Казалось бы, ни на кого не направленные, ядовитые слова Хун Тянь Туна совершенно точно адресовались Цзян Чэню.
В данный момент Цзян Чэнь был совершенно не заинтересован в словесных перепалках с такими скучными людьми.
Он передал свой экзаменационный жетон проверяющему. Проверяющий посмотрел на него и сказал:
— Седьмая арена, экзамен начнется через час.
— Цзян Чэнь, а ведь Хун Тянь Тун сказал верно. Наследие семейного клана и личное развитие все еще имеют значение в некоторых вопросах. Из каких закоулков, деревень и болот ты вытащил своих личных гвардейцев? Они выглядят неуклюжими, сколько на них ни смотри. Можно ли будет положиться на них в важных делах, и будут ли они верными воинами нашего королевства?
Лун Инье сильно отличался от Хун Тянь Туна. Он никогда не стал бы ходить вокруг да около и всегда напрямую атаковал того, кого хотел спровоцировать или унизить.
— Ха-ха, немного грубо сравнивать их с дикорастущими уродливыми растениями. Но брат Цзян Чэнь, найденные тобой люди действительно настолько неотесанные? О, этот человек выглядит слегка знакомо. А это не тот самый парень? Внук королевского наставника Го? Если я правильно помню, его отец — тот самый дезертир, о котором знают все в столице.
Хун Тянь Тун еще сильнее вдохновился и подошел ближе, когда увидел, что Лун Инье также принял в этом участие.
— Хун Тянь Тун, правильно ли я тебя понял? Ты пытаешься спровоцировать меня? — Цзян Чэнь слегка улыбнулся.
Хун Тянь Тун стоял позади Лун Инье и, чувствуя его поддержку, гордо выпятил свою грудь:
— Если тебе так кажется, то пусть так и будет! Я не выношу подобных тебе выскочек. Люди должны вести свои дела в соответствии со своим положением. Так по какому такому праву ваша семья Цзян осмелилась претендовать на позицию герцога первого ранга?
Выставлять напоказ свои достижения и перед всеми демонстрировать свой статус. Это было обычное поведение так называемых «дворян».
Однако Цзян Чэнь никогда не играл по чьим-либо правилам.
Он беззаботно взглянул на Хун Тянь Туна и спросил:
— Какой смысл в твоей болтовне? Смотришь свысока на моих личных гвардейцев? Все очень просто — вызови своих восьмерых личных охранников, и давай посоревнуемся. В любом случае, еще час до начала экзамена. Вместо того чтобы стоять и сотрясать воздух, почему бы не устроить для всех развлечение, ты так не думаешь?
Как Цзян Чэнь мог не заметить, что глаза Го Цзиня пылали огнем? Слово «дезертир», сказанное Хун Тянь Туном, проникло глубоко в нервы в Го Цзиня.
Как господин, Цзян Чэнь, естественно, должен был защитить достоинство своих подчиненных.
— Состязание? — глаза Лун Инье слегка заблестели, когда он посмотрел на Хун Тянь Туна. — Тянь Тун, в конце концов, твое герцогство Алой Птицы — одно из четырех великих герцогств. Разве ты можешь испугаться герцога более низкого ранга?
Со своей осторожностью Хун Тянь Тун должен был тщательно все обдумать. Из его восьми личных гвардейцев один находился на восьми меридианах истинной Ци, трое — на семи меридианах, а оставшиеся четверо были на пике шести меридианов истинной Ци.
Их сила, несомненно, уступала в сравнении с личными гвардейцами Лун Инье, но определенно была не ниже, чем у других наследников великих герцогств.
Цзян Чэнь, обычный герцог второго ранга родом с территории Цзян Хань, сколько молодых гениев он смог бы завербовать?
Цзян Чэню не на что надеяться в соревновании между личными гвардейцами, так почему он, Хун Тянь Тун, должен бояться его?
Просчитав свои шансы, Хун Тянь Тун почувствовал себя полностью уверенным в успехе. В конце концов, как бы он ни смотрел на них, ни один из охранников Цзян Чэня ничем не выделялся.
Одного его воина на восьми меридианах истинной Ци должно было хватить, чтобы втоптать в грязь трех или четырех бойцов на шести меридианах. У него было еще трое на семи меридианах истинной Ци, которых тоже не стоило сбрасывать со счетов.
Закончив с размышлениями, Хун Тянь Тун вдруг зловеще улыбнулся:
— Как можно говорить о состязании, когда вот-вот начнется экзамен? А если в процессе с охранники пострадают?
Лун Инье нетерпеливо сказал:
— У ног и кулаков нет глаз, если что-то такое произойдет, тогда просто придется признать, что тебе не повезло. Не так ли, Цзян Чэнь?
Лун Инье вел себя нахально и не слишком скрывал свои злобные намерения. Своим сарказмом он вынуждал Цзян Чэня действовать.
Цзян Чэнь про себя чувствовал, что это было забавно, но он намеренно заговорил сердитым голосом:
— Признать, что мне не повезло? Вы просто хотите, чтобы мое герцогство Цзян Хань опозорилось, а я провалил экзамен.
Лун Инье засмеялся:
— Цзян Чэнь, ничего страшного, можешь сразу признать поражение, если боишься провалить экзамен. В конце концов, это соревнование полностью добровольно, и в нем никого ни к чему не принуждают.
— Сдаются лишь трусы, — внезапно высказался Янь Имин.
Цзян Чэнь засмеялся:
— Хун Тянь Тун, они сталкивают нас друг с другом, что скажешь?
Хун Тянь Туну показалось, что Цзян Чэнь изменил свои планы. Еще больше возгордившись собой, он улыбнулся:
— Как мое герцогство Алой Птицы может всех разочаровать и остановиться на полпути? Раз уж людям это так интересно, давайте устроим соревнование!
— Устроим соревнование? — спросил Цзян Чэнь, подыгрывая Хун Тянь Туну.
— Поединок! — Хун Тянь Тун заговорил с героическим видом, украдкой взглянув на Лун Дзюйсюэ. Ему показалось, что Лун Дзюйсюэ слегка кивнула, одобряя его действия.
Из-за этого боевой дух Хун Тянь Туна взлетел еще выше.
— У нас остался еще час. Все, разойдитесь с этого места. Наследники герцогств Алой Птицы и Цзян Хань продемонстрируют силу своих личных охранников для всеобщего развлечения.
Слова Лун Инье возымели эффект. Окружающие их люди отошли подальше, освободив большой участок земли.
— Что вы делаете? Испытания Затаившегося Дракона — это вам не развлечение! — в это время перед ними с грозным видом появилась принцесса Гоуюй.
С одиннадцатью меридианами истинной Ци принцесса Гоуюй, несомненно, являлась элитой королевства. Ее появление немедленно сделало ситуацию еще более запутанной.
Хун Тянь Тун изначально был высокомерным, властным и полным боевого духа, но сейчас он неосознанно спрятался за спиной Лун Инье, надеясь использовать последнего, чтобы потушить пламя гнева принцессы Гоуюй.
