Слова Цзи Саня все же оказали свое влияние. Хотя Цзян Чэнь не был заинтересован в том, чтобы стать чьим-то учеником и унаследовать учение, но для него несомненно стало бы очень полезно установить связь с Императором Павлином.
— Брат, послушай. Вечная Небесная Столица сейчас преследует тебя повсюду, но если ты станешь преемником Императора Павлина, они не посмеют прикоснуться к тебе, даже если ты окажешься прямо у их ворот. Большая разница, не правда ли? — хотя эти слова прозвучали немного резко, они казались правдой. Император Павлин сделал себе имя три тысячи лет назад, и его слава распространилась по всем регионам. Даже великие императоры из первых сект не осмеливались противодействовать ему.
Цзян Чэнь рассмеялся над столь взволнованным Цзи Санем.
— Брат Цзи, все в мире происходит по воле судьбы. Она свела нас как братьев, как и с Вэй Цзе в Городе Мириады Народов. Моя встреча с Императором Павлином — еще одна нить в запутанной паутине судьбы. Что касается того, смогу ли я стать его учеником… ну, пусть судьба решит, да?
Цзи Сань был поражен.
— Брат, ты действительно веришь в судьбу, в волю Небес?
Цзян Чэнь в ответ слабо улыбнулся. Он тихо вздохнул про себя. Как же иначе? В своей предыдущей жизни в божественных планах он наблюдал за жизнями бесчисленного количества людей. Большинство жизней и событий, свидетелем которых он стал, были продиктованы переплетением нитей судьбы. Два брата из одной семьи и одного происхождения могли пойти совершенно разными путями просто из-за разницы в своих судьбах.
Цзян Чэнь подозревал, что к его перевоплощению в этот мир также была привязана скрытая нить судьбы, но не осмеливался думать об этом. Каждый раз, когда он это делал, у него болела голова. Печать хаоса в его сознании только подпитывала его теорию — его присутствие здесь было предопределено. Что еще могло бы объяснить цепь печатей в его сознании?
Во время пребывания Цзян Чэня в Секте Дивного Дерева он медитировал на Дао под Дивным Древом секты, чтобы прорваться в сферу истока. Отмеченный природным явлением, он смог открыть печати в своем сознании. Также собралось что-то вроде девяти капель воды, окружавших печать кольцом. До сих пор все это оставалось для него неразгаданной загадкой. Цзян Чэнь не мог проанализировать печать тогда, когда впервые прорвался в сферу истока, и он все еще не мог этого сделать сейчас, хотя уже находился на пятом уровне сферы мудрости.
Однако всякий раз, когда он касался печати во время медитации, необъяснимая дрожь проходила по его разуму, за которой следовали различные видения, свирепствовавшие в его сознании. Цзян Чэнь чувствовал себя… странно, но ему все еще было любопытно. Однако, если не считать любопытства, он не собирался насильно исследовать печать. Одно неверное движение с его стороны означало полный распад его сознания и разрушение его души и духа.
— Брат, о чем ты задумался? — при виде улыбающегося лица Цзян Чэня Цзи Саню самому стало любопытно.
Цзян Чэнь стал серьезнее.
— Ничего особенного. Я вспоминал кое о чем и на секунду отвлекся.
— Хорошо. Что ж, тебе просто нужно запомнить одну вещь. Это твоя возможность, и в будущем она приведет к появлению еще большего числа подобных шансов. Ты знаешь, что Высшие Восемь Регионов являются ядром человеческой области и здесь часто проводятся мероприятия для обмена информацией между основными фракциями? Если ты займешь достаточно высокую должность, у тебя будет много шансов попутешествовать в рамках этих обменов, а встречаться с другими гениями из разных Верхних Регионов. Так тебе будет легче получать новости о своих родителях. Если ты будешь продолжать искать сам, может пройти десять или двадцать лет, прежде чем появится зацепка, но с правильным человеком… ну, это может занять всего десять или восемь дней, верно? — Цзян Чэнь услышал, что Цзи Сань руководствовался только его интересами.
— Брат Цзи, я отнесусь к этому вопросу со всей серьезностью, — кивнул он.
Цзи Сань, наконец, остался доволен отношением Цзян Чэня.
— Так-то лучше!
Два брата некоторое время поговорили. Цзи Сань явно был в хорошем настроении. Теперь, когда об отце и сыне Ван позаботились, Клан Извивающегося Дракона переживал гораздо лучшие дни.
Хотя ему продлили жизнь всего на три-пять лет, лорд Клана Извивающегося Дракона выглядел куда лучше. Его выздоровление привлекло внимание других кланов к важному вопросу. Решение дистанцироваться от Клана Извивающегося Дракона уже не казалось им таким мудрым. Судя по внешнему виду лорда Клана Извивающегося Дракона, этот человек был, по крайней мере, достаточно свеж, чтобы снова бороться. Этот акт восстановления уважения после того, как они потеряли его на какое-то время, снова укрепил место Клана Извивающегося Дракона как передового клана Лазурной Столицы. Более того, лорд Клана Извивающегося Дракона знал, что большая часть заслуг должна достаться Цзи Саню.
Таким образом, Цзи Сань выделялся среди других кандидатов в гонке за место преемника и постепенно взял на себя ведущую роль. В конечном итоге все это произошло благодаря Цзян Чэню. В результате благодарность молодого мастера Цзян Чэню и забота о нем были искренними.
Цзян Чэнь удалился в задний сад после долгого времени, проведенного с гостями. Внезапный взгляд вверх выявил очевидное присутствие звука или, возможно, полупрозрачной тени возле пагоды. Был ли там кто-нибудь? Возможно да, а может, и нет. Ощущение было нечетким, и Цзян Чэнь подумал, что ему показалось. При ближайшем рассмотрении он обнаружил, что там все-таки был человек. Однако казалось, что этот человек слился с садом.
— Кто здесь? — Цзян Чэнь крикнул тихим голосом. Тот, кто смог незамеченным проскользнуть в сад, несомненно, был выдающимся. Более того, в Башне Тайюань было правило, согласно которому в задний двор допускались только члены семьи женского пола. Даже десять практиков сферы мудрости, которых выбрал Цзян Чэнь, не имели права туда войти. Очень мало людей имели доступ сюда.
— Молодой человек, я давно тебя ждал. У тебя хватит смелости пройтись с этим стариком и немного поговорить? — этот голос был незнаком Цзян Чэню, и он также понятия не имел, кому он мог принадлежать. Но в нем был странный магнетизм, мистическим образом пронизывающий время и пространство. Цзян Чэнь нахмурился. В этот момент он почувствовал себя немного нерешительным.
— Не волнуйся. Если бы этот старик хотел причинить тебе вред, не было бы нужды в таком театральном представлении, — голос тихонько рассмеялся. Обеспокоенный за женщин на заднем дворе Цзян Чэнь пошел за голосом, стиснув зубы. Он был хорошо знаком с планировкой сада, но обнаружил, что идет уже не по его дорожкам. Когда он пошел вперед, то, казалось, ступил на другую дорогу, но связь между ними была бесшовной как, если бы он действительно попал на нее с тропы возле пагоды.
— Хм? Что это? — сердце Цзян Чэня оборвалось, и он остановился как вкопанный. Активировав свой Глаз Бога, он осмотрелся вокруг. — Это массив? — нахмурившись, Цзян Чэнь понял, что вошел в массив, установленный другой сущностью, даже не заметив этого. Массив, в котором он находился сейчас, был уникальным. Он смог соединиться с реальностью и создать лоскутный пейзаж, который даже Цзян Чэнь не заметил с первого взгляда. После активации массивы Цзян Чэня обычно формировали внутренне согласованный мир. Эти миры всегда разительно отличались от внешнего мира. Тем не менее массив этого человека смог соединиться с реальностью и безупречно сгладить разрыв. Представленные здесь методы построения массива потрясли Цзян Чэня.
— У тебя хороший глаз. Я думал, тебе понадобится больше времени, чтобы это понять, — голос прозвучал снова, на этот раз прямо перед Цзян Чэнем. Около сосновой рощи появилась фигура, одетая в радужную даосскую одежду, и от нее исходила зрелая аура. Мужчина был высоким и статным, с хорошо очерченными чертами лица. У него была очень красивая внешность, а линии его тела были не чем иным, как совершенством.
— Кто вы такой, могу я узнать? — спросил Цзян Чэнь, поморщившись. Хотя он и находился в массиве этого человека, Цзян Чэнь не терял самообладания. Однако другой мужчина окружал себя дезориентирующей аурой. Было похоже, что Цзян Чэнь стоял на берегу моря и не мог измерить глубину воды, простирающейся перед ним, или как если бы он смотрел в бескрайнее пространство и не мог определить происхождение звезд. Глубина силы этого человека сделала его загадкой.
— Как ты думаешь, кто я? — мужчина слегка улыбнулся, выражение его лица было безмятежным.
Задумавшись на мгновение об этом мужчине, Цзян Чэнь внезапно понял.
— Император Павлин? — громко выпалил он.
Мужчина не отрицал.
— У тебя неплохая интуиция, — весело улыбнулся он. Внезапно его взгляд стал пристальнее, хотя выражение лица осталось неизменным. — Значит, ты Цзян Чэнь из Области Мириады?
— Лорд Клана Извивающегося Дракона рассказал вам, Ваше Величество? — Цзян Чэнь моргнул.
Мужчина небрежно усмехнулся.
— Значит, лорд Клана Извивающегося Дракона все это время знал, кто ты? Ах, этот старый угорь… он мне не сказал.
Цзян Чэнь промолчал. Инстинкты подсказывали ему, что человеку, стоящему перед ним, не нужен обман.
— Цзян Чэнь… Этот старик знает о тебе с тех пор, как ты впервые ступил в Лазурную Столицу вместе с Вэй Цзе.
«Старик?» Насколько видел Цзян Чэнь, лицо Императора Павлина было лицом мужчины лет тридцати. Оно не выдавало его возраст. Таким образом, Цзян Чэнь счел этого человека, назвавшего себя «стариком» несколько странным.
— Ваше Величество, вы называете себя стариком при таком виде… Ну, это немного странно.
Император Павлин мягко улыбнулся.
— Тогда как мне себя называть? Должен ли я использовать королевское «мы» или сказать «этот император»? Разве ты не видишь, что у меня нет желания разговаривать с тобой от лица Императора Павлина?
— Это почему же? — спросил Цзян Чэнь.
— Потому что сегодня мой визит будет частным, — Император Павлин рассмеялся. — Я хотел поближе взглянуть на юношу из Области Мириады — на человека, способного посеять хаос даже в рядах Вечной Небесной Столицы — и увидеть, что это за человек. Теперь, когда я здесь, я вижу, что поездка была не напрасной.
— А? И что же во мне увидели Ваше Величество? — Цзян Чэнь усмехнулся.
— Ты заметил мой массив, и это твое первое отличие. Ты опознал меня, вот тебе и второе. Ты не испытываешь ни беспокойства, ни дискомфорта, и это последний аргумент в твою пользу. Как этого может быть недостаточно?
Цзян Чэнь не думал, что Император Павлин сможет так легко резюмировать.
— Ваше Величество, вы только что сказали, что знаете меня с первого дня моего приезда сюда? Что вы имеете в виду? В тот день у меня не было возможности увидеть Ваше Величество.
Император Павлин пожал плечами.
— В тот день были похороны моего преемника. По крайней мере, это ты помнишь?
— Молодой лорд Фань? — Цзян Чэнь вспомнил обстоятельства, при которых он вошел в город в тот день. Дом Вэй был стойким сторонником молодого лорда Фаня, поэтому Вэй Цзе чуть не обезумел, узнав о смерти последнего. В память и поминовение весь Дом был одет в похоронную белую одежду.
Но Цзян Чэнь все еще не помнил, чтобы видел там императора…
