слова от него. Она ущипнула себя и мысленно обратилась сама к себе: «Обычная похвала, шутка и не более! Чего ты радуешься? Что с моим настроением сегодня, оно ненормально скачет то вверх, то вниз…»
— Чем собираешься заняться дальше? — Сяомяо с трудом удалось не улыбнуться от радости.
— Дальше? Да ничего особенного. Погуляю, потом спать пойду, — Цзюнь Мосе удивлённо выпучил глаза. — По-моему, мне даже и нечем здесь заняться! Откуда взяться интересу к какому-нибудь занятию?
Сяомяо недоумевала: «Его появление в Призрачном Дворце почти всколыхнуло небо… А ему заняться нечем… Эти слова просто до ужаса нелепы… Моё настроение так стремительно не меняется даже в течение месяца, да даже часа, как сегодня… Помогите! Что за фигня творится со мной?!»
— Брат Мо, твоё отношение к делам недоступно для понимания. Мне даже и сказать нечего, если честно, — Мяо Сяомяо оказалась в безвыходном положении. Она рассмеялась и сказала: — В таком случае, пусть брат Мо поступает так, как ему заблагорассудится. Однако должна признаться: в этот раз мне удалось хорошо поживиться благодаря вам.
— Поживиться? — Цзюнь Мосе напрягся и внимательно посмотрел на неё: — Барышня Сяомяо, мне совсем ничего неизвестно об этом.
— Это касается сегодняшнего дела. Мы заключили пари. Если брат Мо не решится на сражение, тогда я выиграю, — Сяомяо слегка улыбнулась.
— Пари? Что за пари? Какой выигрыш? — с любопытством спросил Мосе.
— Через пять дней состоится день открытых дверей в саду чудодейственных растений, он проводится раз в сто лет. В определённое время все старейшины Призрачного Дворца отправятся туда на собрание. Только в этот единственный день старейшинам разрешается взять оттуда необходимые им лекарства. А у Священного дерева раз в сто лет ответвляется новая ветка, и раз в пятьсот лет появляются плоды. Как раз в этот день на нём распустится новая ветка. Для этого нужно объединить силы всех старейшин, чтобы они подняли уровень одухотворенной Ци в рассаднике, и новый отросток стал расти. В этот раз туда может пойти один представитель от младшего поколения. Этот человек должен приложить все свои силы, чтобы Священное дерево признало его и одобрило. Если у него получится, в следующий раз он станет владельцем сада. Если же он не будет соответствовать требованиям Священного дерева, тогда следующие сто лет он может каждый год один раз приходить в сад. Есть только два человека, претендующих на это место. Это я и Чжань Цифэн из семьи Чжань, — Сяомяо рассмеялась. — Наше пари заключалось в том, что тот, кто проиграет, должен будет отказаться от этой возможности, и передать это право сопернику.
— Вот оно что! — взгляд Мосе стал осмотрительным и обдуманным.
Сад чудодейственных растений!
