Австралия, база Дарвин. Раньше здесь находился международный аэропорт, но когда закончилась охватившая планету война, Австралия поспешила оградить себя от внешнего мира — в итоге аэропорт закрыли. Вместо него при поддержке Великобритании появился институт исследования волшебников.
Несмотря на явное противоречие, разрыв всех дипломатических отношений вовсе не означал полную изоляцию (к тому же Австралия не стала принимать изоляцию в качестве национальной политики) — осталась возможность взаимодействия через торговцев и простых граждан. Впрочем, даже эта возможность была исчезающе мала — под предлогом угрозы терроризма правительство ввело жёсткие ограничения на въезд в страну. Попасть в Австралию стало так же сложно, как и покинуть её.
Однако следует отметить, что правительство продолжало принимать важных партнёров и посылать дипломатов. Правда, такие события не предавались огласке.
Местным жителям удалось остановить наступление пустынь и превратить их в плодородный край, а земными богатствами страна никогда не была обделена. Фермерство вкупе с промышленностью позволило нации перейти на полное самообеспечение.
Впрочем, чтобы считаться суверенным государством, экономической независимости недостаточно. Любая страна нуждается в защите, нуждается в армии и военных технологиях, и магия стала неотъемлемой частью этой защиты — в частности, с её помощью можно не только остановить внезапное вторжение с моря, но и свести жертвы среди мирного населения и ущерб инфраструктуре к минимуму.
В такого рода вопросах Австралия издавна полагалась на Великобританию, которая славится своими передовыми магическими технологиями, ничем не уступающими разработкам USNA.
На авиабазу приземлился британский сверхзвуковой транспортный самолёт — современная высокотехнологичная машина, предназначенная для полётов в стратосфере и способная разгоняться до шести Маха.
Настоящее сокровище военно-воздушных сил Соединённого Королевства, которое при необходимости можно переоборудовать в сверхзвуковой бомбардировщик, сегодня несло на борту единственного пассажира.
Этот человек не был ни высокопоставленным военным, ни влиятельным политиком, но случись что-нибудь с ним, и обороноспособность Великобритании окажется под угрозой.
— Добро пожаловать, сэр Уильям Маклауд. — Командующий базы лично вышел поприветствовать гостя — волшебника стратегического класса, одного из Тринадцати апостолов. Поскольку Великий Азиатский Альянс так и не признал гибель Лю Юнчже, официальное название группы, в которую входят сильнейшие волшебники планеты, не изменилось.
— Тронут вашим радушием, — вежливо отозвался высокий и худощавый, убелённый сединами джентльмен. Маклауд был уже немолод — он разменял шестой десяток, но его манерам позавидовал бы сам премьер-министр Великобритании.
— Сэр Уильям, прошу сюда. — Адъютант командующего открыл дверцу беспилотного автомобиля и с уважением склонил голову вместо того, чтобы отдать честь. Маклауд с присущим ему изяществом поклонился в ответ и опустился на сидение. Лимузин марки «Роллс-Ройс» мягко тронулся с места.
Глубоко под базой располагался хорошо защищённый научно-исследовательский институт — именно туда и прибыл автомобиль с гостем.
Место, где изучали улучшенных волшебников. Его когда-то возглавлял сам Маклауд — он контролировал производство одарённых для нужд австралийской армии. Руководитель, создавший магический отряд в послевоенной Австралии, исследователь, чьи разработки до сих пор используются не только для создания искусственных, но и для усиления обычных волшебников.
— Давно не виделись, сэр.
— Рад снова видеть вас, сэр.
В роскошно обставленной комнате (мало кто мог поверить, что она находится под землёй) напротив Маклауда вытянулись по стойке смирно двое европейской внешности: девочка лет двенадцати и среднего возраста мужчина.
— Джаз, приятно снова тебя видеть. Капитан Джонсон, вы ни капли не изменились.
— Мне тоже, сэр.
— Рад слышать, сэр.
— Вольно, — приказал Маклауд, садясь на диван. Девочка и капитан расслабились, но остались стоять.
— Вы знаете, что от вас требуется?
— Так точно, сэр! — Два голоса прозвучали одновременно.
— Понимаю, этот план вам не по нраву, но усиление позиций Японии и, как следствие, изменение баланса мировых сил крайне нежелательно как для вашей страны, так и для всего Содружества Наций.
После двадцати лет непрерывных войн мировой порядок изменился, и Содружество Наций распалось. Однако связи столь крупного объединения так просто не разорвать. Страны продолжали втайне обмениваться информацией, готовясь в любой момент возродить союз. Впрочем, Великобритания и Австралия не рассматривали новое Содружество Наций как единственно возможный вариант развития событий. Старые партнёры были едины в своём мнении и не скрывали намерений друг от друга.
— Нет, у нас нет никаких возражений. Мы сделаем всё, что в наших силах, — ответила девочка по имени Джаз — капитан Жасмин Уильямс, опытная волшебница с лицом ребёнка, которой исполнилось двадцать девять лет в этом году. Она происходила из «семьи Уильямс», улучшением которой занимался лично Маклауд.
— Прекрасно, — довольно кивнул британец. — К слову, вас же ещё не посвятили в детали операции? — Он достал из внутреннего кармана карту памяти.
— Так точно, сэр, — ответил Джонсон.
— Подробности плана вы найдёте на этой карте. Имена и названия мест, как обычно, не упоминаются.
Маклауд выдержал паузу, но парочка промолчала.
— Ваша цель — на Окинавских островах, недалеко от Кумэдзимы. Японцы строят там искусственный остров для глубоководной добычи полезных ископаемых.
◊ ◊ ◊
Десятое марта 2097 года, воскресенье.
Попрощавшись с Итидзё Масаки перед его отъездом в Канадзаву, Тацуя и Миюки вернулись в Магическую ассоциацию региона Канто, где их ждала Йоцуба Майя, глава семьи Йоцуба.
— Хаха-уэ, мы не сильно задержались? — спросил Тацуя, не забывая обращаться к ней как к матери: у стен тоже бывают уши.
— Нет, Тацуя-сан, вы пришли раньше назначенного времени.
Миюки расслабилась.
Юноша же скользнул взглядом по часам. Он знал, что если Майя захочет, то будет считать опоздавшим любого, вне зависимости от того, вовремя или нет тот придёт, поэтому ответ тёти его не успокоил.
— Прошу, присаживайтесь, — продолжила мягким голосом Майя.
Брат и сестра застыли: создавалось ощущение, что сейчас на них повесят хлопотное дело. Потом, словно вспомнив о приличиях, сел Тацуя. Секундой позже Миюки последовала его примеру.
— Дело с Гу Цзе только завершилось, а мне уже нужна твоя помощь. Мне очень жаль, Тацуя-сан. — На этих словах парень внутренне содрогнулся.
Конечно, террорист из Дахана уничтожен, но инцидент едва ли близок к завершению: полиция продолжала расследование, а в парламенте не утихали дебаты о мерах по предотвращению подобных инцидентов в будущем.
Тацуе пришлось держать ответ перед Майей за проявленную оплошность в деле с террористом. Хоть глава клана и приняла извинения, вопрос его некомпетентности мог снова встать на повестке дня — в этом юноша не сомневался.
— Я прошу тебя выполнить ещё одно задание, — улыбнулась женщина.
— И вы прибыли сюда только ради этой просьбы? — осторожно уточнил Тацуя.
— Не переживай, у меня есть и другие дела в этом районе.
Парень не стал уточнять, какие именно. Даже семье «неприкасаемых» нужно что-то есть. Их горная деревня не в состоянии обеспечивать себя всем необходимым. Когда-то там находилась военная лаборатория, и для сохранения секретности связь с внешним миром строго ограничивалась — жители деревни могли прожить на запасах какое-то время, но этого было недостаточно. Потому семья Йоцуба основала несколько дочерних компаний и вела активную торговлю, а главе клана приходилось вести деловые переговоры с партнёрами и спонсорами.
— Я хочу, чтобы ты вместе с Миюки отправился на Окинаву.
— С Миюки?
— В этом году пятилетие с Окинавского инцидента, вы пойдёте на подготовительные мероприятия к мемориальной службе. Это официальная версия. От вас ничего не требуется, просто послушаете речи участников — правительство в знак уважения к семьям погибших предоставило возможность высказаться всем желающим. Также вы поучаствуете в ритуале весеннего равноденствия.
Говоря об инциденте, Йоцуба Майя имела в виду вторжение Великого Азиатского Альянса на Окинаву в августе 2092 года. Тогда погибла Сакурай Хонами, которую Тацуя и Миюки считали членом семьи, — Страж их настоящей матери.
— Но наша семья не упомянута в числе пострадавших, Оба-сама, — вмешалась Миюки, чтобы отвлечь брата от тягостных воспоминаний.
Тацуя ещё не вернул себе чувства. Возможно, никогда не вернёт. Однако этот неподвластный сильным эмоциям юноша мог грустить.
— Разве? Не забывай: у Десяти главных кланов есть обязанности, а вы двое — единственные из нас, кто связан с тем инцидентом.
Сама глава Йоцубы не сможет появиться на Окинаве, прикрываясь таким поводом, — её не было базе в тот день.
— Понимаю. Прошу простить меня за необдуманные слова, — склонила голову Миюки.
— Не переживай, — ответила с улыбкой Майя, затем снова повернулась к Тацуе: — А теперь поговорим о настоящей причине вашей поездки.
Стоявший позади Майи Хаяма подошёл к парню и передал большой конверт.
— Открыть сейчас? — уточнил юноша.
— Да, и прочти содержимое.
Тацуя взял со стола нож для бумаг и вскрыл печать. Из конверта он достал десяток скреплённых листов — первый и последний были девственно чистыми и скрывали записи. Пробежав глазами по документам, юноша вложил их обратно в пакет и вернул Хаяме. Тот поклонился и передал конверт хозяйке.
— Тацуя-сан, можешь избавиться от него?
— Конечно, — ответил парень и принял конверт, в тот же миг исчезнувший из его рук — Тацуя применил «Разложение». — Хаха-уэ, можно рассказать Миюки?
— Разумеется. Я ожидаю, что вы объедините усилия и выполните задачу. Как именно — решать тебе, Тацуя-сан.
«Однако теперь провал недопустим». Майя не стала утруждать себя и произносить эту фразу вслух, но юноша умел читать между строк.
— Хорошо. — Тацуя поклонился.
Майя кивнула в ответ и поднялась.
— Простите, что не приглашаю на чай, дела не ждут.
— Ничего, мы понимаем. — Тацуя и Миюки тоже поднялись и низко поклонились.
— Ещё увидимся, — сказала на прощание Майя и покинула приёмную.
◊ ◊ ◊
Наступил понедельник.
Когда Миюки шла по коридору на практику, её догнала Шизуку:
— Миюки, ты летишь на Окинаву?
В ответ девушка вздрогнула. Вчера вечером она узнала от Тацуи, в чём заключается данное Майей задание, но вряд ли Шизуку как-то выведала это — налицо обычное совпадение. Однако любой на её месте поневоле насторожился бы.
— Окинаву?
— Да.
— Ты знаешь, что на Окинавских островах, недалеко от Кумэдзимы, заканчивается строительство искусственного острова? — задала более конкретный вопрос Хонока вместо немногословной Шизуку.
— Конечно, — совершенно невозмутимо ответила Миюки.
— Так ты уже в курсе? Удивительно... — восхитилась Хонока, которая услышала об этом от Шизуки, а та — от своих родителей. — А ты знаешь, что отец Шизуку тоже вложился в строительство?
Миюки не знала, однако не удивилась. Отец Шизуку — генеральный директор одного из ведущих холдингов страны, а воплощение подобных проектов чрезвычайно важно для ресурсного обеспечения Японии. Нет ничего странного в том, что правительство привлекло всех инвесторов, до каких смогло дотянуться.
— В прошлом месяце постройка завершилась, — сообщила Хонока, переглянувшись с Шизуку. Та продолжила:
— Будет приём по случаю окончания работ. Миюки, хочешь присоединиться к нам?
— Когда?
— Двадцать восьмого марта. Отправляемся двадцать пятого, а возвращаемся тридцать первого.
— Простите, но в эти дни я буду занята. Семейные дела, — с искренним сожалением произнесла Миюки.
— Семейные дела? Дела Йоцубы?! — воскликнула Хонока, но тут же заметила свою оплошность и прикрыла рот рукой.
— Ничего особенного, — поспешила успокоить подругу Миюки, натянуто улыбнувшись. Она знала, что семью Йоцуба боятся, но чтобы настолько?
— Пять лет со дня инцидента на Окинаве? — догадалась Шизуку. Хонока не стала уточнять, о каком инциденте идёт речь — нынешним японцам это было до боли очевидно.
— Да. В этом году летом планируется большая заупокойная служба, и я должна присутствовать на подготовительных мероприятиях по этому случаю, — подтвердила Миюки.
К слову, значимая для буддистов дата будет только в следующем году, но Миюки добавила, что это несущественно.
Словно отдавая дань уважения погибшим, Хонока и Шизуку промолчали.
— К тому же я буду присутствовать на буддийском ритуале весеннего равноденствия, поэтому мы с Онии-самой отправимся на Окинаву двадцать третьего числа, сразу после церемонии закрытия. Я не смогу поехать с вами, но если повезёт, увидимся на Окинаве.
После упоминания Тацуи глаза Хоноки радостно заблестели. Похоже, она будет с нетерпением ждать эту встречу.
— Соберёмся вместе, если найдётся время? — спросила повеселевшая Хонока.
— Я не против. Вряд ли нам придётся работать от зари до зари. Когда освободимся, я позвоню вам, — с улыбкой ответила Миюки.
— Хорошо, — лаконично бросила молчаливая Шизуку. Впрочем, выглядела она не менее воодушевлённой.
◊ ◊ ◊
Пятнадцатое марта — день, когда во всех школах магии проходит выпускная церемония, и Первая — не исключение. Здесь уже закончили прощаться с выпускниками, и всю школу охватила суматоха — радостная и немного печальная.
В прошлом году Тацуя следил за порядком как член дисциплинарного комитета и никакого участия в организации церемонии не принимал. Однако теперь юноша состоял в школьном совете и потому с самого утра помогал сестре-президенту.
По завершению мероприятия (которое, к слову, проводилось раздельно для первого и второго потоков) Тацуя вернулся в комнату школьного совета, где его поприветствовала уже покончившая со своей работой Миюки:
— О, Тацуя-сама.
Она больше не могла называть его «Онии-сама», но выражение «Тацуя-сан» ей не нравилось. Сама идея обращаться к брату как к равному казалась ей немыслимой. В итоге она пошла на компромисс и стала называть его «Тацуя-сама» (видимо, вспомнила, что к нему так обращается Минами). Тем не менее привычное «Онии-сама» иногда так и норовило сорваться с языка, но девушке пока удавалось сдерживаться.
Новое обращение удивительно легко приняли окружающие — впрочем, оно как нельзя лучше подходило «жениху» красавицы, словно сошедшей со страниц сказки.
— Спасибо за помощь.
— Ты тоже хорошо постаралась, Миюки.
Когда Тацуя занял привычное место — терминал, Минами поставила перед ним чашку кофе.
Как правило, за терминалом запрещалось есть и пить, но желающих осыпать парня упрёками не нашлось — даже недолюбливающая юношу Изуми промолчала. Человек, что занимается всей информационной системой школьного совета практически в одиночку, мог рассчитывать на некоторые послабления. Немаловажную роль в получении этих послаблений сыграло и влияние Миюки. Не будет преувеличением сказать, что с приходом нового президента демократические устои школьного совета пошатнулись.
Впрочем, на сей раз Тацую вынудили пойти против правил — все места за столом заняли выпускники: Азуса, Исори, Канон, Хаттори, Кирихара и Саяка.
— Шиба, спасибо за проделанную работу, — поблагодарил парня Исори.
Тацуя ответил лёгким поклоном, продолжая сидеть за терминалом. Он не сомневался, что однообразные поздравления уже набили виновникам торжества оскомину, и потому не стал повторяться. Как оказалось, он не ошибся: никто не обиделся, даже Канон.
Тем временем Исори повернулся к остальным, и разговор возобновился.
— Итак, есть ли возражения по поводу графика? — спросила Азуса.
Возражений не последовало.
— Когда я только пришла в школу, то даже представить не могла, что отмечать выпускной отправлюсь в таком составе, — пробормотала Саяка.
— Мибу, уже поздно что-то менять.
— Хаттори прав, Мибу.
— Мибу-сан можно понять — нас трудно назвать близкими друзьями. А что до меня... Я бы предпочла поехать только с Кэем.
— Канон, перестань. Это было грубо.
— Ла-адно!
Пока Тацуя пил кофе, прислушиваясь к разговору, в комнату зашла Хонока.
— Накадзо-сэмпай, я слышала, вы летите на Окинаву? — спросила новоприбывшая.
— Сэмпай, и вы будете там? — уточнил Тацуя, уже узнавший о поездке Хоноки и Шизуку от Мюики.
— Да. Семья Исори-сэмпая оказывала техническую поддержку при строительстве искусственного острова, поэтому нас тоже пригласили на приём в честь завершения проекта.
Семья Исори искусна в магии гравировки, используемой в том числе и для защиты при стихийных бедствиях. В случае опасности покрытое вязью здание станет огнеупорным и ударопрочным, пусть и ненадолго. Поскольку остров имеет огромное значение для страны, вполне разумно привлечь к строительству мастеров в подобной магии.
— Понятно, — бесстрастным голосом ответил Тацуя.
По правде говоря, совпадение по времени работы этого юноши и праздничного приёма на острове, прозванном «Саика Синто», — вовсе не совпадение.
При обычных обстоятельствах Тацуя наверняка предупредил бы по меньшей мере Хоноку и Шизуку, но в этот раз на первое место вышла секретность. Впрочем, парень колебался, втягивать в это дело друзей или нет, а его сестра и подавно. Но поскольку раскрытие военной тайны могло сорвать операцию, они всё же решили хранить молчание.
◊ ◊ ◊
После выпускной церемонии занятия продолжались вплоть до начала весенних каникул.
Так как в нынешнем году церемония закрытия выпала на понедельник, её решили провести на два дня раньше — в субботу. Может показаться, что это ничем не поможет Тацуе, ведь его задание — пресечь все возможные диверсии на грядущем приёме, который пройдёт двадцать восьмого числа, однако стоило радоваться каждой минуте подготовки, вырванной у врага. Вполне возможно, что противник не станет ограничиваться диверсией на торжестве. Если нападение запланируют где-то ещё, а находящиеся рядом волшебники Йоцубы не смогут предотвратить его, то состояние искусственного острова уже ни на что не повлияет — задание будет провалено. Это обернётся ударом не только по Десяти главным кланам, но и по силам самообороны. Йоцуба и армия решили объединить усилия ради борьбы с иностранными диверсантами.
Семнадцатое марта, воскресенье. Тацуя явился в штаб-квартиру Особого магического батальона. Иного от особого лейтенанта сил самообороны не следовало ожидать, однако сегодня Тацуя пришёл сюда не как военный, а как представитель своей семьи.
Первое, о чём поинтересовался юноша при встрече с командиром — когда ему следует присоединиться к отряду.
— Мы отправимся на Окинаву раньше вас. Встретимся двадцать четвёртого марта, после ритуала весеннего равноденствия, — тут же отчеканил Казама. Причина такой спешки была ясна: он сожалел, что при поисках Гу Цзе оставался лишь наблюдателем.
— Благодарю вас. — Тацую не интересовали мотивы Казамы, однако не стоило забывать о вежливости. — К слову, подполковник, вы собираетесь лично руководить операцией?
— Не только. Я встану в строй, поскольку мы не можем задействовать весь батальон, — воодушевлённо ответил мужчина: так и не привыкший к кабинетной службе, он с явным нетерпением ждал возвращения на передовую.
— А если наши силы окажутся в меньшинстве? — уточнил Тацуя. Впрочем, этот вопрос не сильно его беспокоил: после нападений на Окинаву и Йокогаму было бы глупо со стороны правительства не подготовить меры противодействия. Скорее всего, полиция и армия смогут остановить новое крупномасштабное вторжение.
— В таком случае на шум придут местные подразделения самообороны, которые уладят проблему. — Как оказалось, Казама придерживался того же мнения. — Но не забывай, что излишняя шумиха тоже обернётся нашим провалом.
И Тацуя понимал почему. Враг попытается уничтожить либо искусственный остров, либо важных гостей на нём, однако это лишь средство для достижения стратегической цели — разрыва мирного договора между Японией и Великим Азиатским Альянсом.
Если армия начнёт стягивать войска для защиты, это, разумеется, заметят журналисты, а они не успокоятся, пока не выведают всю подноготную дела. Стоит только информации о том, что противники мира из Великого Азиатского Альянса готовят диверсию, просочиться в СМИ, и число недовольных тут же взлетит до небес.
Сейчас подобный расклад невыгоден не только Японии, но и Альянсу...
