———————— Принцесса ———————
Медленно открылась тяжелая позолоченная дверь. С низким гулом в помещение прорвались потоки воздуха, словно доблестное королевское приветствие визитерам. Показавшийся в дверном проеме свет пролился на стоявшую там со злым выражением лица девушку.
Принцесса-полуэльфийка в длинном бело-серебряном платье с доходящим до мраморного пола подолом стояла с прямой спиной и высоко поднятой головой. Длинные серебристые волосы струились по плечам, руки сжимали кринолин платья — на насыщенном темном фоне пола она напоминала лилию.
Холодно оглядев нескольких вышедших из туманного коридора людей, она услышала приветствия.
— Госпожа, — изобразил удивление стоявший впереди всех маркиз Клуге с легкой улыбкой. Старший министр, работавший на семейство Корвадо десятилетиями, приложил руку к груди и низко поклонился.
Выпрямившись, он поднял уголки губ, но такая улыбка на худом лице, казавшемся изможденным, всегда несла в себе оттенок снисходительности.
— Хватит любезничать, маркиз Клуге, — девушка смотрела вперед, избегая взгляда Клуге, — король там?
— Искренние извинения, госпожа, его величество сейчас принимает посла Мадара, и, боюсь, в данный момент не сможет вас принять, — ответил Клуге с полуулыбкой.
Принцесса слегка нахмурила брови, но совсем ненадолго.
— Тогда я подожду здесь, — высоко подняв голову, ответила она, — уже полночь, и, думаю, посол Мадара не займет так уж много времени.
— Госпожа, прошу, поберегите себя, — маркиз Клуге посмотрел на нее с обожанием в глазах, но тона не сменил.
— Благодарю за заботу.
— Тогда я удаляюсь.
— Уж пожалуйста.
Взгляд почти серебряных глаз девушки не последовал за покидающими комнату людьми, даже когда они проходили мимо. Но когда Клуге подошел на расстояние нескольких шагов, она внезапно тихо проговорила:
— Министр Клуге, осторожнее, вы играете с огнем.
Маркиз слегка удивился предостережению принцессы: оно заставило его задуматься и с мрачной улыбкой ответить:
— О чем вы, госпожа?
— Вам точно известно о чем. Я не в силах остановить происходящее в Бругласе и крепости Круке, но не забудьте, на чьей стороне Собор Святого Огня в Ауине, — бесстрастно ответила принцесса.
Выражение лица Клуге слегка изменилось, но старый министр быстро оправился, глубоко вздохнул и безразлично ответил:
— Благодарю за напоминание, госпожа.
Никто из двоих не желал более общаться, так что маркиз Клуге быстро покинул помещение, уводя своих людей. Один из них, молодой человек, переспросил:
— Господин, что имела в виду принцесса?
— Не стоит недооценивать этот королевский цветочек, Велмар, — ответил Клуге с мрачным выражением лица, — пусть наши позиции сильны, но и она не сидит на месте. Новости с границ таковы, что она собирает финансирование во имя церкви Гавеля, и хоть я и не знаю, что замышляется, но она непременно предпримет меры.
Клуге взглянул в небо через арочные окна коридора.
— Сегодня она нас предупредила, оставив за собой право действовать, но нападать побоится: ее действия могут навредить окружающим.
Вздохнув, он потер кольцо на пальце: уроборос выглядел словно живой, отбрасывая вокруг себя зеленую тень.
Все вокруг затихло.
После ухода Клуге эльфийская принцесса не издала ни звука. Развернувшись, она увидела выходящего из тени колоннады Беннингера.
— Как дела? — немедленно спросила она, как только тот достаточно приблизился.
Молодой человек с горечью покачал головой:
— Нехорошо, госпожа. Я тоже не видел его величества.
Принцесса выпрямила спину.
— Госпожа?
— Сегодня вечером я возвращаюсь к себе. Сэр Беннингер, прошу взять с собой Хэйзела. Спокойно посмотрев перед собой, она продолжила:
— Аккуратно, не привлекайте их внимание.
— Госпожа, других вариантов и вправду нет? — с кислым лицом спросил Беннингер.
Будучи сыном Зайфера, он постоянно был на виду, но с момента встречи с принцессой Гриффин настолько поддался ее очарованию, что был готов подковывать ее коня, только чтобы услужить.
Очевидно, молодой дворянин порядком задержался в своем путешествии, и его отец слал письмо за письмом, уговаривая вернуться домой и вступить в наследство, но ничто не могло убедить его покинуть принцессу. Всем вокруг было очевидно, что его сердце навсегда остается с ней.
На седьмой месяц Гриффин исполнилось шестнадцать, и она уже вступила в брачный возраст, но Оберг Седьмой настолько ее любил, что хотел держать при себе, особенно при том, что видел, как слаб и нуждается в помощи сестры его сын Хейзел.
Такое развитие событий устраивало Беннингера: понимая, что шансов с принцессой у него нет, он все же мог держаться поблизости до тех пор, пока она оставалась подле короля. Он не жаловался на судьбу: будь он старшим сыном, а не младшим, все было бы совсем по-другому.
Слова принцессы заставили его сердце забиться чаще.
[Возврат принцессы к себе — огромный поворот: в истории редко кто из прямых потомков королевского рода так поступал, но каждый раз как это происходило — случалось нечто масштабное]
Беннингер нерешительно смотрел на принцессу, с легким ожиданием и страхом перед будущим, понимая, что с их уходом в Ауине разразится большая политическая борьба.
Несмотря на размытый свет канделябров на стенах, от взгляда принцессы не укрылась нерешительность молодого человека. Некоторое время стояла полная тишина.
— Чего боитесь, сэр Беннингер?”
— Слегка волнуюсь за ……— молодой человек не знал, как описать свои чувства в тот момент.
[Уже с шестого месяца, точнее с момента прибытия посла Мадара, единственным, кто вообще имел возможность видеть короля, был министр Клуге, а доверенные министры с ним не пообщались ни разу. Даже принца и принцессу заставили задержаться в столице.
Ходли слухи, что король попал под домашний арест, но знать не реагировала. С тех самых пор, как Клуге стал премьер-министром, доверие короля к нему только росло, и то, что его партия контролировала правительственное большинство — общеизвестный факт.
Партия, не имеющая никаких контактов с местными, заполучила доверие короля, вся королевская фракция им доверяет, администрация Клуге и его планы полностью соответствуют курсу короны. Его даже называют величайшим политиком со времен короля Ансена]
С мая ситуация изменилась, и стало очевидно, что Клуге вознамерился заполучить еще больше силы. С войной Черной розы стало понятно, что во внутренней политике Ауина зарождается шторм.
Среди подозрений и догадок, росших в высших эшелонах знати, ядро королевской фракции, Обербек и Эвертон, направились решать проблемы с Мадара. Единственная оставшаяся крупная фракция под руководством церкви Хавеля держалась от политики в стороне.
[Ситуация в столице выглядит все мрачнее и мрачнее, а сейчас принцесса Грифин в самом деле собралась вернуться к себе, практически из-под домашнего ареста. Неужели оставит отца?]
О теплых отношениях короля с дочерью было известно всем, и Беннингеру в особенности.
Принцесса ответила спустя мгновение, не меняя выражения лица.
— Я знаю отца и уверена, что он не согласился бы на нелепое предложение Мадара, и пусть я и не в курсе целей этого ублюдка Клуге, но понимаю, что наше присутствие здесь бесполезно.
— Первым делом хочу отослать младшего брата, во благо королевского рода, на случай, если что-то случится с отцом. Думаю, он поймет, почему я так поступаю — это моя ответственность.
— Госпожа……— молодой человек непонимающе уставился на девушку перед ним, столь молодую, всего шестнадцати лет, но уже понимающего и зрелого политика.
— Не беспокойтесь, сэр Беннингер, не то чтобы я не была к такому готова. Со связями учителя мы сможем составить достойную партию на этой шахматной доске. Презренному ублюдку Клуге я не доверяла никогда, но и он не посмеет навредить отцу на глазах у всего Ауина.
Внезапно принцесса замолчала: из двери с мрачным выражением лица показался посол Мадара.
Живая и немертвый, поравнявшись, обменялись взглядами.
—————— Брэндель —————
И пока в столице Ауина зарождался шторм, Брэндель расслабленно сидел в бругласском баре «Звездный перекресток», ворочая в мыслях ситуацию в столице. Он поспрашивал у бармена новости о «Золотом вине», периодически переводя взгляд на настенные часы.
[Почти двенадцать]
Брэндель не ожидал немедленных подсказок по миссии, чтобы закончить ее в ту же ночь, просто кое-кого ждал и убивал время.
Наконец, когда часы пробили двенадцать, дверь бара начала открываться.
Вошедшая девушка с длинным конским хвостиком в темно-синей военной униформе посмотрела на него светло-карими глазами и слегка зарделась.
[Похоже, Фрейю произвели в рыцари]
Она была одета в рыцарскую форму с лентами, на поясном ремне висел длинный меч, полученный от церкви, на ногах сияли наполированные ботинки.
Впечатление героического рыцаря она точно производила, выдавал только озабоченный взгляд. Оглядев присутствующих в баре, она подошла к Брэнделю и, глубоко вдохнув, спросила:
— Брэндель, ты уходишь?
— Да.
Фрейя замолчала.
