Повсюду раздавалось лошадиное ржание. Из-за того, что все всадники были мертвы, лошади пришли в замешательство и разбежались в разные стороны, подняв тучи пыли, на какое-то время поглотившей поле боя. В центре этого пылевого облака стоял Цинь Юй.
Оставшиеся в живых селяне изумлённо смотрели на зыбкую фигурку юноши, проглядывающую сквозь пылевую завесу. Они всегда считали его просто отзывчивым и вежливым подростком, не более и не менее. В их сознании не укладывался тот факт, что этот подросток только что истребил целую шайку конных бандитов, которые ещё минуту назад вселяли в них непередаваемый ужас. Более того, бандиты даже не смогли оказать хоть сколько-нибудь заметного сопротивления.
Все взгляды были устремлены на Цинь Юя. Но в этот момент юноша тяжело дышал, низко опустив голову.
Никто не знал, о чём он думает. Его голова была опущена, и никто не видел выражения его лица. Они и представить себе не могли, какая буря сейчас бушевала в сердце юноши. Он ни секунды не колебался, убивая разбойников, но так или иначе, это был первый раз, когда он отнимал чью-то жизнь.
Первый раз!
Цинь Юй всегда относился к людям искренне и дружелюбно, поэтому намерение убийства давалось ему с очень большим трудом. Но минуту назад, когда он увидел отрубленную ручку Сяо Лу и бездыханные тела десятков невинных селян, намерение убийства взметнулось в его душе с небывалой силой. В порыве ярости он перебил всех бандитов до последнего.
«Правильно ли я поступил?» — в сердце юноши царил хаос.
Несмотря на всю его силу воли, он всё ещё был 13-летним подростком, по сути, ещё ребёнком. Если подросток, который привык с простотой и искренностью относиться к людям, за раз убьёт 50 человек, то тут уж никакая сила воли не поможет.
Цинь Юя начало трясти.
«Сяо Юй», — Те Шань подбежал к Цинь Юю и положил ему руку на плечо. Цинь Юй поднял голову. В его глазах застыли нерешительность и сомнение.
«Сяо Юй, я знаю, что ты сейчас чувствуешь, поскольку и для меня это первый раз, когда я убил человека. Но ты должен понять одну вещь. Это были звери. Они заслужили смерть. Если бы ты не убил их, они бы вырезали всю деревню. Убей злого человека — спасёшь сотню невинных. Мерзавцы вроде этих должны быть убиты. Даже не так, они должны быть истреблены!» — проговорил Те Шань, глядя прямо в глаза Цинь Юю. В глубине его сердца по-прежнему горел огонь ненависти. Из-за смерти отца и увечья сестры он стал свирепее самих бандитов.
Цинь Юй вздрогнул.
«Убей злого человека — спасёшь сотню невинных», — пробормотал он себе под нос, по-прежнему не поднимая головы.
Те Шань не мог видеть выражение лица Цинь Юя, ему оставалось лишь гадать, о чём тот думает в данный момент. Через какое-то время Цинь Юй, наконец, распрямился. Его глаза сверкали яростным огнём. Он повернулся к Те Шаню и сказал: «Спасибо, Да Шань. Я думаю… я уже понял».
Внезапно на лице Цинь Юя появилась слабая улыбка: «Да Шань, почему ты до сих пор здесь, а не помогаешь другим людям?».
«Ах, ты прав», — разум Те Шаня также был затуманен ненавистью. После слов Цинь Юя он спохватился и бросился помогать раненым вместе с другими выжившими.
В доме Сяо Лу.
На кровати лежала Сяо Лу с побелевшим от боли лицом. Цинь Юй тихо сидел рядом. Со сложным выражением на лице он подумал: «Прости, Сяо Лу, я опоздал. Мне действительно очень жаль». Он не мог себе простить, что после покупки клинка из чёрного железа и тряпичной куклы он с удовольствием побродил по городу Янь, прежде чем отправиться в обратный путь.
Если бы он прибыл чуть раньше, то с рукой Сяо Лу, возможно, сейчас всё было бы в порядке.
«Я сожалею». Стоило Цинь Юю вспомнить, как Сяо Лу подносила ему чашку чая, плотно обхватив её двумя руками, как его сердце пронзала острая боль, а в глазах появлялась неизбывная скорбь.
Внезапно…
Цинь Юй резко поднялся. В его глазах зажёгся холодный огонь. На его лице застыла маска решимости: «Отец, старший брат и второй брат говорили, что на континенте Таящегося Дракона живёт 10 миллиардов человек, и среди них встречаются всякие. Я не должен злоупотреблять добротой окружающих, нужно быть открытым к другим людям. Но есть мерзавцы, которые не должны жить, их нужно истреблять на месте!!!».
Глаза Цинь Юя недобро сверкнули.
Цинь Чжэн, Цинь Фэн и Принц-покоритель Востока Цинь Дэ все переживали из-за того, что Цинь Юй слишком мягкосердечен, тогда как на континенте Цяньлун, где выживает сильнейший, такой склад ума был попросту опасен. Но они также верили, что Цинь Юй сам со временем поймёт, как вести себя с другими людьми, поскольку в летописи клана Цинь слово «мягкосердечие» всплывало нечасто. Зато все люди клана Цинь славились своей врождённой непреклонностью.
«Как бы там ни было… эта схватка действительно заставила мою кровь бурлить», — возбуждённо подумал Цинь Юй. В его голове проносились сцены закончившейся только что битвы — минимальный выплеск силы, удары в жизненно важные точки, взрывная мощь во время самых сильных атак, пик скорости, смерть врагов…
В ближнем бою жизнь и смерть определяется в один миг.
«Среди них всех только одноглазый чего-то стоил. Остальные были слишком слабы. Думаю, всю прелесть схватки можно ощутить, лишь сражаясь с экспертами своего уровня. Выкладываться на полную на границе между жизнью и смертью, сжигать себя в пламени страсти к жизни… это как метеор». Цинь Юй вспомнил потрясающее зрелище пылающих болидов.
В этот момент в комнату вошёл Те Шань. Он сразу направился к кровати и взглянул на маленькое лицо своей сестры. Из-за тяжёлого труда их мать умерла во время родов, дав жизнь Сяо Лу. Теперь и отец погиб, так что Сяо Лу для Те Шаня осталась единственным родным человеком.
«Сяо Лу, мне так жаль. Старший брат действительно сожалеет», — Те Шань мягко погладил её лицо, не пытаясь скрыть горя.
«Да Шань», — Цинь Юй подошёл к Те Шаню и похлопал его по плечу, утешая. Они оба с печальной нежностью смотрели на Сяо Лу, которая, наконец, забылась глубоким сном. Они не могли себе представить, как она примет такой удар, когда проснётся.
******
Недалеко от деревни, у подножия горы Лотин, расположились на отдых конные бандиты Чёрного Ветра.
«Старший брат, что-то не так. Где носит этого Бай Саня? Уже столько времени прошло», — нахмурившись, сказал свирепому предводителю мужчина средних лет, закутанный в чёрный балахон. Это был не кто иной, как Гу Мин, второй человек в банде Чёрного Ветра после вожака. Он хорошо владел внутренней энергией, говорили даже, что он уже достиг поздней стадии уровня Хоутянь. Гу Мин был куда сильнее третьего брата банды Чёрного Ветра.
Прим. W: Судя по всему, под «братьями» здесь подразумевается не кровное родство, а иерархия верхушки банды; у китайцев вообще это слово куда более универсально, чем в русском языке ?
Вожак был свирепым и сильным на вид воином огромного роста. Всё его тело было перевито мышцами. Говорят, мускулистые верзилы простоваты, но даже второй брат Гу Мин до смерти боялся старшего брата, и не только из-за его силы, но и из-за его жестокого и изощрённого сердца.
У Туань, предводитель банды Чёрного Ветра, был на пике Хоутянь. Его навыки владения внутренней энергией устрашали. Третий брат Бай Сань был не способен выдержать и одного его удара.
«Хмпф!» — холодно хмыкнув, У Туань резко встал. Внезапно он резко хлопнул рукой по скале за собой. С оглушительным грохотом скала раскололась на куски. Бесчисленные осколки разлетелись по всей округе. По боевым возможностям главарь бандитов не уступал тем восьми экспертам внешних практик, из которых Цинь Юй тогда выбирал себе учителя. Он был намного сильнее нынешнего Цинь Юя. Многие даже считали, что печальной известностью банда Чёрного Ветра целиком обязана именно ему.
В глазах У Туаня загорелся холодный огонь.
«Мусор. Этот никчёмный Бай Сань действительно заставляет меня ждать. Всем, по коням! Посмотрим, что там случилось!» — приказал вожак, запрыгивая на коня. Заслышав его ледяной тон, сотня конных бандитов, включая второго брата Гу Мина, торопливо вскочила на своих лошадей.
«Вперёд!».
У Тиань отдал приказ и сотня лошадей сходу пустилась в галоп. На полной скорости они направлялись к деревне, которая ещё не успела оправиться от первой трагедии…
