Практики Великого Чертога, пораженные не меньше Сян Циня, изумленно уставились на арену. Они знали, что среди младшего поколения секты никто не смог бы выстоять против него в ближнем бою, кроме Юэ Байцзэ. Даже Ван Хань, сильнейший из потенциальных противников, не сдюжил бы.
Расстроенный Сян Цинь нанес еще один удар кулаком, а потом выхватил из воздуха странное оружие. С двух сторон длинной рукояти свисали цепи, к которым были подвешены две золотые гири. Это был кистень, одно из самых устрашающих видов оружия для ближнего боя; орудующий кистенем воин полагался на грубую силу и напор, чтобы сломить противника. Кистень Сян Циня обладал мощной аурой; казалось, в нем скрывается мощь тысяч древних слонов, устремившихся прямо на врага, безжалостных и не знающих устали.
Пусть атаки, выполненные с помощью такого кистеня, были крайне примитивны, за ними скрывалось наследие семьи Священного Слона. Непосвященному могло показаться, что Сян Цинь размахивает кистенем просто наугад, но его техника основывалась на особых таинствах семьи. Впрочем, Цзян Чэнь не собирался использовать никакое оружие. Хочешь посоревноваться в грубой силе и примитивном напоре? Моя золотая аура выдержит любую твою атаку!
В этой технике использования кистеня пугала не столько физическая, сколько энергетическая атака. Усиленная кистенем энергия Сян Циня постепенно распространялась по всей арене, медленно, но верно отрезая противнику пути к отступлению и позволяя Сян Циню контролировать пространство.
Это не ускользнуло от внимания Цзян Чэня, и, хотя он был слегка удивлен, он тоже начал осыпать противника градом ударов. Раз он так хочет потягаться грубой силой, пусть отведает мощь золотой ауры!
Цзян Чэнь носился по арене, словно луч золотого света, с такой скоростью, что никто не мог уследить за ним. Сян Цинь несколько раз почти попал по нему своим кистенем, но золотые гири словно соскальзывали с золотой ауры Цзян Чэня.
А вот каждый удар Цзян Чэня приходился точно в цель, и вскоре Сян Цинь едва не начал сплевывать кровь. Цзян Чэнь явно принялся за дело всерьез.
*Бам! Бам! Бам!*
Пропустив несколько ударов, Сян Цинь уже не так уверенно размахивал кистенем. Практики семьи Священного Слона славились своими защитными навыками, крепким телосложением и надежной броней. Но удары Цзян Чэня заставляли Сян Циня нервничать. Вскоре Сян Цинь оказался прижат к краю арены. Сян Цинь с выпученными глазами судорожно глотал воздух.
Один конец кистеня лежал на земле, но Сян Цинь крепко держал оружие за рукоять. С упрямой гримасой он произнес:
— Славно, славно! Не ожидал, что у Королевского Дворца Пилюль будет такой боец, который сможет превзойти меня в ближнем бою! Но то, что ты совладал со мной в моей обычной форме, не значит, что тебе удастся повторить это, когда я войду в режим берсерка!
Сян Цинь не просто бахвалился; пока он говорил, он нажал на несколько ключевых точек на теле. Едва его пальцы нажали на последнюю точку, тонкие кровавые линии начали тянуться из всех активированных точек.
Он протянул руки вперед, и из точек в воздух потянулись струйки крови. Вскоре они превратились в странные руны, источавшие какую-то звериную, дикую ауру. Затем эти руны устремились к Сян Циню, впитываясь в его кожу и кровеносные сосуды, отчего его тело охватило сияние. Руны вибрировали и кружились вокруг него. Вдруг Сян Цинь издал звериный рев.
— Ау-у-у!
Этот рев был подобен вою свирепого древнего зверя, от этого рева кровь застыла в жилах у молодых гениев на трибунах. Земля задрожала под их ногами, а небо потемнело.
Казалось, в теле Сян Циня пробудился демон-бог. Его устрашающая аура была наполовину человеческой, а наполовину — аурой древнего зверя.
— Он вошел в режим берсерка с помощью своей родословной!
— О, небеса! Великий Чертог обладает невероятной мощью! С какой легкостью он вошел в режим берсерка!
— Сян Цинь невероятен, он по праву считается первым гением Великого Чертога!
— Видели это? Он четыре раза активировал ключевые точки, он стал берсерком четвертого уровня!
— Четвертого? Такое возможно? Я слышал, что сама по себе способность становится берсерком говорит о невероятной силе практика.
— Да уж, любой гений, способный на такое, может считаться могущественным практиком. Способного стать берсерком второго уровня можно смело назвать первостатейным гением. Я слышал, что Сян Цинь и Юэ Байцзэ могут достигнуть третьего уровня, но оказывается, это не предел для Сян Циня!
— Кто бы мог подумать, что Сян Цинь способен на такое!
Все гении на трибунах ненадолго притихли, пораженные этим зрелищем. Они знали, что им бы пришлось несладко даже в сражении с Сян Цинем в его обычном состоянии, что уж говорить о Сян Цине в режиме берсерка. Практики Дворца Священного Меча наблюдали за боем издалека. Ван Цзяньюй не мог не признать, что даже Ван Хань не справился бы с ним в таком состоянии, а ведь вполне возможно, что это была еще не самая мощная форма Сян Циня.
— Гаоци, будь осторожен, он достиг четвертого уровня берсерка! — не сдержавшись, крикнул Дань Чи.
— Берсерка? — слегка улыбнулся Цзян Чэнь. Он чувствовал, что в режиме берсерка Сян Цинь не уступал практику пятого уровня сферы мудрости, то есть теперь он был сильнее в несколько раз. Цзян Чэнь с уважением посмотрел на соперника, однако в его взоре не было и тени страха. Напротив, превращение Сян Циня навеяло приятные воспоминания о практике, с которым он побратался в ходе отбора четырех великих сект в союзе шестнадцати королевств; того практика звали Лю Вэньцай. Цзян Чэнь заметил, что в теле Лю Вэньцая дремлет огромная сила. Благодаря Сян Циню он понял, что это была за сила. Это была мощь родословной, и, судя по всему, в плане родословной Лю Вэньцай обладал огромным потенциалом. Цзян Чэнь полагал, что Лю Вэньцай тоже был способен войти в режим берсерка с помощью своей родословной.
«Я слышал, что у Секты Мириады Духов появилась возможность заключить союз с Великим Чертогом. Интересно, почему он не присоединился к группе Великого Чертога на церемонии?»
Затем Цзян Чэнь вспомнил, что когда они виделись в последний раз, Лю Вэньцай еще был практиком духовной сферы. Даже если он успел достичь сферы истока, он был недостаточно силен, чтобы участвовать в церемонии. Впрочем, Цзян Чэнь был уверен, что с его-то потенциалом Лю Вэньцай со временем ни в чем не будет уступать Сян Циню.
Интересно, сможет ли Великий Чертог помочь ему поистине реализовать его потенциал. Цзян Чэню было хорошо известно искусство превращения в берсерка с помощью родословной. Такими техниками владели племена зверей. Поскольку в наследии Великого Чертога большую роль играли священные животные, в течение многих поколений практики секты впитывали родословные множества священных животных. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Сян Цинь владел подобной техникой.
В мире боевого Дао ассимиляция родословных зверей была обычным делом. Цзян Чэнь и сам ассимилировал родословную золотой цикады и впитал кровь истинного дракона. Он заметил, что аура соперника стала куда мощнее. Хочешь потягаться в мощи родословных? Ну давай!
Цзян Чэнь впитал драконий кристалл и драконью кровь в запретной территории Древней Секты Алых Небес, так что теперь он обладал родословной племени драконов.
Раса драконов была древним, могущественным племенем, и драконы обладали одной из мощнейших родословных в мире. Их аура, защитные навыки и способности к эволюции поражали. Любой практик мечтал о такой родословной. Заметным исключением были мощнейшие эксперты, которым не нужна была чужая родословная, чтобы стать сильнее. Но если уж практик хотел использовать родословную иной расы, едва ли хоть что-то могло сравниться с родословной драконов.
О мощи такой родословной говорило уже то, что чистота родословной Лун Сяосюаня, наследника расы истинных драконов, еще не пробудившего все свои способности, позволяла любому практику достичь императорской сферы. Даже если бы у Цзян Чэня не было воспоминаний из прошлой жизни и иных ценных артефактов, драконий кристалл и драконья кровь сами по себе могли дать ему возможность стать практиком императорской сферы.
Сян Цинь тоже был весьма силен в режиме берсерка. Семья Священного Слона считалась очень древней семьей. Родословная расы древних слонов не сильно уступала родословной древних драконов. Но родословная семьи Священного Слона была не самой чистой. Так что, хоть Сян Цинь и достиг четвертого уровня берсерка, этого было недостаточно. Чтобы достичь императорской сферы, ему нужно было сперва достичь девятого уровня берсерка. Цзян Чэню же в этом не было нужды; пока все шло по плану, он вполне мог стать практиком императорской сферы.
Зрители с сожалением смотрели на то, как Цзян Чэнь спокойно позволяет своему противнику закончить превращение. Если бы он помешал ему, его шансы на победу были бы куда выше.
— Му Гаоци недооценил своего противника.
— Именно, не может же он не знать, что значит четвертый уровень берсерка!
— Хм? Погодите, посмотрите-ка на Му Гаоци…
— Он… это что, мощь родословной? — кто-то произнес дрожащим голосом.
— Э, кажется, да. Эта энергетическая рябь явно порождена мощью родословной.
— Да, кажется, это мощь родословной. Но не похоже, что он входит в режим берсерка. Его родословная кажется более чистой и гармоничной.
— Ага! Странно, он не входит в режим берсерка, но его родословная внушает чувство благоговения, не так ли?
— Это аура! Это точно аура родословной!
С трибун послышались удивленные возгласы. Му Гаоци не переставал удивлять, казалось, его козырям нет конца. Даже после боя с Ван Ханем он припас кое-что мощное для Сян Циня! Он был абсолютно непредсказуемым противником. Казалось, у него найдется чем ответить на любую технику противника.
