Третье июля, утро вторника, следующий день после уведомления, приведшего все школы магии в недоумение и хаос. Город Цутиура старой префектуры Ибараки, кабинет командующего бригадой 1-0-1. Генерал-майор Саэки Хироми вызвала к себе командира Отдельного магического батальона, майора Казаму Харунобу.
Генерал-майор Саэки — женщина-командующий, которой в этом году исполнилось 59. Талантливый штабной офицер, из-за серебристого оттенка седых волос заработавшая прозвище «Серебряная лиса». Но, с другой стороны, на первый взгляд она выглядела как добрый директор начальной школы. Далековато от образа лисы.
В JSDF она также была известна за сильную критику Десяти главных кланов. Однако у неё не было эмоционального противостояния или физиологической ненависти к волшебникам. Она просто с повышенной настороженностью относилась к слишком независимым от национальной обороны частным структурам, вроде Десяти главных кланов. Поэтому в Саэки видели политического соперника Кудо Рэцу, но с первого взгляда это не было очевидно.
С Казамой она познакомилась ещё на Великой Индокитайской Войне.
Великий Азиатский Альянс продвигался на юг, для того чтобы захватить весь Индокитайский полуостров. Казама проигнорировал планы высшего командования JSDF и прямо вмешался в войну. Благодаря партизанской тактике вторжение Альянса удалось остановить, вовлекая USNA и Новый Советский Союз, и наконец вынуждая Альянс отступить, не достигнув своих целей.
За свои действия Казама был провозглашен мировым экспертом боевых операций в джунглях. Но именно Саэки, в то время информационный аналитик главного командования JSDF, помогала почти полностью изолированному и беспомощному Казаме разведданными и оперативными планами обоих сторон, именно она стала причиной его военных успехов.
За несанкционированные действия на Великой Индокитайской Войне — тогда Казаме приказывали секретно вмешиваться в продвижение Альянса, хотя часть «секретно» была вычеркнута под предлогом «несанкционированных действий» — Казаму лишили повышения, но Саэки не осуждали за её поддержку, как официально, так и не официально. Её осыпали похвалами, и даже верховное командование было впечатлено.
Через четыре года, как раз после обороны Окинавы, планы Саэки вылились в создание бригады 1-0-1 и ей дали звание первого командующего. Потом она вызвала Казаму, застрявшего в звании капитана, сделала майором и дала ему в командование Отдельный магический батальон.
Подобные взаимодействия были редкостью для этих двоих, но это лишь укрепляло связь между ними. Хотя у них был совместимый характер и они оставались хорошими друзьями, между собой они сотрудничали как командир и подчиненный. Задачи бригады 1-0-1 заключались в испытании тактики с использованием магии и нового магического оборудования. Их целью было создание магической силы, независимой от Десяти главных кланов и Казама с его батальоном был ключевой частью этого. Так что вполне понятно, что Саэки и Казама держались вместе.
И в этом кабинете командующего они двое могли свободно говорить о совершенно секретных готовящихся военных операциях.
— Майор Казама, вы знаете о больших изменениях в Национальных играх доброй воли школ магии, Турнире девяти школ? — спросила Саэки, начав тем самым их утренний разговор.
— Были ли соблюдены все формальности при принятии этого решения? — в свою очередь поинтересовался Казама и с тревогой кое-что вспомнил. Небольшой магический талант у Саэки есть, но она не волшебник. Она хорошо известна за включение «магического» фактора в стратегическое планирование и использование его на тактическом уровне, но у неё не должно быть никакого интереса к небоевому магическому турниру.
— Похоже, майор, вы ещё не слышали. Вчера во все магические школы пришло уведомление, — сказала сидящая Саэки и передала документы Казаме, «вольно» стоящему перед ней. Она считала обязательным для себя передать ему документы из настоящей бумаги, чтобы её рукописные заметки не утекли в сеть. Но, казалось, это была больше привычка практичной Саэки.
Кабинет заполнился звуками перелистывания бумаги. Казама, очень быстро достигший последней страницы, поднял голову — в его взгляде читался вопрос.
— Что думаете? — спросила Саэки.
Похоже, до насущного вопроса они ещё не дошли. Реши он подтолкнуть Саэки — ничего бы не добился, так что Казама решил просто следовать за ней.
— Это бескомпромиссный военный режим тренировок.
— ...Я сомневалась, что вы это скажете, но я с вами согласна.
Саэки нажала кнопку на краю стола, будто что-то вспомнив. Со стены высунулся складной стул, начал двигаться и остановился у Казамы за спиной. Саэки указала ему сесть. Похоже, это был сигнал, что разговор будет долгим. Казама поклонился, развернул стул и сел перед Саэки.
— Изменения этого года — прямое следствие прошлогоднего инцидента в Йокогаме. JSDF хочет подтвердить эффективную боевую силу волшебников, поэтому они подталкивают развитие способностей в этом направлении.
— Думаю, это любому понятно.
Саэки кивнула, затем продолжила:
— Японская Магическая ассоциация показала лишь видимость сопротивления этому требованию JSDF.
Казама с интересом посмотрел на Саэки.
— Этот старик никак не сопротивлялся? — спросил он.
Саэки чуть улыбнулась:
— Старейшина Кудо не возражал, — ответила она и убрала улыбку, затем быстро сменила тему: — Генштаб требует от нашей бригады помочь Турниру этого года.
— Не приказывает, а требует, — скорее согласился, а не переспросил Казама.
— Да. Нужно учесть, что они потребовали лично от меня, а не от бригады.
— Могу их понять.
Даже Генштаб знает о том, что Саэки критически относится к Десяти главным кланам и о статус-кво подконтрольного им магического сообщества страны. Запросить помощь Турниру девяти школ у командующего бригадного уровня — определенно давление. Давление на Саэки и спонсоров Турнира из японской Магической ассоциации.
— Магическая ассоциация занимала жесткую позицию против JSDF, и, похоже, Генштабу надоело.
— Наконец-то.
На первый взгляд слова Саэки звучали как жалоба. Но Казаме было совершенно ясно, что даже Генштаб наконец начал понимать, что просить помощи у Десяти главных кланов рискованно. Когда Саэки услышала этот правильный ответ, у неё на лице появилось удовлетворенное выражение.
— Я собираюсь ответить на их вызов.
Казама напрягся, ожидая приказа выдвигаться.
— Однако я не посылаю Отдельный магический батальон. На время проведения Турнира твой отряд будет находиться в режиме готовности, — приказала Саэки не выдвигаться, а находиться в режиме готовности.
— Вас понял. Батальон будет ожидать дальнейших приказов. — Застигнутый врасплох Казама ответил заметно медленнее. Тем не менее он повторил приказ вполне по военным нормам.
— Ещё одно, — указав Казаме, который собирался встать и отдать честь, снова сесть, Саэки ещё раз сменила тему разговора: — Старейшина Кудо не только не противостоял изменениям соревнований, но и, казалось, отнёсся к ним очень положительно. — Не то что сменила, вернула назад к реакции Кудо Рэцу на изменения соревнований Турнира девяти школ. — Я слышала, что старейшина Кудо проявил сильный интерес к одному из новых соревнований, к «Кроссу с препятствиями». Он сказал, что раз правила изменились, то все могут присоединиться, а не только выбранные игроки. Даже маршрут был удлинен и расширен согласно его пожеланиям.
— Довольно неожиданно.
«Кросс с препятствиями» настолько трудная тренировка, что даже боевым волшебникам армии пришлось бы попотеть. С удлинением маршрута риски потерять свои силы увеличиваются ещё больше. Казама знал, что на самом деле старик не хочет видеть, как молодые волшебники становятся жертвами военных. Вот почему история Саэки показалась ему ещё более неожиданной.
— На этот раз это походит на предательство Кудо, который всегда агитировал за то, чтобы прекратить обращаться с волшебниками как с оружием. Но учитывая, кто он, всё должно быть не так просто.
— Хотите сказать, за этим что-то стоит? — спросил Казама, поддавшись импульсу...
— Должно стоять, да, майор?
...Но, если чуть подумать, это будет очевидно. Если учесть, почему Кудо борется за то, чтобы волшебников прекратили считать простыми жертвами военных и оружием, то станет ясно, что старик так просто не переменится.
— И последнее, хотя эти новости для вас будут не такими уж и хорошими.
Казама, который углубился в свои мысли, снова насторожился, потому что услышал зловещее предисловие.
— Семья Фудзибаяси заодно с Кудо и, похоже, они что-то планируют на «Кросс с препятствиями».
— Так вот почему мы в режиме готовности.
Помощница Казамы, Фудзибаяси Кёко, была из семьи Фудзибаяси. Он не считал, что ей нельзя доверять, но того, что она их родственница было достаточно для Саэки, чтобы убрать Казаму из этого дела.
— Верно. — И Саэки не скрывала, что его догадка попала прямо в точку. — Разумеется, если будет необходимо, ваш отряд начнет действовать. Присмотрите за Фудзибаяси в том случае, если будете выдвигаться. — Саэки не только не скрывала, но и приказала Казаме следить за Фудзибаяси.
— Есть мэм!
Казама не жаловался. Одно дело доверять людям, и совсем другое — готовиться к неожиданностям.
Покинув кабинет, Казама подумал не о своей помощнице, а о своём временном внештатном подчиненном, особом лейтенанте Оогуро Рууя, другими словами о Тацуе.
Следует ли на него полагаться? Он ведь, скорее всего, присоединится к Турниру девяти школ, который превратился в эксперимент. Саэки не упоминала о мобилизации «особого лейтенанта Оогуро», так что, наверное, пока ему разглашать информацию не стоит. К тому же пока им не приказали выдвигаться, он простой гражданский.
Однако его младшая сестра, без сомнений, будет участвовать в том соревновании. Если опасность будет угрожать сестре, которую он слепо обожает, даже если всё закончится лишь попыткой...
Даже если учитывать, что это наверняка приведет трагедии, нет, к катастрофе, закрывать глаза на это просто безумно. Казама не мог так не подумать.
◊ ◊ ◊
Первой школой овладел Хаос. Когда все подробности изменений в соревнованиях стали доступны на сайте Турнира, в связанных с соревнованиями клубах резко сменилось настроение — от былой надежды до отчаяния.
Однако больше всех пострадал, конечно же, школьный совет.
Прежде всего, им нужно было всё объяснить президентам клубов. Разъяснить, что делать с игроками, которые должны были участвовать на удалённых соревнованиях, таких как «Скоростная стрельба». Отбор игроков всё ещё был на предварительной стадии, самим игрокам ещё даже не сказали, но если ученика выберут, он должен будет отдать предпочтение подготовке к Турниру, а не клубной деятельности. Поэтому нужно было заранее сообщить всё президентам клубов с перспективными игроками. К тому же на этот раз работать над Турниром начали раньше, чем в предыдущие года, а тут такие больше изменения. Азуса уже начинала думать, что худшее ещё впереди.
Выбирать игроков начали с нуля. Они не могли бездумно оставить на оставшихся соревнованиях изначальных участников. Потому что в некоторых случаях игрок больше подходил новым соревнованиям. К тому же ещё нужно было учесть, что по новым правилам вторым соревнованием игрока может быть лишь «Кросс с препятствиями». Ответственность за отбор участников лежала на школьном совете, но они не могли закрывать глаза на мнение клубов. В конце концов, нужно было договориться с каждым клубом относительно клубной деятельности и остальных мелочах.
Также нужно было организовать необходимые для новых соревнований инструменты. Дело было простым, но нужно было прочесть правила каждого нового соревнования, чтобы решить, какое снаряжение нужно для «Гребца и стрелка», «Сбивания щита» и «Кросса с препятствиями», а также что разрешено и что запрещено. Сегодня все члены школьного совета покидали школьные ворота с истощённым лицом. Ни Тацуя, ни Миюки не были исключением.
Какими бы молодыми они ни были, было не так-то просто прийти в норму после такого истощения. Они вернулись домой, поужинали, и когда Миюки стояла на кухне, даже со спины была видна апатия, которая осталась со школы. Но, несмотря на это, Миюки не собиралась передавать эту обязанность Минами. Даже чуточку дать Тацуе расслабиться — ниспосланная свыше привилегия и священный долг. Неприемлемо лениться из-за какой-то там небольшой усталости. Она была более бережной, чем обычно: готовила кофе собственными руками. А усталость даже на одну йоту не уменьшила её улыбку, когда она поставила чашечку перед Тацуей.
— Спасибо, Миюки. — Тацуя встретил взгляд сестры и улыбнулся.
— Умм... пожалуйста.
Миюки уже привыкла к внешнему безразличию Тацуи, одного этого было недостаточно, чтобы заставить её покраснеть. Каким бы чёрствым он ни выглядел, каким бы невозмутимо безжалостным он ни был перед врагом, Миюки понимала, что у брата доброе сердце. Тем не менее когда она неожиданно столкнулась с его добротой, у неё на щеках явно проступил румянец — она не могла скрыть радость.
— Ты сегодня устала. Садись. — Тацуя, как обычно сидевший на диване, похлопал место рядом.
— ...Д-да. — Изумленная Миюки тут же счастливо села возле брата. Минами, стоявшая недалеко от пары, дожидаясь указаний, не смогла скрыть тревогу, но, наверное, Миюки забыла о ней, или, может, просто не обращала внимания, она практически прижалась к Тацуе.
Однако даже если Миюки было всё равно, Минами не могла так просто закрыть глаза. Она к этому ещё не настолько привыкла, чтобы стоять и медитировать, как дзэн-буддист. Потеряв удовлетворение от работы горничной, она не могла побороть желание отвернуться, и как раз тогда раздался сигнал о прибытии нового сообщения.
Минами с радостью повернулась к консоли. Она не вывела сообщение на главный экран на стене гостиной, но посмотрела на небольшой экран, прикрепленный к консоли. Когда она повернулась, её лицо заполняло замешательство.
— Тацуя-сама. — Она искренне растерялась, даже забыла добавить «ниисама». — Пришло электронное письмо. Там... не указан отправитель.
Она растерялась не без причины.
— Не указан отправитель? — полным сомнения голосом спросил Тацуя.
Что бы ни было в довоенные дни, формат нынешней системы электронной почты был строго регламентирован. Кто-то с высокими навыками, наверное, смог бы замаскировать настоящего отправителя, но оставить поле адреса отправителя пустым невозможно.
Однако можно сказать и обратное: если у вас есть технические навыки отсылать письма в обход правил сети, тогда скрыть адрес отправителя не так уж и сложно. Этот неизвестный отправитель показал высокий уровень навыков и не желает говорить кто он и откуда... так можно истолковать это письмо.
Если это так, то возможных кандидатов остается не так уж и много. И кое-кого он знал, кто мог так свободно пользоваться сетью...
«Нет, ещё рано гадать. — Тацуя развеял первую догадку. Если письмо было отправлено ею... вероятность того, что письмо она отправила по чьей-то просьбе, не нулевая. Даже больше пятидесяти процентов. Однако остается меньше пятидесяти процентов шанс, что это посланный врагом компьютерный вирус. — Сперва нужно проверить содержимое».
Домашняя беспроводная консоль была настроена так, чтобы не открывать письма, которые потенциально могут содержать вирусы. На экране высветились исходные данные — строки текса. Характерный синтаксис намекнул Тацуе на отправителя.
Тацуя открыл дешифратор и начал читать строки текста. Такой код обычно использовали силы обороны. Бригада 1-0-1 использовала другой код, но он не был уверен, что письмо передано не из Отдельного магического батальона.
В настоящее время, лишь когда специальное аппаратное средство получало сигнал подтверждения, только тогда включались телекоммуникационные технологии (фактически это использовалось для перехвата и Эшелон ІІІ в этом плане был более продвинутым чем Эшелон ІІ). Этот повсеместно используемый код был применен на данных в письме, скорее всего потому, что защита была высшим приоритетом.
Так или иначе, по стилю кода он не мог понять, от друга письмо или от врага. Осталось лишь посмотреть содержимое. Тацуя молча ждал, пока закончится декодирование.
— Это ведь ложь, да?.. — Однако расшифрованные данные заставили его забыть о личности отправителя. Информация была столь ужасна, что Миюки, давшая брату немного места, чтобы не мешать, неосознанно это прошептала.
— Испытания нового оружия... как-то трудно в это поверить, но нельзя просто закрыть глаза, не начав расследование. — В подозрительном письме заявлялось, что изменениями в Турнире девяти школ, которые начали военные, воспользовался клан Кудо, для того чтобы протестировать тайно разработанное новое оружие. Испытательным полигоном назначен «Кросс с препятствиями». — Вероятнее всего, здесь замешаны военные. Однако фактор анонимности вызывает подозрения, и поскольку повсеместно распространилась тактика смешивать легко проверяемую правду с ложью...
Миюки снова приблизилась к погруженному в свои мысли Тацуе. На этот раз не для того, чтобы брат её побаловал, а потому что она за него беспокоилась.
— Онии-сама... что ты думаешь? — обеспокоилась Миюки. Она разозлилась на себя, потому что не могла сделать ничего больше, ей оставалось лишь быть той, с кем он может хотя бы поговорить, не нести всё в одиночку.
Однако это была лишь излишняя тревога.
— Хмм, завтра утром я попытаюсь посоветоваться с Мастером, — свободно ответил Тацуя. Даже если он не передаст Якумо всю задачу, похоже, он был намерен передать ему много работы. Видя, что брат, как всегда, прикидывается «злодеем», Миюки с облегчением расслабила плечи.
— Онии-сама, хочешь ещё кофе?
— Да, спасибо.
— Хорошо. Подожди минутку.
Поскольку он собирался посоветоваться с Якумо, Миюки выкинула это из головы до завтрашнего утра и исчезла на кухню. Потому она и не услышала следующие слова Тацуи.
— Минами, передай это письмо Хаяме.
— Да, Тацуя-сама.
— В самом сложном шифровальном коде.
— Как пожелаете.
◊ ◊ ◊
В мире есть люди как Тацуя, всегда желающие избегать неприятностей. С другой стороны, есть также люди, которые явно хотят вызвать неприятности. По ту сторону океана глаза смотрели пристально, уши слушали внимательно. А некоторые усердно искали семена хаоса.
Мастер Чжоу Гунцзиня был именно таким.
“Гунцзинь, — назвал имя приклоненного Чжоу Гунцзиня бальзамированный человеческий труп. — Японские военные на августовском Турнире девяти школ будут испытывать секретное оружие”.
Голос, который использовал труп, чтобы говорить через стену Тихого океана, принадлежал одному из «Семи Мудрецов», Дзиэдо Хэйгу, одному из выживших военных оккультистов Дахана, Гу Цзе.
— Нового оружия? — почтенно спросил Чжоу, хотя в мыслях пробормотал «снова?». Под «снова» он не имел в виду испытывать оружие; только в прошлом году они провалились на Турнире девяти школ, а теперь пытаемся снова? Драгоценные пешки Хэйгу, Безголовый дракон, прошлым летом уже пытались и стали бесполезными.
Он полагал, что слишком рискованно вмешиваться в школьный турнир, если это принесет так мало пользы. Однако мастер, похоже, считает иначе, с небольшим удивлением размышлял Чжоу.
“Они называют его кодовым именем Оружие П. Я не смог это подтвердить, но, без сомнений, это нечто, использующее способности захваченного в андроиде Паразита”.
Чжоу был впечатлен. Не информационной сетью Хэйгу, а квалификацией японских военных. Он не специализировался на духах, но научился их использовать, когда изучал оккультизм, и не фей, а злых духов с демонической основой. Тогда он слышал, что поработить дух и держать его в кукле — трудное заклинание.
«Они воспроизводят кукольных воинов Желтых повязок, Япония знает своё дело...»
“Они не мудрецы с гор, но думают, что могут контролировать это, хмм. Вот только использовать учеников старшей школы для испытания — по-настоящему глупо”.
Однако мнение Хэйгу было иным. Возможно, он просто не хотел признавать достижения Японии.
— Мы вмешаемся в испытания?
“Приготовь заклинание берсерка. Это нормандское волшебство, но люди под твоим командованием могут использовать древние практики, чтобы внести изменения”.
— Вас понял. Я распоряжусь вставить заклинание берсерка в Оружие П. — Чжоу подумал о том, как будет использовать беженцев из Великого Азиатского Альянса, и задал наиболее назойливый вопрос: — А одной угрозы будет достаточно?
“Нельзя, чтобы они вышли сухими из воды, но необязательно убивать. Вполне достаточно ослабить японских военных, понизив их магические способности. Выжить и лишиться возможности использовать магию будет хуже, чем умереть”.
Хэйгу считает, что таких страданий достаточно. Довольно злобная... наивная мысль.
— Как прикажете, Мастер Хэйгу.
Хотя Чжоу в голове насмехался над мастером, в реальности же вежливо поклонился.
◊ ◊ ◊
На следующее утро, прежде чем идти в школу, Тацуя и Миюки посетили храм Якумо.
Тацуя был одет в свой обычный спортивный костюм.
Миюки, напротив, надела летнюю спортивную одежду: футболка с коротким рукавом, противоультрафиолетовый крем на руках, противосолнечный козырёк, шорты и прекрасно ей подходившие колготки с частичной ультрафиолетовой защитой. Обутая она была в роликовые коньки. На бедрах была небольшая сумочка, в которую она положила CAD и другие принадлежности.
Они выглядели готовыми к утренней тренировке. Но на самом деле вчера вечером они сказали Якумо приостановить тренировку, потому что хотят кое о чём проконсультироваться. Между тем, как только они прошли главный храм, на Тацую напала кучка учеников храма.
Тацуя не был особо встревожен. Он, наверное, ожидал что-то такое. По сути, он именно поэтому оделся как обычно. Однако его теснили. Сегодняшняя консультация была явно не тем, что можно решить быстро. Как итог, на учеников Якумо Тацуя потратил наименьшее возможное время. Другими словами, он полностью их уничтожил, не сдерживаясь.
Якумо сидел на ведущих внутрь комнат монахов ступеньках и наблюдал. К нему подошел Тацуя, Миюки шла следом.
— Доброе утро, Мастер.
— Доброе утро, Сэнсэй. — Наверное, Миюки уже поняла, о чем думает брат, она изящно поклонилась, не жалуясь на «выходки» Якумо.
— Йо, утречка.
С другой стороны, Якумо, со своими выходками, не показал даже намека на раскаяние. Видимо, он считал, что подталкивать своих учеников — не более чем своего рода приветствие. Ну, это всё уже неважно. В подходящее время он использует это чтобы получить должок, но сейчас Тацуя отложил эту мысль в уголок памяти, и заговорил было о главной теме...
— Поговорим внутри?
Однако Якумо его перебил, или намеренно или по чистой случайности. Тацуя выглядел чуть удрученным, но последовал за Якумо, который поднялся со ступенек и пошел внутрь помещения. После того как за ним прошла Миюки, дверь автоматически закрылась. Поскольку не было следов движения Псионов, дверь, наверное, открывается сама по себе. Возможно, она работает на людской тяге, одним словом: ученик закрыл её снаружи.
Окна тоже все были закрыты. Довольно плотно, как для комнаты монаха. Как только стало темно, у стены зажглись свечи. Донесся резкий запах, видимо свечи содержали ароматическое масло. Ни Тацуя, ни Миюки не удивились тому, что зажглись свечи. Они ясно понимали, что Якумо использовал магию.
Слабого света от трёх подсвечников было не достаточно, чтобы осветить всю комнату, но достаточно для удобства. Тацуя заметил, что пламя свечей оставляет в комнате тени темнее, чем должно было быть. Тогда он осознал, что они нужны не для освещения комнаты, а для того, чтобы наполнить её ароматом ладана.
Он ощутил уменьшение псионового света.
— Кэккай? Заклинание барьера?
Псионовые информационные тела (духи, шикигами, и т.д.), как известно, ненавидят ладан, но не этот конкретный аромат.
— Разговор ведь будет приватным.
Включая клан Йоцуба, Тацуя считал, что нет волшебника или заклинания, способного проникнуть в эти земли, чтобы Якумо об этом не узнал. Однако если владелец думает, что это необходимо, то нужно предложить помощь.
— Миюки, пожалуйста.
— Как пожелаешь. — Миюки тут же догадалась, о чем думает брат; она возвела барьер, полностью изолирующий электромагнитные и звуковые волны.
— Извини, — огорченной улыбкой ответил Якумо. По-видимому, ему вошло в привычку использовать барьер каждый раз, когда намечается приватный разговор. Конечно, учитывая разговор, который они собирались начать, мер предосторожности не бывает слишком много. Тацуя не попросил Миюки отменить магию и сказал:
— Мастер, на этот раз мы приносим вам чрезвычайно беспокойное дело, пожалуйста, простите нас. — Тацуя опустил голову, Миюки соответствующе вежливо поклонилась. Они заранее благодарили Якумо за помощь. Заговорив первым, он нанес упреждающий удар, чтобы Якумо помог наверняка ещё до того, как услышал о деле.
— Кудо определенно предпринял довольно опасные действия. — Затем, как обычно вместо бесполезной болтовни, Якумо резко перешел к сути дела. — Наверное, уже нет смысла говорить, но даже при обычных обстоятельствах «Кросс с препятствиями» — опасное соревнование.
— Как и ожидалось, вы тоже так думаете, Сэнсэй, — согласилась Миюки, голос у неё чуть задрожал. Как грохот магмы под землей, тон скрывал яростное негодование.
На соревнованиях, которые были раньше («Иллюзорные звезды», «Код монолита», «Боевой сёрфинг» и другие) и так из-за несчастных случаев была вероятность потерять магические способности. Однако даже в благоприятных обстоятельствах опасность «Кросса с препятствиями» слишком велика, несравнимо больше, чем у «Иллюзорных звезд» или «Кода монолита».
— Использовать опасное соревнование для испытания нового оружия... сомневаюсь, что эта идея разумна, — весомо заявил Якумо. Даже тот, кто в глазах обычных людей достаточно безумен, чтобы практиковать древнее искусство аскетизма, в повседневной жизни придерживаясь самоограничения, считал эту идею полной чушью.
— Вы знаете обо всём, что клан Кудо планирует на эти испытания? — Тацуя позвонил ему вчера вечером после восьми. Так что он подумал, что даже для Якумо эти новости будут самыми последними. — Например, что новое оружие собой представляет.
— Я лишь знаю, что его кодовое название Оружие П. К сожалению, подробности неизвестны. — Как и ожидалось, Якумо наполовину согласился с сомнениями Тацуи. Очень неохотно.
— ...Даже вы не знаете, Сэнсэй? — недоверчиво спросила Миюки. Трудно было поверить, что есть на свете то, о чем Якумо не может узнать... Пока Тацуя не стал его учеником, Якумо не установил происхождение брата и сестры, но тогда она даже не заподозрила об этом — им мешало незнание собственных слабых сторон.
— Я пока не знаю. — Якумо, казалось, не обратил внимания на свою неумышленную иронию. Наверное, он не учитывал, что спросить можно у кого-то другого. — Казама-кун, наверное, знает, но...
— Майор отказывается делиться информацией?
— Не совсем. У него нет права делиться ею со мной.
Тацуя не мог возразить. Он смутился из-за своих опрометчивых слов. Он был прикреплен к военным как особый лейтенант, но это было не более чем для удобства. Он ещё не стал настоящим солдатом, к тому же по военным нормам Казама по рангу был выше Тацуи. А у старшего офицера нет причин разглашать всё младшему.
К тому же Тацуя был ещё и членом Йоцубы. Хотя его и не признавали членом Йоцубы, он, объективно говоря, был воином Йоцубы. А Казама был по сути частью командования бригады 1-0-1, которая потенциально могла стать враждебной по отношению к Десяти главным кланам, так что вполне естественно ему скрывать всё от подчиненного Йоцубы под командованием Десяти главных кланов.
— В любом случае подробности испытаний я не знаю, Кудо держит всё в тайне, так что я не могу создать эффективные контрмеры... — демонстративно пожаловался Якумо. Однако глаза излучали вызов. Он хвастался, что сможет быстро узнать истинную природу Оружия П и всё остальное.
— Значит, сначала нужно провести расследование.
Как бы ни мыслил Якумо, но поскольку, по сути, они ничего не знали, у них не было времени, чтобы тратить его на нерешительность.
— Ты прав, — согласился Якумо, потому что слова Тацуи были почти вопросом. — Вероятно, следует съездить в Нару.
— Бывшая Девятая лаборатория.
— Для нас судьбоносное место.
Тацуя знал о вражде между Девятой лабораторией и теми, у кого среди пользователей древней магии в фамилии была цифра «девять». Наверное, поэтому Якумо был необычайно внимательным... Наблюдая за активной позицией Якумо, Тацуя подумал, что лучше бы тот таким не был.
◊ ◊ ◊
Пятое июля, обеденный перерыв, третий день после уведомления от комитета Турнира девяти школ.
В комнате школьного совета Тацуя смотрел на данные учеников Первой школы.
В такое непростое для школы время... вопреки ожиданиям, ещё один кризис разразился под прикрытием Турнира девяти школ. На выходных Тацуя передал секретные дела в руки Якумо, так что мог сосредоточиться на этом фронте.
Члены школьного совета, включая Тацую, и Председатель группы управления клубами, Хаттори, просматривали документы с итогами практики и другие материалы, чтобы выбрать игроков на Турнир. В этом году они начинали работать, предполагая, что соревнования не изменятся, так что им пришлось использовать все данные практических тестов, чтобы выбрать игроков для новых соревнований.
Кусая бутерброд, Тацуя просматривал данные, распределенные по карточкам. Он одной рукой печатал на клавиатуре, наверное, создавая список кандидатов.
Кстати, бутерброд был одним из тех, которые всем приготовила Пикси. Миюки, Хонока и остальные время от времени отрывались от консоли и культурно ели, но Азуса держала бутерброд во рту, стуча по клавишам, на неё молча упрекающим взглядом смотрела Изуми.
— Думаю, будет достаточно изменить участников «Разрушения ледяных столпов», «Иллюзорных звезд» и «Кода монолита», которые участвовали в двух соревнованиях, как считаешь? — первым заговорил Хаттори.
— Было бы отлично, но «Разрушение ледяных столпов» официального дивизиона разделили на одиночное и парное, — заявил Тацуя.
— Шиба-сан — одиночное девушек, не подойдут ли Тиёда и Китаяма для парного? — выразил мысль Хаттори.
— Что насчёт парней?
— В дивизионе парней почти нет разницы в способностях. Раз двое должны будут работать вместе, нужно решать, основываясь на их совместимости, так ведь?
— Согласен.
— Думаю, представителей на «Гребца и стрелка» следует выбирать из кандидатов на «Скоростную стрельбу» и «Боевой сёрфинг».
— Для пары я тоже так считаю, но одиночное соревнование требует высокий уровень навыков множественного вызова магии. Не думаешь, что это нужно учесть?
— Да. Важнее навыки стрельбы или управления лодкой?
— Полагаю, лодка для «Гребца и стрелка» будет стабильнее доски «Боевого сёрфинга», так что способность стрелять во время движения будет важнее.
— Значит, выбирать будем из клубов Сёрфинга, Биатлона, Охоты, а также...
...В этот обеденный перерыв они сосредоточились на выборе игроков. Почти всё решалось таким разговором между Тацуей и Хаттори.
После школы ноги отнесли Тацую во второй малый спортзал. Он не отлынивал от бумажной работы. Это тоже была часть подготовки к Турниру.
У двух входов малого спортзала были установлены очистительные коврики, которые полностью очищают пыль на обуви, если просто по ним идти, поэтому заходить можно было и в обуви. Однако Тацуя решил снять обувь, потому что дальше пол переходил в деревянный — с этого места начинался вход на «арену».
Невзирая на то, что очень скоро экзамены, от членов клуба кэндо слышался ритмичный шум столкновения шинаев. Поскольку у всех было закрыто лицо, по нему Тацуя не мог никого узнать, поэтому положился на форму тела и осанку.
— Эрика.
— Ухх, Тацуя-кун? Странно, что ты пришел понаблюдать за мной, — чуть удивилась Эрика, когда увидела, как Тацуя прошел у стены и поднял руку, приветствуя её. Как она и сказала, со дня вступления в должность вице-президента Тацуя впервые пришел повидать её на практике клуба кэндо.
Кстати, Эрика не была членом Клуба кэндо. Она вступила в теннисный клуб, тем не менее уже почти что стала призрачным членом: была в списке клуба, но почти никогда не ходила на его мероприятия. Теннисный клуб не был таким уж активным клубом, они уже даже не жаловались, когда кто-то пропускал практику.
Так что Эрика иногда приходила помочь Клубу кэндо. Её попросила Саяка, поэтому она не пыталась уйти.
Тацуя тоже об этом знал. Но не знал, что день «помощи» сегодня. Прежде чем идти во второй спортзал, Он обошел теннисные корты. Словом, потратил время и энергию, но это не была вина Эрики, поэтому он об этом не упомянул.
— Почему ты здесь? — Эрика не подозревала, что Тацуя её старательно ищет. Она спросила, просто чтобы начать разговор.
— Я хочу искренне попросить тебя об услуге, — принял официальную позу и проговорил официальным тоном Тацуя. У Эрики застыло лицо, будто она стала в оборону. Такое обычно называют «выглядит, словно дурочка», но она была так красива, что даже сейчас выглядела хорошо.
— Эмм, что случилось, так внезапно? Тебе нужна помощь, Тацуя-кун... — Эрика не скрывала блеск тревоги в глазах, без сомнений она вспомнила о том, кто он на самом деле.
— Это больше просьба от школьного совета, нежели от меня.
Однако на этот раз Эрика перемудрила.
— Школьного совета? — Когда она это поняла, напряжение с её глаз пропало, вместо него появилось сильное сомнение. Её мучил естественный вопрос: «что им надо от меня?»
Конечно, не было причин это скрывать, Тацуя ответил довольно охотно:
— Это относится к Турниру девяти школ, мы хотим, чтобы ты была спарринг-партнёром на практике «Сбивания щита».
— Хм, интересное соревнование. Но ты уверен, что я подойду? — Эрика понимала, что обладает ограниченными магическими навыками. Вполне понятно, что её не выбрали представителем, так что она сомневалась в собственной полезности в качестве спарринг-партнёра.
— Пожалуйста, нам и вправду нужна твоя помощь.
Однако Тацуя не сомневался. Эрика неосознанно отвела глаза от этого прямого взгляда. Засмущалась.
— ...Раз ты так умоляешь, я попробую, — властным тоном заявила она, пытаясь скрыть смущение, но...
— Благодарю, — Тацуя серьезно ответил, не дрогнув до победного конца.
«Он что, смеется надо мной?» — упрекнула его Эрика... но она прекрасно понимала, что это не более чем ложное обвинение.
Эрика переоделась и пошла на первый этаж малого спортзала, как Тацуя ей и сказал.
— Почему ты здесь? — Она неожиданно увидела лицо одноклассника. И первое, что ей пришло в голову — сказать это. Если бы они были наедине или среди друзей, она, наверное, не подумала бы ничего такого. Однако большинство сидевших в комнате людей были старшеклассники, которых она не знала, она не могла его поприветствовать и просто пройти мимо.
«От черт... как всегда не думаю... и что ж делать дальше?»
Не только Эрике это бросилось в глаза, старшеклассники выглядели озадаченными.
— Отстань. Меня тоже позвал Тацуя.
Однако плохую атмосферу развеял Лео. Его что, не волнует атмосфера или он просто её не читает? Не спросив его, не узнаешь.
— Эрика, Лео, — чуть строго заговорил Тацуя: он явно прочёл атмосферу. Пара прикрыла рот, и Тацуя представил Эрику представителям «Сбивания щита».
— Ну, тогда, Шиба-кун, я буду в паре с Сайдзё-куном?
— Ну а я с Тибой-сан?
Первым заговорил представитель одиночного соревнования парней, Саваки. Затем высказала мнение ученица третьего года, которую звали Чикура Томоко, её выбрали представителем одиночного соревнования девушек.
— Хорошо.
«Сбивание щита» придумали для боевой тренировки. Однако было лишь три представителя дивизиона парней и три дивизиона девушек: один человек на одиночное соревнование, и два на парное. Им не хватало одного человека для практики матчей два на два. Потому и выбрали Эрику и Лео.
— Мы надеемся, что вы послужите противниками и для одиночных матчей.
Между тем, они собирались чередовать их с представителями на парные соревнования, чтобы дать возможность одиночным представителям посоревноваться с каждым из троих спарринг-партнеров.
— Ух. У Шибы-куна не было других рекомендаций. Сайдзё-кун, я полагаюсь на тебя!
— ...Благодарю.
— Тиба-сан, полегче со мной.
— И ты со мной.
Больше им ничего не объясняли. Эрика выглядела нормально, но Лео, напротив, выдавил неискреннюю улыбку, поскольку его партнером был Саваки, который, по слухам, первоклассно владел боевыми искусствами.
◊ ◊ ◊
Называть клан Кудо эпицентром заговора будет немного перебор. Если посмотреть хронологический порядок, то клан лишь прицепился к заговору военных, в котором те использовали волшебников для военных целей. Однако воспользовавшись предлогом, что Турнир девяти школ — не более чем магический турнир старших школ — уже используется военными для своих целей, клан Кудо навязал испытание секретного оружия тому, что и так уже стало опасным. С таким уровнем грязной работы придется смириться, наверное.
К тому же клан Кудо на самом деле не сделал ничего, за что нужно чувствовать вину. Они прекрасно понимали, что не в том положении, когда могут противостоять Кудо Рэцу и его предложению использовать Турнир девяти школ для испытания нового оружия в полевых условиях. Напротив, у клана было достаточно оснований для того, чтобы сделать всё возможное, чтобы испытание Кукол-паразитов прошло успешно.
Сегодня Рэцу тоже находился в бывшей Девятой лаборатории, до заката командуя подчиненными. Если бы не было назначено встречи, он, наверное, не покинул бы лабораторию до полуночи. Его пригласили на деловую встречу с политиком, бывшим солдатом, у которого было громадное влияние на Турнир девяти школ — когда он ушел в отставку, то был капитаном ниже Рэцу в звании. Рэцу надеялся перетянуть его на свою сторону.
После шести вечера Рэцу пошел в традиционный ресторан Осаки. Примерно в это время Макото, которого Рэцу оставил за главного, принял внутренний звонок от охраны главных ворот. Ему сообщили, что пришел посетитель.
— Посетитель? Я никого не жду. Кто это?
— Он назвался Чжоу Гунцзинь из Китайского квартала Йокогамы. Он желает говорить о своём поручении с вами напрямую, желаете его увидеть, господин?
Он уже слышал о Чжоу Гунцзине из Китайского квартала Йокогамы. Даже если остальные Двадцать восемь семей о нём не слышали, это не то имя, которым может пренебречь владеющий «девяткой» в фамилии, возникшей от бывшей Девятой лаборатории.
— Я скоро буду. Проведите его в приёмную.
Соответствуя словам, Макото тут же поднялся.
Войдя в комнату, он увидел, как с дивана поднялся одетый в традиционный бизнес-костюм Китайского квартала мужчина. И Макото сразу же охватила ревность. Чжоу Гунцзинь выглядел в глазах Макото таким молодым и броским. От него так и лучилось жизненной энергией, которой старый человек просто не мог обладать. Или так думал Макото.
— Добро пожаловать. Меня зовут Кудо Макото, я глава клана Кудо. — Макото подавил кипящие внутри темные эмоции и протянул руку с, можно сказать, сдержанной улыбкой.
— Я — Чжоу Гунцзинь. Называйте меня Чжоу. — Чжоу же вежливо и, по крайней мере внешне, кротко ответил рукопожатием.
— В последнее время это имя пользуется дурной славой. Вы довольно знамениты, Чжоу-сан.
Слова Макото заставили Чжоу в ответ улыбнуться без какого-либо бессмысленного смирения. Чжоу понимал, что его узнают. Прежде всего, он пришел сюда как публичная персона, потому что Макото будет знать, что тот здесь делает, и Чжоу не потратит напрасно время. Вот какие мысли скрывались под улыбкой Чжоу.
— Для меня большая честь, что вы меня знаете. Так случилось, что я попросил о сегодняшней встрече, потому что думал, что в этом вопросе смогу быть полезным для Кудо-сама.
—Вопросе?
— Да, как вы и подумали, Кудо-сама. Я хочу проконсультировать вас о том, как иметь дело с моими соотечественниками, сбежавшими от тирании правительства Великого Азиатского Альянса.
С одной стороны, Чжоу сотрудничал с Японией в лавировании против Великого Азиатского Альянса, он различными способами помогал тем, кто желал полного разрушения Великого Азиатского Альянса. В основном, он своим влиянием помогал беженцам пройти последние стадии получения статуса беженца и спонсировал их путешествие в Японию, однако он также финансово помогал политической деятельности беженцев. И Великий Азиатский Альянс знал о его деятельности посредника беженцев. Информация не была настолько общедоступной, чтоб знали все высокопоставленные члены правительства и военных, но по крайней мере это было открытым секретом среди представителей военных и правительства, лавировавших против Японии.
Великий Азиатский Альянс не занес его в чёрный список, потому что его помощь политическим беженцам была чрезвычайно удобна правительству Альянса. Люди, которые надеялись стать политическими беженцами, были, в общем-то, недовольны правительством. Если они быстро эмигрируют, то неспокойных элементов станет меньше. А недостатка в людских ресурсах у Великого Азиатского Альянса не было, и поскольку иммигранты не могли взять с собой все свои финансы, то национальная казна пополнялась.
Что же касается распространения тревожных политический событий в стране, куда они эмигрировали, то это стало причиной ухудшения дипломатических отношений и послужило даже предлогом для экономического эмбарго.
Однако сейчас для Великого Азиатского Альянса это не было проблемой. Благодаря гражданской войне с Даханом, Альянс захватил восточную часть континента, и к тому времени военная хунта взяла власть под полный контроль. Поскольку мятежники были полностью отчуждены от военной мощи, они не могли эффективно противодействовать правительству. А внешним вмешательством без помощи большой вооруженной группы повстанцев свергнуть правительство было невозможно. Великий Азиатский Альянс не забыл жестокость иностранных армий во имя независимости Дахана, что, по мнению Альянса, было лишь простым предлогом для разжигания мятежа.
Сейчас у Великого Азиатского Альянса не было трудностей в отношениях с другими странами. Их не изолировали политически, сторонники в международных отношениях, в которых они нуждались, у них были, потому что ни одна страна не была им равна в качестве независимой военной силы, хотя экономически независимыми они ещё не были.
Тем не менее в нынешнем состоянии мировых дел, угроза Великого Азиатского Альянса не побуждала к военному сотрудничеству. Четыре великие военные силы: USNA, Новый Советский Союз, Индо-Персийский Союз и сам Великий Азиатский Альянс в военном плане были независимыми. USNA и Индо-Персийский Союз были союзниками, но лишь на первый взгляд. Больше не было сильных альянсов, как до Мировой Войны. Если одна из великих военных сил попытается расширить территорию, то остальные три не будут сидеть сложа руки, но угрозы вмешательства во внутренние дела не было.
Великий Азиатский Альянс экономически был почти независимым, поэтому блокада ничего бы не дала. Их беспокоило энергоснабжение, как и другие страны. Поскольку многие из тех, кто желали иммигрировать, были богаты, пока их не так много, иммиграция — прямой бонус правительству.
Вот почему Чжоу разрешили быть иммиграционным посредником. Конечно, правительство Великого Азиатского Альянса из тени ему помогало.
Между тем, Япония строго контролировала принятие иммигрантов (политических беженцев). И не только Япония, после многократных конфликтов по всему миру конвенции касательно беженцев стали зверски строгими. Однако иммиграция лишь регулировалась, но не была запрещена. Хотя совсем другое дело, если беженцем становился чрезвычайно талантливый человек. Например: способный учёный, знаменитый артист... или могущественный волшебник.
— По правде, на следующей неделе я ожидаю с континента троих оккультистов, но вышла небольшая промашка... я ещё не нашел им место жительства.
— Промашка?
— Это неловкая история. Похоже, им отказали, ссылаясь на возражение иммиграционных агентов, которые их проверяли...
— Понятно. Люди, безусловно, могут отнестись с неприязнью к некоторым видам древней магии.
Макото небрежно предположил, что иммиграционные агенты не любят адептов древней магии. Конечно, он схватил приманку, которой Чжоу махал прямо у него перед носом, Макото это знал и всё равно схватил.
— Поэтому, как они сказали, будет крайне неудобно, если я приму их в своём доме.
— В каком смысле? Хм, нет, можете не говорить.
— Нет, это не то дело, которое я бы не решился раскрыть. Мастера, которые эмигрируют в этот раз, явно сильны... если не ошибаюсь, континентальное правительство не примет их отъезд спокойно. Главным образом, чтобы сохранить лицо.
Макото пронизывающе посмотрел на Чжоу. Так он показал, что заинтересовался вопросом. Нет, скорее он открыто ответил интересом к делам Чжоу. Тем самым указывая Чжоу перейти к главному.
— Думаю, я больше не могу это скрывать. Я хочу попросить вас об одолжении, Кудо-сама.
Чжоу понимал, что означает этот вздох.
— Вы примете у себя этих Даосских мастеров? — Чжоу опустил голову в мольбе.
Как Макото и желал. На мгновение его губы дернулись в удовлетворенной улыбке, но он тут же показал сомнение:
— А это будет мудро? Ведь разные традиционалисты находятся в союзе друг с другом.
Вот почему те, у кого число «девять» в фамилии, не могли игнорировать Чжоу Гунцзиня. Традиционалисты — так называли различных пользователей древней магии, сосредоточенных в Эдо, которые преодолели различия своих сект, чтобы стать союзниками Магической ассоциации. Хотя они и не размахивали титулом «традиционалисты», он стал их гордостью или, может быть, высокомерием.
Традиционалисты пытались защитить индивидуальность древней магии. Можно даже сказать: держались своей идентичности. Само собой разумеется, что на это оказало большое влияние их взаимное противоборство с Девятой лабораторией. Ярость традиционалистов из-за предательства Девятой лаборатории вылилась в неприязнь и стала единой силой, объединившей волшебников древней магии в союз. Естественно, они были враждебны к тем, кто сейчас носит в фамилии число «девять». Особенно к самой передовой семье, клану Кудо.
Поэтому Чжоу полагалось бы представить иммигрантов, волшебников древней магии, какому-нибудь последователю оккультных традиций, которые в Японии уже существовали. Чжоу должен был знать о том, что может увеличить враждебность к его собственным людям, если будет сотрудничать с теми, кто носит в фамилии число «девять».
— Мой величайший долг найти прибежище соотечественникам, которые бегут от тирании. У меня в самом деле есть обязательства перед традиционалистами, которые до этого со мной сотрудничали. Однако они не перевешивают мою первоначальную цель.
— Вы можете называть это прибежищем, но правительство не предоставит гражданство беженцам, если только не будет особых обстоятельств.
— Не имеет значения даже если временно. Для угнетенных тиранией хотя бы временно пожить в мире — бесценно.
Не было похоже, что Чжоу врал, однако выглядело так, будто он собирал сведения о своих соотечественниках. Конечно, полностью Макото ему не верил, но для него не имело значения, даже если бы это было наиграно. По крайней мере, он мог верить, что Чжоу не сговорился с традиционалистами, чтобы обмануть клан Кудо, решил Макото. Этого для него было достаточно, чтобы убедиться, что это не какая-то тактика традиционалистов.
— Хорошо. Убедиться, что волшебники могут жить как люди — основополагающий принцип Десяти главных кланов. Наш естественный долг — подать руку помощи волшебникам, которые отказались от родины, потому что хотят свободы. Но мы не можем вести себя легкомысленно, поэтому, пожалуйста, поймите, почему мы не можем ответить немедленно.
Однако он не мог сразу же согласиться. Он не мог позволить человеку, которого встретил впервые, относиться легкомысленно к главе клана Кудо, хотя, может быть, он слишком много думал.
— Разумеется. Это вполне естественно. — Похоже, Чжоу не возражал против того, чтобы Макото отложил решение. Наверное, потому что Макото высказал доверие его плану. Чжоу достал из кармана небольшой конверт и передал его Макото. — Вот, я подготовил профили Даосских мастеров. Надеюсь, я получу положительный ответ.
— Я возьму информацию, которую вы так заботливо предоставили. Я отвечу к началу недели, — ответил Макото, принимая конверт с картой данных.
— Я признателен. Вы не против, если я приду в понедельник?
Макото достал с кармана терминал в виде записной книжки, окинул взглядом и тут же поднял глаза:
— Если только в четыре вечера.
— Значит, в это время. Спасибо за сегодня, — элегантно поклонился Чжоу, подобающе своей внешности.
Пролистывая данные, которые ему передал Чжоу, Макото вызвал начальника безопасности лаборатории и приказал засекретить визит Чжоу.
— Не говорите даже предыдущему главе. Поняли?
Макото приказал держать визит в абсолютной тайне, что даже попросил не говорить об этом Кудо Рэцу. Начальник безопасности, когда кланялся и уходил, выглядел обеспокоенным. Затем Макото связался с частным торговцем информацией. Тот пришел менее чем через час, Макото запросил дополнительное расследование к тому, которое предоставил Чжоу Гунцзинь.
Закончив с первым документом, Макото откинулся в кресле и глубоко вздохнул.
— Кукольные воины Желтых повязок, хмм... — Время от времени бормотал он, внимательно читая в досье специальность оккультистов.
Там было написано, что трое беженцев работают над восстановлением утраченного Даосского заклинания «Кукольные воины Желтых повязок».
— Слишком удобно.
Будто бы они ждали разработки Кукол-паразитов. Макото понял запрос Чжоу. Какой бы секретной разработка Кукол-паразитов ни была, Чжоу получил информацию. Макото решил.
— Мне интересно, как он достал информацию, но...
Но принципы кукол-марионеток, заклинания превращения их в воинов, золотая магия и прочее... Древняя магия была на один-два шага впереди современной в заклинаниях, управляющих немеханическими куклами на расстоянии. Заклинание, управляющее безвольными марионетками, не нужно Куклам-паразитам, им необходимо то, которое контролирует демона внутри механической куклы, и оно во многом напоминает заклинание древней магии, управляющее Духовными Существами, которых используют в качестве агентов в куклах.
Так что волшебники, исследующие потерянное искусство «Кукольных воинов Желтых повязок», — именно те люди, которые ему абсолютно необходимы для разработки Кукол-паразитов.
— В чём проблема. Если они окажутся змеями, я просто отрежу им головы.
Неважно, враждебные они змеи, или собирающие информацию. С этим последним шепотом в голове, он закончил свой внутренний монолог.
