В гостиной сидел один человек и элегантно пил чай.
Прекрасная мебель и свежие цветы в этой комнате обычно помогают мне расслабиться, но... Не сегодня.
— Ха...
— Боже, Айрис! Что случилось? Утопленники и то краше выглядят.
Послышался мягкий и веселый голос мамы.
— Мама...
— Я буду тот же чай, что и Айрис, — обратилась она к служанке.
Покончив с мелочами, она села напротив меня.
— У тебя перерыв, да?
— ...А, да. Я просто немного устала.
— Не перенапрягай себя так сильно. Боже, ты вылитая копия своего отца.
Ее улыбающееся лицо было таким же прекрасным, как и всегда.
Когда мама грациозно поднесла чашку с чаем к губам, я засмотрелась на это действо.
— Интересно, ты правда всего лишь устала или тебя что-то беспокоит?
Слова мамы меня шокировали, и я застыла.
Меня что, правда так легко читать?
— ...Айрис, давай ненадолго выйдем наружу. Если продолжишь сидеть взаперти, то плохие мысли никогда не исчезнут.
Сказав это, мама взяла меня за руку и начала вставать.
— Э? Э?
С силой, которая совсем не вязалась с ее внешностью, мама мягко потянула меня вперёд.
Когда я оглянулась назад, то заметила взволнованных слуг.
...Через несколько минут мама вывела меня из комнаты.
Она не отпускала мою руку минут десять, пока мы не дошли до кареты и меня не запихнули внутрь, оставляя в полнейшем неведении о конечном пункте нашей поездки.
Карета, наконец, остановилась, мы вышли и поднялись по очень длинной лестнице.
Я оказалась на вершине башни. Башни столь высокой, что можно было рассмотреть всю столицу.
— ...Как красиво... — прошептала я.
Небо было так близко, что, казалось, стоит протянуть ладонь, — и можно будет его потрогать. Тёплые лучи солнца ласково оглаживали мою кожу.
С этого ракурса столица ошеломляла.
— Верно, это красиво, Айрис.
— Матушка, это место...
— Это смотровая башня, которую используют для защиты столицы. Даже сейчас она находится под контролем военных.
— ...И нам разрешили сюда войти...
В двух словах, разве это не военный объект? Хоть мы и дворяне, удивительно, что гражданским позволили сюда войти.
— Это было легко. Я просто воспользовалась именем отца.
Меня шокировало, с какой легкостью она небрежно бросила эти слова.
— ...Когда я была ребёнком, я часто приходила сюда, если меня что-то беспокоило. Вот почему я уже достаточно хорошо знакома со всеми местными стражами.
Мама улыбнулась, произнеся эти слова.
— ...Мама, что же беспокоило тебя в прошлом?
— Хехехе... Дай-ка подумать. Было время, когда мне приходилось сражаться с отцом, и время, когда я с треском ему проигрывала на военных учениях.
Мама вспоминала своё прошлое со счастливым блеском в глазах.
— А также я пришла сюда, когда потеряла свою мечту.
— Твою мечту...? Мама, что же это могло бы...
Мамина мечта... Не могу вообразить.
Она тот человек, которого все восхваляют и называют цветком высшего общества, преклоняясь перед ее величием.
Все, что можно получить, уже и так находится в ее руках.
Я не могла понять от какой мечты пришлось отказаться маме.
— Знаешь, в прошлом я хотела стать военным.
Меня ошеломил ее неожиданный ответ.
— ...Военным?
— Верно. Я с самого детства училась боевым искусствам. Это было связано с моей матерью, которую убили бандиты.
Я снова удивилась, услышав факт, о котором мне никогда не говорили.
— Отец действительно скорбел о ее потере. Человек, добившийся бесчисленных побед, стремясь к миру в стране... Он не смог защитить свою жену. Даже в самом страшном кошмаре он бы не подумал, что ее жизнь будет отнята гражданами, которых он защищал.
У меня заболело в груди.
Он герой войны, спасший страну.
Подумать только, что дедушка, получивший столь высокий титул, не смог защитить бабушку.
Тем более, ее убили люди, за которых он сражался.
— Я тоже очень скорбела после смерти матери... И начала изучать боевые искусства. Отец не был против этого из-за случившегося с мамой. Я ничего не смыслила в этикете или других вещах, которые знали дети дворян. Я просто восхищалась военными, как любой мальчишка-сверстник.
Вот это заявление...
Боже, сколько раз за сегодняшнюю беседу с матерью я уже впадала в шоковое состояние.
Это ведь моя мама, понимаете?
Та самая, кого называют идеальной леди и на кого призывают равняться. Подумать только, что в детстве она никогда не обучалась этикету.
— Было ли это из-за того, что отец прекрасно обучал или из-за моего собственного таланта, о котором он говорил, я... Среди учеников моего отца, которые были моими ровесниками или даже постарше меня, я была непобедимой. Думаю, что все мои трудности принёс мне мой собственный отец, так ведь?
В противовес маме, сказавшей эти слова счастливым тоном, я не могла выдавить из себя и улыбки.
— ...Однажды я подумала, что хочу стать военным. Если бы я стала солдатом, то смогла бы защищать страну прямо как отец.
— ...Но разве теми, кто забрал жизнь бабушки, не были граждане этой самой страны? Так почему же...
— Ну, ты права... Как ты и сказала, я действительно презираю бандитов, отнявших жизнь моей матери, но я могу понять и чувства отца, защищающего людей. Вела ли меня ненависть или страх в глубине души, толкавший на самооборону? Честно говоря, я не знаю, что именно толкало меня на обучение боевым искусствам.
На лицо мамы набежала тень, придавая ее улыбке мрачный оттенок.
Но вот солнце выглянуло из-за туч, и та мрачность показалась мимолетным видением.
— Итак, интересно то, что... Когда отец поймал тех бандитов, на мгновение я почувствовала пустоту. Господи, для чего же тогда я училась боевым искусствам? Я начала упускать из виду свою истинную цель... Я много об этом думала. Зачем я взяла в руки меч? Думала и снова думала... И этот пейзаж помог мне найти решение и успокоить своё сердце.
— Вот, Айрис, посмотри на это.
Мама указала на город, раскинувшийся у подножья башни. Повсюду сновали люди, наполняя город жизнью.
— В каждом этом здании есть люди... Мы все занимаемся своими делами изо дня в день, плачем и смеёмся, радуемся жизни и грустим об ушедшем, всё потому, что «мы живы». Это прекрасно, ведь жизнь — драгоценный дар. По крайней мере, я так считаю.
— Мама...
— Верно, из-за бандитов я тоже потеряла нескольких товарищей. Но в этой стране есть и беспомощные люди. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы другая семья не испытала то же горе, что и я. Я надеюсь, что этот мирный пейзаж будет существовать вечно. Я буду защищать его, даже если мои руки обагрятся кровью.
Ее твёрдая уверенность пронзила мне грудь.
— ...В тебе с самого детства была эта решительность...?
— Может, это из-за того, что я потеряла дорогого мне человека. Или из-за моего твёрдого намерения никогда никого больше не терять.
— Мама...
— Как ты знаешь, все прошло не так, как задумывалось. Женщинам запрещено служить в армии. Эти слова, произнесённые моими товарищами по оружию, заставили меня открыть глаза на реальность, и моя мечта разбилась на осколки.
Те мужчины думали категориями маленьких мальчиков, хах. Хоть это и дела давно минувших дней, меня это все равно раздражает.
Учитывая, что они задели даже меня, интересно, что чувствовала мама в то время.
— Ты когда-нибудь думала о становлении рыцарем?
Орден рыцарей позволял небольшому количеству женщин вступать в его ряды.
Они были необходимы для охраны и сопровождения женщин из королевской семьи.
— Я изучала боевые искусства не для защиты королевской семьи. К тому же, рыцарский орден — это просто красивое украшение.
Она права. Я кивнула в согласии.
Это правда, что каждый член рыцарского ордена должен иметь определенную военную подготовку, в том числе и по боевым искусствам, но почти никогда рыцарь не пользовался этими навыками. Кроме того, если говорить о женщинах, то ни одну из них не пустят на поле боя.
— ...И снова я оказалась у начала. Я снова не могла ничего с этим сделать. Мечта, в которую я так верила, исчезла как туман.
Сначала исчезла ее цель для мести, потом ее мечта.
...Я очень сожалею, что считала, что все, что нужно, и так уже в ее руках.
— В то время я встретила здесь твоего отца.
— Отца...?
— Верно. Тогда, как ты и подумала, его отец был премьер-министром. Однажды он сам приехал сюда с инспекцией и тотчас же влюбился в это место, после чего часто сюда приходил.
...Интересно, согласны ли охранники этой башни?
Ну, раз они оба довольно известные личности, то все в порядке... Наверно?
— Он был полностью безразличен ко мне, продолжая наблюдать этот пейзаж, пока я оплакивала свою мечту рядом с ним. Из-за того, что в моем любимом месте произошла такая неприятность, я позорно... Выместила свой гнев на него.
На лице мамы появился румянец. Казалось, что я слушаю историю о расцвете их любви, из-за чего мне тут же захотелось убежать отсюда подальше.
— Но ты же знаешь своего отца. Он упрекнул меня.
— Упрекнул...?
— Да. Он сказал: «Если ты уже сдаёшься, значит твоя мечта ничего не стоила.»
Сделать в плачущую девочку контрольный выстрел... Это именно то, что сделал бы мой отец.
Да и вполне в мамином духе рассказывать такую историю со счастливой улыбкой.
— «Для чего ты изучала и оттачивала боевые искусства?» — спросил он, — «Чтобы заработать славу или для защиты простых людей? Если для первого, то продолжай и плачь сколько тебе угодно. Если для второго, то есть ли причины для слез...?»
— ...Если для второго, то есть ли причины для слез... Вот как.
— Именно. Твой отец также сказал: «не путай средства и цель.»
Ясно. Я поняла, что она имеет в виду.
Маминой мечтой было присоединение к армии и получение славы и чести путём совершенствования боевых искусств. Верно, ее мечта так и осталось неосуществимой.
Однако, ее целью была защита людей...
— «Если твоя «цель» — защита людей, тогда ты просто потеряла один из путей для ее достижения. Существуют и другие пути для поддержки жизни людей. Я считаю, что смогу это сделать при помощи литературы, а не боевых искусств... Хоть я так и сказал, мне ещё далеко до моего отца.» Что-то вроде того и сказал твой отец. Я была шокирована этой речью. Однако, я ощутила, будто пробудилась от долго сна. После мы встретились с твоим отцом на сватовстве. А затем я влюбилась. Любовь родилась из чувства уважения к человеку, разделяющему те же амбиции, что и я. Затем у нас завязались отношения... И я решила бороться на другом поле боя.
— Другое поле боя?
— Верно. Совершенно другое, известное как «высшее общество», — заявила она, гордо улыбаясь.
А затем я внезапно рассмеялась.
Она права. Это тоже поле боя.
— ...Мама. Большое спасибо за то, что привела меня сюда. Можно... мне ещё немного понаслаждаться этим прекрасным видом?
— Конечно.
