Сезон дождей.
В один миг мрачные, чёрные облака окутали недавно солнечное небо. Начался дождь. Он лил как из ведра, и жители городских трущоб поспешили укрыться в своих домах.
Дождь всё не прекращался, а из-за давно прогнившей дренажной системы, вода не уходила и оставалось совсем немного времени до того момента, как она прорвётся в дома.
В детском доме Мэйшань.
Возле входной двери бегало несколько детей лет десяти-одиннадцати. Они носили мешки с песком, чтобы не дать воде проникнуть в жилые помещения.
— Дэань, иди и помоги нам!
— Бесполезно его звать, он ведь дурак.
— Ты прав!
Несколько вспотевших мальчишек, стояли у окна и бросали косые взгляды на Дудяня. Хоть они и злились, но ничего не могли с этим поделать.
Мальчик лет семи или восьми лет стоял недалеко от этой кучки детей. Из-за своего высокого роста, складывалось впечатление, что ему уже больше десяти. Но самым примечательным в нём был не его рост, а цвет лица. Его лицо было невероятно белым, даже можно сказать, что он выглядел очень болезненным. У остальных детей, из-за постоянного воздействия солнечных лучей, цвет кожи уже давно приобрёл коричневый оттенок.
Дудянь тяжело вздохнул. Несмотря на то, что он вышел из криогенного сна более трёх месяцев назад, он всё ещё был слаб как духом, так и телом, так что, он не мог позволить себе таскать мешки, боясь ещё больше навредить своему здоровью.
Ему было тяжело даже самостоятельно подняться с кровати, не говоря уже о переносе тяжестей.
Но всё же, ситуацию, в которую он попал, нельзя рассматривать, как ужасное событие. В то время, когда на Китай обрушилась первая катастрофа, институт сделал первую криогенную камеру. У них не было времени, даже провести стадию испытаний, так что никто не знал, какие побочные эффекты могут возникнуть после применения этого устройства. Но всё же, Дудяню повезло, и он проспал целых триста лет.
Но даже несмотря на такое невероятное везение, он не чувствовал себя счастливым.
Он выжил, но его родители и сестра столкнулись со всеми катастрофами лицом к лицу. Даже если им повезло, и они выжили, то спустя триста лет их кости уже давно превратились в пыль.
В этом огромном мире у него больше не осталось ни родных, ни друзей. Он в одиночку столкнулся с новым и неизвестным ему миром.
Но даже столкнувшись с множеством трудностей, Дудянь не отчаивался.
«Родители дали мне второй шанс, поэтому я так просто не сдамся».
Он решил не просто прожить эту жизнь, а сделать так, чтобы его родители и сестра могли им гордиться.
К счастью, Бог пожалел человеческий род. Когда Дудянь вылез из криогенной камеры, он предположил, что остался последним представителем человеческого рода на этой планете. Криогенная капсула лежала на свалке, и только Дудянь вышел на свободу, то сразу увидел множество людей, копающихся в мусоре.
Хоть горстке людей и повезло выжить, но в тех катастрофах было потерянно всё технологическое развитие человечества за несколько тысяч лет. Он до сих пор не увидел ни одного намёка на высокотехнологические приборы с его прошлой жизни. Но всё же технологии старой эпохи сохранились и хоть как-то упрощали жизнь оставшихся людей. Казалось, что даже сама планета была настроена против людей.
Пока Дудянь витал в облаках, шторм постепенно начал утихать.
Видя, что вода перестала поступать в дом, все с облегчением вздохнули, как будто пережили затяжной ночной бой против свирепого врага. Когда все, улыбаясь, начали друг друга поздравлять, в комнату зашла женщина и позвала детей в столовую.
У детей, услышавших предложение пойти покушать, сразу же загорелись глаза, всю усталость как будто рукой сняло, и они побежали в столовую.
— Дэань, пошли кушать.
Это был Бартон, на вид ему было семь лет, и он единственный кто общался с Дудянем. Позвав его, Бартон показал пальцем в сторону столовой.
За триста лет, что Дудянь провёл в криогенном сне, человеческий язык претерпел значительных изменений. Когда мальчик впервые попал в детский дом, он не понимал ничего из того, что ему говорили, и поэтому всегда молчал. Всем казалось, что он был отсталым и имел проблемы с головой.
Поэтому он был рад помощи, что ему оказывал Бартон.
Все воспитанники детского дома делились на две категории. В первую категорию входили те, кто был брошен родителями, а во вторую, те у кого были проблемы в психическом или в физическом состоянии.
Дудянь с благодарностью посмотрел на Бартона и кивнул. Встав в колонну, они ожидали своей очереди, чтобы получить заветную пищу. Только Бартон собирался рассказать Дудяню, что сегодня на обед, как случайно бросил взгляд на его обувь. Дудянь с самого своего прибытия в детдом носил эту пару сандалий, сделанных из обычной зелёной травы.
До изобретения резины этому миру ещё очень далеко, так что практически вся одежда была изготовлена из такой травы.
— Я слышал, что завтра с целью усыновления придут врач и строитель.
— Тётя Дай сказала, что нам нужно воспользоваться этой возможностью и постараться покинуть это место.
— Было бы замечательно, если бы нас усыновил врач.
— А я бы наоборот хотел бы быть усыновлённым строителем. Если я перейму у него профессию, то смогу подняться на стену Сильвия и увижу внешний мир.
Недалеко от Дудяня, Бартон и ещё несколько детей обменивались слухами. Каждый из них был дефектным, у одного не хватало уха, у второго был шрам на всё лицо.
Услышав их разговор, у Дудяня загорелись глаза, но всё же он продолжал хранить молчание.
— К сожалению, у Дудяня проблемы с головой, в противном случае с такой внешностью его бы точно выбрали.
Как будто опомнившись, Бартон обернулся и посмотрел на своего друга. Остальные дети также обратили на него своё внимание, и каждый из них с жалостью во взгляде качал головой.
Давным-давно все жители детского дома дали обещание, что независимо от того, кого усыновят, он позаботится о тех, кто остался.
Из-за внешности Дудянь был одним из самых перспективных кандидатов на усыновление, но всё портила его проблема с головой. Так что его положение было ещё хуже, чем у деформированных детей, у которых были проблемы с лицами. Они хоть и выглядели неприглядно, но всё же у них был больший шанс укрепиться в обществе и найти хоть какую-то работу.
Услышав их разговор, Лэн Хэн, что стоял рядом с Бартоном, презренно фыркнул.
— Эта кучка поломанных кукол ещё надеется на то, что их купят. Это удручает.
Его слова не ускользнули от слуха друзей. Презрение и отвращение можно было уловить во взгляде физически полноценных детей.
Дудянь бросил лишь мимолётный взгляд на Лэна и ничего не сказал. Хоть он и был ребёнком, но всё, что он перенёс за свою столь короткую жизнь, могло бы дать фору любому из взрослых.
Мо Ян презрительно посмотрел на Дудяня.
— Посмотрите на этого дурака. Он даже не понимает, когда про него говорят.
— Неудивительно, что его бросили!
— Ты хочешь, что бы тебя усыновили? Почему бы тебе не подождать, когда стукнет тринадцать лет и не присоединиться к рабочим какой-то шахты! Там-то ты и сдохнешь!
Здоровые дети никогда не скрывали своего презрения к калекам.
***
Следующий день.
Серебристо-серые облака рассеялись, и солнечные лучи наконец-то опустились на городские трущобы.
В сезон дождей такая погода была большой редкостью.
Сегодня был важный день для детского дома Мэйшань. День Усыновления!
По правилам, любая семья, планировавшая усыновить ребёнка, должна была заблаговременно забронировать себе место.
Хоть солнце только взошло, но Дудянь уже проснулся. В этом мире больше не было будильников, но его биологические часы никогда не ошибались. Проснувшись, он собрал постель и умылся. Вывалив со шкафа всю свою одежду на кровать, он увидел небольшой лоскуток фиолетового платка. Он никогда не забудет тот день, когда его привела в приют маленькая девочка.
К сожалению, той ночью было очень темно. Так что он не смог рассмотреть её лицо. Лишь спустя некоторое время ему удалось узнать, что только жители верхнего района использовали такую ткань в своей повседневной жизни. Девочка дала ему этот платок для того, чтобы он вытер грязь со своего лица.
Хоть у Дудяня в сердце были лишь его биологические родители, он хотел, чтобы его побыстрее усыновили. Если детдомовца не усыновляли до тринадцати лет, то его отправляли в торгово-промышленную палату, где его использовали как обычную дешёвую рабочую силу. Так как торгово-промышленная палата контролировала ближайшие шахты, то его бы ожидала работа шахтёра, где бы он работал до тех пор, пока не умер бы от истощения.
В то же время все жители детского дома купались, приводя себя в порядок.
Никто не захочет усыновлять вонючего ребёнка. Это то, что сказала им воспитательница из детдома.
Когда все дети выстроились в шеренгу, взрослые начали ходить и присматриваться к детям.
Тётя Дай уже ввела в курс дела покупателей. Все знали историю практически каждого ребёнка, даже деформация тела не могла быть скрыта от потенциального клиента.
Вскоре тонкий и высокий Дудянь стал центром внимания всех взрослых. Его бледная как снег кожа, так и притягивала к себе взгляды людей. Его темперамент также отличался от других детей. Этот ребёнок излучал такую экстравагантную и уверенную ауру, что мимо него нельзя было пройти, если хотя бы раз взглянув на этого удивительного ребёнка.
Какое-то время все пришедшие клиенты просто наблюдали за Дудянем, обделив вниманием остальных детей.
