Цзян Чэнь колебался долю секунды. В конце концов, он все же решил подождать, пока принц и его помощник не уйдут вперед. Он не хотел рисковать одновременно оказаться атакованным призраками и принцем Шанпином. Через тридцать минут после того, как последний ушел, Цзян Чэнь увидел, что костяные призраки, похоже, все еще не хотели атаковать. Он взглянул на Хуан’эр. Хотя она полностью отключила свои пять чувств, на нее все равно влияла коварная Инь в долине.
— Не могу больше ждать, — Цзян Чэнь стиснул зубы и ринулся вперед. Он не ожидал, что костяные призраки останутся совершенно послушными, как если бы они спали. Они походили на терракотовых солдат, закопанных под землю и остающихся там совершенно без всяких признаков агрессии. Как мог Цзян Чэнь отвлекаться, когда все так удачно складывалось? Он быстро прошел через местность.
Однако даже после перехода через район надгробий Цзян Чэнь оставался настороже. В такой странной долине эти надгробия, вероятно, были всего лишь началом. Более того, почему эти костяные призраки не напали на него и принца Шанпина? Это было невероятно подозрительно.
«Кто-то должен контролировать этих костяных призраков. Эти трансформирующиеся монстры не могут обладать таким высоким уровнем интеллекта, даже если и сохранили какую-то форму знаний из своей предыдущей жизни. У них должны быть некоторые атакующие возможности. Почему они вдруг решили пропустить нас?» — чем больше Цзян Чэнь обдумывал это, тем больше мурашек покрывало его кожу. Ему постоянно казалось, что на него смотрит пара глаз, внимательно наблюдая за всем, что он делает.
«Положение Хуан’эр не выглядит слишком обнадеживающим. Мне нужно как можно скорее найти Траурное Древо. Насколько бы ни была сильна здешняя раса демонов, я должен заполучить это Траурное Древо». Цзян Чэнь прекрасно осознавал, что пути назад уже нет. В настоящее время, помимо угрозы расы демонов, существовал также этот загадочный принц Шанпин, который беспокоил Цзян Чэня. Следовательно, даже несмотря на то, что его сердце горело нетерпением, он не мог путешествовать быстрее.
По пути Цзян Чэнь внезапно снова остановился. Он уставился на землю, а затем на свое окружение, прежде чем его лицо исказилось в гримасе. В его голове зазвенел сигнал тревоги, поскольку интуиция предупредила его, что к нему приближается источник серьезной опасности. В ответ Цзян Чэнь вцепился в воздух перед собой, сжимая пальцы вокруг талисмана.
Это был Защитный Талисман Имперского Пришествия, который он получил от молодого мастера Клана Извивающегося Дракона. Одновременно другая его рука сомкнулась на Зеркале Полета Пера. Его взгляд охватил все вокруг, пока он прислушивался к шуму. Внезапно из подлеска справа от него вылетела стрела. Ее скорость намного превзошла ожидания Цзян Чэня. Недолго думая он размахнулся своим Зеркалом Полета Пера, и стрела мгновенно потеряла скорость.
Без промедления он поднял палец к небу. Мощная сила его Удара Сверхновой рванула по перекрестной дуге в том направлении, откуда пришла скрытая атака.
Именно в этот момент Цзян Чэнь внезапно почувствовал, как пейзаж перед его глазами изменился. В следующий момент тела пары оказались в формации. Когда он пришел в себя, перед его глазами одна за другой начали возникать величественные статуи. У каждой из этих золотых божественных статуй были устрашающие глаза божества-хранителя. Под их тяжелыми взглядами на Цзян Чэня оказывалось огромное давление.
Восемь статуй резко взлетели в воздух и яростно атаковали Цзян Чэня, как будто были живыми существами. Атака с восьми разных направлений мгновенно поставила Цзян Чэня в чрезвычайно уязвимое положение. Он инстинктивно активировал Защитный Талисман Имперского Пришествия. Золотое сияние поднялось на три фута в воздух. Когда яркие лучи поглотили Цзян Чэня, они мягко превратились в струящиеся полосы света, окружая все его тело. В следующий момент защитная сила талисмана укрепила тело Цзян Чэня, а затем восемь статуй ударили одновременно.
К своему огромному шоку, Цзян Чэнь осознал, что каждая из этих восьми статуй обладает атакующей силой начальной императорской сферы. Более того, атаки этих восьми статуй даже соответствовали атакам по типу формации. По мере того как на него обрушивался град атак, Цзян Чэнь даже не знал, с какой стороны ему следует защищаться.
Хотя его защищал талисман, Цзян Чэнь не осмеливался расслабиться. Недолго думая, он активировал искусство закаливания тела. Десять футов золотого света покрыли его туловище. Он крепко обнял Хуан’эр, прижимая ее тело к своей груди. Даже если он будет ранен, он не хотел, чтобы Хуан’эр была ранена этими статуями. Атаки приходили справа, слева и сзади… Цзян Чэнь больше не мог обращать на них внимание. Он знал, что должен защищать фронт.
Потому что Хуан’эр лежала в его объятиях.
Талисман мог защитить его, но не Хуан’эр. Удары двух набегающих на него статуй должны быть отражены его собственными силами. К счастью, Цзян Чэнь обладал столькими стратегиями, что мгновенно остановил нападение одним взмахом своего Зеркала Полета Пера. В то же время атаки других статуй с силой обрушились на его тело.
*Краш!*
Полосы золотого света обрушились на тело Цзян Чэня. Как будто его нежно били кулачками младенцы. Хотя он чувствовал атаки, они не вызывали ни малейшего ощущения боли. Он был внутренне счастлив. Этот талисман определенно оправдывал свое название!
После активации талисман мог прослужить не менее восьми часов. Цзян Чэню не нужно было беспокоиться о том, что талисман потеряет свою силу в ближайшее время. В этот момент он больше не мог скрывать свою истинную силу. Он выпустил свой Чарующий Лотос Льда и Пламени, захватив две статуи, находящиеся перед ним. С ручной печатью многочисленные лозы лотоса неистово захлестали по двум статуям.
Лотос был невероятно силен как в связывании, так и в разрушении, но эти две статуи явно были сконструированы исключительно хорошо. Хотя Цзян Чэнь не мог сказать, что именно было использовано для их создания, даже объединенная сила сотен лоз не смогла их измельчить. Наконец, под влиянием разочарования Цзян Чэнь несколько раз рассек воздух кончиком пальца.
Четвертый Удар Сверхновой: Галактический Режущий Удар!
Этот ход был придуман мощным мастером древних времен. Его грозная мощь могла разрезать даже Млечный Путь. Цзян Чэнь тренировал эту технику очень долгое время. Тот факт, что его Чарующий Лотос не смог сломать эти штуки, не означал, что Режущий Удар не смог бы этого сделать. Мощный удар рассек статуи. Как и ожидалось, один удар за другим обрушился на них. Пока Цзян Чэнь несколько раз применял свой Удар, еще одна стрела вылетела издали. Она пронзила пространство, устремившись к нему по смертельной траектории.
Гнев вспыхнул в нем, когда он толкнул руку вниз, швыряя мятный женьшень в землю.
— Иди и притащи ублюдка, стреляющего этими стрелами.
Парень, нападающий на него, определенно должен быть довольно слабым. В противном случае он бы больше не полагался на эти невидимые стрелы.
Мятный женьшень все еще боялся Цзян Чэня и, когда увидел свой шанс доказать свою полезность, естественно, был чрезвычайно счастлив. С другой стороны, Цзян Чэнь сосредоточился на одной цели, продолжая атаковать две статуи. Когда другие статуи поняли, что у них нет возможности атаковать его, они последовательно устремились к его фронту. Как мог Цзян Чэнь позволить им делать то, что они хотели? Он постоянно менял свою позицию, выкрикивая:
— Принц Шанпин, это ваше так называемое «сотрудничество»? — если бы он не догадался, что это была грязная уловка принца, значит, с его мозгом было что-то не так.
Находящийся в темноте принц Шанпин казался слегка ошеломленным, когда манипулировал своим диском формации. Диск этот он получил благодаря удаче в чрезвычайно сложной ситуации. Диск мог заставить восемь божественных золотых статуй атаковать одновременно. Со своим потенциалом принц Шанпин мог использовать только треть его силы. Восемь статуй были способны материализовать только силу начальной императорской сферы. В конце концов, он сам находился только в императорской сфере. Эти восемь статуй были сродни объединенной мощи восьми практиков начальной императорской сферы. Можно легко представить себе их совместную силу.
Более того, эти восемь божественных статуй отличались от обычных практиков императорской сферы. Обычный практик мог обладать немного большей атакующей силой, но его защитные способности тогда не будут находиться на должном уровне. Защита же этих восьми статуй была поистине непреодолимой. Обычная атака не могла их даже поцарапать. В конце концов, они не боялись боли. Такая извращенная стойкость определенно вызовет у обычного противника сильную головную боль.
Следовательно, когда принц Шанпин установил формацию в качестве ловушки против Цзян Чэня, он чувствовал себя довольно уверенно. Кто бы мог подумать, что эти восемь золотых божественных статуй не смогут даже взъерошить перья этого загадочного молодого практика? Этот мальчишка действительно обладал такой непреодолимой защитой, что атаки его статуй на него не подействовали! Если бы ему не пришлось защищать своего товарища, он бы вполне мог уже уничтожить все статуи.
В этот момент принц Шанпин был одновременно шокирован и разъярен — шокирован, потому что его противник обладал более грозной защитой, чем его восемь золотых божественных статуй, и разъярен, потому что все его усилия, казалось, были напрасны. Если первая атака не удастся, дальше будет намного труднее. Более того, его местонахождение обнаружил его противник. В этот момент принц Шанпин почти сдался. Однако он был очень решительным человеком. Какая-то светящаяся вещь только что покрыла тело этого паршивца. Должно быть, он использовал какой-то странный защитный талисман. Защитные талисманы действовали максимум час. Через час эффекты естественным образом исчезли бы…
Подумав об этом, принц Шанпин восстановил свой боевой дух. Этот мальчишка с ног до головы украшен множеством сокровищ. Если он не захватит их, то действительно потратит все эти усилия впустую. Поняв это, принц Шанпин усмехнулся, выскочив из темноты. Одна из его рук сжимала рукоять длинного серебряного меча.
— Поскольку даос Хуан питает ко мне такую сильную неприязнь, не вини меня за то, что я буду слишком резок с тобой! — этот принц Шанпин был совершенно бесстыдным. Очевидно, что первым напал он, но он продолжал говорить о себе так напыщенно.
Цзян Чэнь только усмехнулся. Его взгляд был прикован к принцу Шанпину, когда он сказал:
— Я знал, что такой старый тупица, как ты, ничего хорошего не затеет. Ты больше не можешь скрывать свой хитрый лисий хвост, да?
Принц Шанпин был совершенно бессовестным. Услышав насмешливые слова Цзян Чэня, он сделал вид, будто ничего не слышит.
— Брат, мы зашли так далеко. Какой смысл нести такую чушь? Расскажи мне о себе, чтобы я мог понять, могу ли я позволить себе атаковать тебя.
Цзян Чэню было слишком лень говорить.
— Сражайся, если хочешь. Какой смысл болтать?
На лице принца Шанпина появилась недобрая улыбка.
— Довольно высокомерный, не так ли? Но даже если ты ученик известной секты, думаешь, ты имеешь право бездельничать после того, как вступил в мою формацию? Сегодня я отправлю тебя прямиком в ад. Все твои ценные вещи… я заберу себе. Я пришлю к тебе твою спутницу после того, как наиграюсь с ней. А-ха-ха-ха…
