— Если настанет день, когда тебя будут принуждать к браку против твоей воли, что ты сделаешь? — небрежно сказал Се Цзин Син.
Шэнь Мяо была слегка поражена. Чтобы её кто-то принуждал к браку? В прошлой жизни именно она заставила жениться на ней, принудительно выйдя замуж за Фу Сю И. Она была единственной, кто принуждал кого-то к браку, и никогда не думала о том, чтобы самой столкнуться с подобным. В этот момент, после вопроса Се Цзин Сина, Шэнь Мяо вспомнила о деле.
С возвращением семьи Шэнь в столицу Дин, если не учитывать то, что Император Вэнь Хой вернул армию семьи Шэнь Шэнь Синю, даже армия семьи Ло в далёком городе Сяо Чунь больше не была той армией в тяжком состоянии, которая не может себе позволить оставаться на плаву. Первый дом семьи Шэнь не стал таким как все ожидали. Находясь вдали от столицы Дин, он не пришёл в упадок, а вместо этого стал ещё сильнее. Семья Шэнь была похожа на большой кусок жирного мяса, и в борьбе Принцев за место наследника, кто бы ни был связан с семьёй Шэнь, у него будет выигрышный рычаг.
Но как объединить их? В кланах и аристократических семьях формировать союзы с помощью брака было правильным методом.
Браки Шэнь Цю и Шэнь Мяо стали каналом, по которому каждый мог подняться. Единственная разница заключалась в том, что Шэнь Цю был мужчиной и мог позволить себе подождать некоторое время, в то время как Шэнь Мяо была женщиной. Если её брак затягивался слишком долго… возраст женщины был подобен цветам, которые увядали, и было бы трудно избежать осуждения других.
Если бы настал такой день, когда она станет рычагом страны в борьбе наследников и будет схвачена, вынужденная выйти за кого-то замуж. Что можно будет сделать?
Се Цзин Син уставился на неё острым, как лезвия, взглядом.
— Такого дня не будет, — сказала Шэнь Мяо.
— А если будет, то чтобы ты сделала? — Се Цзин Син настойчиво не позволил ей уйти от вопроса. Он снова задал этот вопрос Шэнь Мяо.
Шэнь Мяо тщательно обдумала это, прежде чем заговорить:
— Тогда борись. Если человек способен сражаться, то, естественно, он начнёт обдумывать, как ему преодолеть трудности и отступить, чтобы избежать поражения. Если человек не может бороться, то брак ему не повредит.
— Не повредит? — бровь Се Цзин Син поднялась.
— Надо же ещё жить, правильно? После свадьбы можно подумать о возможности отомстить. В этом мире есть много вещей, которые не оставляют нам выбора, и я не всегда смогу быть опасной женщиной, умершей от длинного куска шелка с ясной решимостью. Почему бы не спасти свою жизнь? Всегда будет возможность переломить ситуацию, — мягко сказала Шэнь Мяо.
Горький опыт во Дворце в прошлой жизни, заставил Шэнь Мяо понять, что смерть была самым отчаянным делом. Когда человек умирает, это означает, что все вопросы решены и никто не знает, кто выйдет победителем. Девушка часто думала о том, что если бы в своей прошлой жизни она не умерла вот так и продолжила сражаться с Мэй Фужэнь во Дворце в течение нескольких десятилетий, то в конце концов, кто стал бы победителем? Возможно, она всё равно проиграла бы или, возможно, выиграла и возместила долг жизни всему Старшему дому семьи Шэнь, Вань Юй и Фу Мину. В любом случае, жизнь не будет напрасной.
Се Цзин Син уставился на Шэнь Мяо.
Она была похожа на трепещущее растение. Сорняк, который рос даже на сильном холоде. Даже если бы он был в худшем и суровом состоянии, он никогда не потеряет надежду. Даже если в настоящее время его позиция не была доминирующей, он бы постепенно пробирался вверх к позиции, которую желал заполучить. Её цель была ясна, но всё ещё оставалась загадочной тайной.
Она не была похожа на незамужнюю шестнадцатилетнюю девушку.
— Ты, как семья Шэнь, — Се Цзин Син слегка улыбнулся.
Шэнь Мяо замолчала и услышала, как Се Цзин Син снова заговорил:
— В эти дни я буду за пределами города. Будь осторожна. Если у тебя возникнут какие-либо проблемы, обращайся в Ломбард Фэн Сянь и найди Цзи Юй Шу. Гао Ян — мой человек, ему можно доверять.
Шэнь Мяо на мгновение остолбенела. Из-за опыта её прошлой жизни, Шэнь Мяо, естественно, знала, что Гао Ян был человеком Се Цзин Сина, и его можно было даже назвать доверенным лицом Се Цзин Сина. Однако, несмотря на то, что у неё была эта информация, девушка не раскрывала ее. Даже в тот день, когда Ло Тань была спасена Гао Яном, он был проинструктирован Се Цзин Сином, а Шэнь Мяо могла только притворяться, что не знает об этом. Она понимала, что в некоторых вопросах лучше не переступать черту. Даже если Се Цзин Син не был враждебен к ней сегодня, это не означало, что этот человек был готов позволить другим увидеть все свои скрытые карты.
Но теперь Се Цзин Син взял на себя инициативу сказать ей, что Гао Ян был его человеком. Это означало, что он действительно относился к Шэнь Мяо как к одной из своих.
Всего лишь из-за предполагаемого союза можно было общаться начистоту? На каком основании Се Цзин Син думал, что она не предаст его?
Шэнь Мяо так задумалась, что не обратила внимание на Се Цзин Сина.
— Хуанфу Хао, возможно, будет искать тебя. Что касается вопросов, которые ты не можешь решить, просто передай их Гао Яну.
Шэнь Мяо почувствовала необъяснимое странное чувство. Это появление… было похоже на то, как муж неоднократно говорил жене, на что обратить внимание перед отъездом в путешествие. Шэнь Мяо в шоке подпрыгнула от собственных мыслей и была несколько взволнована.
— Поняла.
Се Цзин Син был несколько озадачен неожиданным волнением Шэнь Мяо, но он ничего не сказал об этом, и перед отъездом снова поднял ещё несколько вопросов, на которые она должна была обратить внимание.
После того, как Се Цзин Син ушел, Шэнь Мяо села под свет лампы с непостижимым чувством, а ее щеки были несколько горячими. В эти дни, каждый раз, когда она говорила с Се Цзин Сином, она всегда чувствовала, что что-то не так. Шэнь Мяо решила, что завтра она позволит Гу Юй принести успокаивающий чай, чтобы он не позволял её воображению развлекаться целый день.
***
После того, как Се Цзин Син покинул особняк Шэнь и вернулся в резиденцию Принца Жуя, он случайно заметил присутствие Гао Яна и Цзи Юй Шу. Цзи Юй Шу кормил белого тигрёнка в этот момент.
— Не корми, — сказал в раздражении Се Цзин Син, бросив на него взгляд.
— Цзяо Цзяо любит поесть, — сказал Чжи Юй Шу.
— Не называй её по имени, — на лбу Се Цзин Сина пульсировала зелёная вена.
Цзи Юй Шу немедленно почувствовал обиду и поднялся, прежде чем тихо отступить в сторону.
Гао Ян привык к этому. Се Цзин Син выглядел так, словно он души не чаял в этой белой тигрице, но только у Цзи Юй Шу хватило смелости дразнить тигра целыми днями. Красивый и внушительный белый тигрёнок был откормлен в пельмень, если кто-то это увидит, то почувствует боль в сердце.
— Всё готово? — спросил он, подойдя к Се Цзин Сину.
— Завтра в путь. В течение этих дней, уделяйте как можно больше внимания столице Дин, — Се Цзин Син посмотрел на него.
— Ты можешь быть спокоен. Я определённо помогу тебе «обратить внимание» на Пятую Молодую Леди Шэнь, — Гао Ян уставился на него.
— Не нужно уделять слишком много внимания, — мягко сказал Се Цзин Син.
Гао Яна чуть не вырвало кровью, так как Се Цзин Син был действительно слишком капризен. Например, вчера Пэй Лан написал письмо Шэнь Мяо, суть которого заключалась в том, чтобы сохранять бдительность в отношении Хуанфу Хао и Фу Сю И. В конце письма было напоминание для Шэнь Мяо держаться подальше от Се Цзин Сина. Се Цзин Син попросил Гао Яна сделать копию письма. Гао Ян был мастером живописи и каллиграфии, но это был его первый раз, когда Императорский Врач был вынужден скопировать и произвести «поддельное письмо». Самым раздражающим было то, что Се Цзин Син стёр последнее предложение и вместо этого попросил Гао Яна добавить несколько необоснованных слов, указывающих на то, что если возникнут проблемы, можно будет обратиться за помощью к Принцу Жую. Несмотря на то, что он давно знал, что человек, которому он помог, был толостокожим мастером, но на этот раз Гао Ян получил новый уровень понимания бесстыдства Се Цзин Сина.
— Я понимаю. То есть, когда она причиняет неприятности, я поддержу её, а когда она убьёт других, я предоставлю ей клинок, правильно? — Гао Ян махнул веером.
— Не так уж это и хлопотно. В настоящее время она очень занята из-за брака семьи Шэнь и не сможет никого убить, — Се Цзин Син скривил губы.
