Пэй Лан сказал:
— Завтра вы окажетесь на троне. Мои поздравления.
Губы Се Цзин Сина скривились, но он не выглядел счастливым.
— А как насчёт неё? — Пэй Лан был прямолинеен и спросил: — Что ты собираешься делать?
Се Цзин Син медленно повернул голову и некоторое время пристально смотрел на Пэй Лана, прежде чем заговорить:
— Джентльмен Пэй так беспокоится?
— Раньше у нас были отношения учителя и ученика с Ван Фэй, — Пэй Лан оставался невозмутим и продолжал говорить. — После этого Императорский город оказался в опасности, так что можно сказать мы стали друзьями в смутные времена. Я не собираюсь никого обвинять или что-то менять. Просто любопытно.
— А? — Се Цзин Син опустил голову и тихо спросил: — Как ты думаешь, как должно быть?
— Ван Фэй как-то упомянула, что у неё нет жадности к положению Императрицы или к какой-либо власти. Однако если это будет её ответственность, она возьмёт её на себя. Ван Фэй не была человеком, который мог беспокоиться за всех под небесами, но готова была взять на себя ответственность за важных людей в своём сердце. Эти важные люди включают семью Шэнь, детей в её животе и тебя. Ван Фэй говорила, что её жизнь особенно сурова, и небеса были очень строги к ней, — сказала Пэй Лан. — Она была очень суровой. С самого начала, казалось, что это не закончится ничем хорошим. Таким образом, никто никогда не смел ожидать чего-либо от небес. Единственное желание, которое у неё было, — чтобы все её близкие были в безопасности и счастливы.
Взгляд Се Цзин Сина слегка переместился.
Пэй Лан обернулся, посмотрел на него и улыбнулся:
— Она никогда не жила хорошо. Чтобы получить то, что другие получали с лёгкостью, ей приходилось очень много работать. Даже её крошечные желания были тяжелее, чем у других. Теперь, когда тяготы миновали, прежде чем Шэнь Мяо смогла попробовать нектар, она погрузилась в глубокий сон. Небеса действительно несправедливы к ней. Однако это потому, что она никогда ни о чём не просила, заставляя их чувствовать себя уважительно и жалко. Ваше Высочество, — Пэй Лан поднял кубок с вином и сказал с нежной улыбкой, — Теперь, когда Ваш великий поход завершен и Вы будете возведены на трон и воссядете на вершине Империи, возможно, в будущем появятся даже красавицы, но я всё же хочу напомнить Вам, чтобы Вы не позволяли себе сожалеть, — его голос был очень мягким. — Если Вы начнете сожалеть, то не останется ни шанса на повторение, и это пытка — терпеть боль каждый день.
Се Цзин Син задумчиво посмотрел на него и спросил:
— Ты жалел о чём-то раньше?
— Да, и потратил всю свою жизнь, чтобы изменить это. Несмотря на то, что кое-что удалось изменить, то, что потеряно, уже не вернуть, — Пэй Лан вздохнул.
Оба молчали, и как раз в это время к ним подбежала Тао Гугу. Увидев, что Се Цзин Син и Пэй Лан ведут беседу, она неловко проговорила:
— Ваше Высочество, оба Молодых Господина плачут без остановки, и няни никак не могут справиться с этим. Вам лучше взглянуть на них.
Се Цзин Син каждый день беседовал с Чу И и Ши У, воспитывая в них гордый темперамент. Неважно, как другие люди взаимодействуют с ними, они не реагировали, пока не приходил Се Цзин Син. Это было также странно. Поскольку у Шэнь Мяо был спокойный характер и она не доставляла другим хлопот, эти двое детей, которых она родила, похоже, собирали долги. Раньше всё было в порядке, но как только Се Цзин Син вернулся, их темперамент начал проявляться. К счастью, Се Цзин Син был терпелив с детьми. Если бы это были другие молодые отцы, можно было бы подумать, что они с тоской отряхнули бы рукава и ушли.
Се Цзин Син встал:
— Я посмотрю, — затем он, казалось, о чём-то задумался и повернулся, чтобы посмотреть на Пэй Лана. — Ты действительно интересный человек. Но спасибо за напоминание, — он выпил оставшееся вино из чаши и сказал: — Я никогда не делал ничего такого, о чём сожалел бы, и не сделаю ничего такого, что заставило бы сожалеть других. Ты слишком беспокоишься.
Се Цзин Син и Тао Гугу ушли, а Пэй Лан покачал головой, глядя им вслед. Он засмеялся в самоуничижительной манере:
— О чём ты думаешь? — выражение его лица постепенно становилось горьким: — На самом деле, даже не нашлось ни единого шанса. Это действительно ужасающе…
* * *
В тот день, когда Се Цзин Син воссел на трон, небо было ясным, а погода — теплой.
Его назвали Сяо Цзин.
В зале Дворца танцевал золотой дракон. Сотни чиновников стояли впереди, окруженные министрами, пока молодой Император переодевался в золотую мантию, расшитую золотыми нитями с драконьими узорами. Уголки мантии были изысканны и вычурны, что делало их почти незаметными для других.
И у него была красивая внешность с короной, а также пара циничных глаз цвета персика. И все же, куда бы ни устремлялись его глаза, казалось, что там витает легкий ветерок убийственного намерения.
Никто не смел недооценивать этого молодого Императора. Несмотря на то, что он был самым молодым Императором в истории Великого Ляна, он действительно нес боевое знамя и вышел на поле битвы, уничтожив страны Цинь и Мин Ци. Он даже лучше использовал заговоры при дворе, заставляя других оказаться в плачевном состоянии.
Императорский Указ о престолонаследии был издан, и с передачей Императорской печати, начиная с этого момента, Великий Лян и все поднебесные провозгласили нового повелителя.
После церемонии он неожиданно отошел в сторону. Чиновники не смели поднять глаз, пока не услышали голос Императора:
— Приветствуем Императрицу.
Все знают, что Жуй Ван Фэй в настоящее время находится в коме, так откуда Императрица? Все ничего не понимали и, подняв глаза, увидели, что молодой Император несёт на руках женщину и сажает её на Императорское сиденье, а его действия так осторожны, словно это ценное сокровище.
За исключением Гао Яна, Цзи Юй Шу и некоторых других, остальные чиновники были в шоке. Кто-то выступил вперед:
— Ваше Величество не может этого сделать!
— А? — Император Сяо Цзин повернул голову и посмотрел на него. Его взгляд изменился и он улыбнулся: — Почему нет?
— Ван… Фужэнь ещё не пришла в себя. Как же Мать Нации может быть без сознания?
Это было неслыханно, чтобы Императрица нации была человеком без сознания.
— А почему бы и нет? — Император Сяо Цзин, казалось, намеренно дразнил его: — Чжэнь хочет этого, так почему я не могу этого сделать?
Этот чиновник был старым, и когда Император Юн Лэ был жив, он относился к нему с большим уважением.
— Может быть, Ваше Величество хочет, чтобы Внутренний Дворец оставался пустым для неё?
Все чиновники были ошеломлены.
Возведя на трон Императрицу, которая возможно не проснётся, стоило бояться, что это огромное шоу. В будущем, даже если в этот Дворец войдут новые красавицы, пока эта Императрица будет жива, дети всех этих женщин никогда не смогут превзойти Чу И и Ши У.
Император Сяо Цзин улыбался мягко и постоянно, что чиновники были несколько ошеломлены. Чиновники, говорившие ранее, несколько запаниковали от этой улыбки…
Все слышали, как Император заговорил:
— Внутренний Дворец будет пуст? Во Внутреннем Дворце Чжэнь есть женщина, так почему же говорят, что он пуст?
Все были в шоке!
* * *
— Ваше Величество… — старый чиновник всё ещё хотел что-то сказать.
— Дорогой чиновник Сюй, Чжэнь, помнит, что в твоём доме есть две юные внучки, и они совершеннолетние, — сказал Император Сяо Цзин.
Этот человек был ошеломлён, и его сердце занервничало, но было немного радости, которая выглядывала наружу. Вот только в следующий момент радость улетучилась, когда он услышал, как Император сказал:
— Как насчёт того, чтобы Чжэнь отдал их молодому генералу Сун на границе У?
Этот молодой генерал Сун был молод и многообещающ, но, к сожалению, он лишился одного глаза на поле боя, и у него не было никакого будущего.
Выражение «Дорогой чиновник Сюй» стало похоже на грязь.
— Чжэнь здесь не для того, чтобы выслушивать Вашу точку зрения или критику. Чжэнь информирует Вас о результате, — он сел на трон и посмотрел вниз на всех чиновников, — Чжэнь — сын небес и хозяин. Если у вас есть какое-то мнение о придворных делах, можете сказать об этом, но если есть какие-то слова об управлении Внутренним Дворцом Чжэня или о личных делах Чжэня, то Чжэнь обязательно, — он задумался на мгновение, прежде чем продолжить: — Вернёт их с процентами. Тогда, не вините Чжэня за беспорядочное создание супружеских пар, — сказал он с полуулыбкой.
Он действительно не был похож на Императора, поскольку не был достаточно серьёзным или торжественным, но был даже более опасным, чем Императоры прошлого. Се Цзин Син ни в чём не уступал Императору Юн Лэ. Чем больше он казался безразличным, тем сильнее колотилось чужое сердце. Все знали, насколько чёрный живот у этого Принца Жуя Первого Ранга, и как только он нападет на кого-то из них, они даже не поймут, как умерли. Самое главное, что он полностью пренебрегает традициями и репутацией, ничего не боясь. Все поверили, что этот Император Сяо Цзин непременно женит внучку этого высокопоставленного чиновника на младшем брате другого чиновника или заставит внука другого высокопоставленного чиновника жениться на дочери заклятого врага.
Ничего страшного, если эта пара не подходила друг другу. Стоило бояться, что это был метод контроля. Если это станет способом сдерживания, то они даже не заметят, как ослабнет и вымрет семейный клан.
Никто не осмелится играть жизнью всего клана.
Все подумывали о том, чтобы забыть об этом. В настоящее время ещё длится сладкий период, так что стоило просто позволить Императору Сяо Цзину делать всё, что он хочет. Может быть, через несколько дней он устанет от этого или будет очарован новыми красавицами. Мужчины были по-настоящему влюблены в период страсти, а когда она проходила, то и любви не оставалось. Зачем им сейчас заниматься столь неблагодарными вещами?
С такими мыслями, казалось, все чиновники согласились с решением. Они больше ничего не говорили, а некоторые даже начали льстить, говоря, что Император Сяо Цзин и глубокая любовь к Фужэнь подобны легенде.
Се Цзин Син холодно смотрел на лица чиновников, как будто рассматривал разноцветные маски, покрывающие весь мир. Он чувствовал себя нелепо, но в то же время и немного жалко.
Он опустился на колени перед Шэнь Мяо.
У мужчины, который стоял на коленях, под ногами было золото, и даже для обычного мужчины было бы удивительно сделать такой шаг. Таким образом, все были шокированы, поскольку он был не обычным человеком, а Императором Великого Ляна, повелителем земель под гаванями. Но он стоял на коленях перед женщиной, которая благоговела перед ним.
Шэнь Мяо поддерживали и она сидела на самом высоком месте. Тао Гугу переодела её в роскошное дворцовое одеяние, а в уголках глаз у неё была рассыпана тонкая золотая пудра, придававшая Шэнь Мяо надменный вид. На ней было ярко-золотое одеяние Императрицы. Женщина восседала на троне с закрытыми глазами и длинными ресницами, казалось, пребывая в глубоком сне.
Она действительно была очень красивой и сильной женщиной. Гао Чжань сказал, что у Шэнь Мяо было несбывшееся желание, поэтому у неё оставалась воля выжить до последнего вздоха, поэтому он смог спасти её жизнь.
И каково же было её последнее желание?
Увидеть Се Цзин Сина в последний раз, увидеть, как вырастут Чу И и Ши У, или попрощаться с Шэнь Синем и остальными?
