Вот только Цзян Чэнь никак не ожидал, что следующим своим движением Ши Сяояо действительно сметет со стола все винные чарки.
После чего он сунул руку за пазуху и на самом деле достал оттуда чарку из древней лозы.
И в этот момент столь грубый человек как Ши Сяояо держал эту чарку из древней лозы так бережно, с таким явным выражением нежности на лице, словно ласкал свою новорожденную дочь. Он был невероятно осторожен и мягок, а его взгляд был наполнен нежностью.
В это мгновение Цзян Чэнь увидел тень пьяницы в Ши Сяояо.
— Цзян Чэнь, в последний раз, когда я попробовал Цветущее Вино Белой Росы, оно было в этой же чарке, сделанной из древней лозы. К сожалению, удача не благоволила мне, и мне так и не удалось вновь попробовать это вино. Вот только я был достаточно наглым, и попробовав то вино, мимоходом стащил эту чарку. Хе-хе…
Ши Сяояо так ехидно посмеялся, словно что-то стащить не было для него чем-то постыдным, а наоборот, поводом для гордости.
— На мгновение я засомневался, что ты действительно принес Цветущее Вино Белой Росы. Но теперь я более чем уверен, что это действительно оно, раз ты знаешь о чарке из древней лозы!
Чарка, сделанная из древней лозы, считалась лучшим сосудом для питья Цветущего Вина Белой Росы. Еще тогда Ши Сяояо услышал об этом от кого-то.
Именно потому Ши Сяояо не возмутили слова Цзян Чэня, а наоборот, осчастливили.
Аккуратно поставив на стол чарку из древней лозы, Ши Сяояо прикрыл глаза и сказал:
— Цзян Чэнь, если ты хочешь обмануть меня, то лучше сейчас же выметайся. Поскольку ты упомянул чарку из древней лозы, я еще могу отпустить тебя, но если ты серьезен, то наливай уже!
Цветущее Вино Белой Росы полилось в чарку из древней лозы, подобно древнейшему нектару. А его звук был подобен журчанию горного родника, который обладал собственным невероятно притягательным ритмом.
В одно мгновение все красоты окружающей остановки словно слились с Цветущим Вином Белой Росы. Как будто все их окружение внезапно преобразилось, словно они оказались в ущелье, заросшем редкими цветами и невиданными травами. И здесь же не спеша протекал прозрачный горный источник, от вида которого у людей радовалась душа, а сердце становилось безмятежным.
Ши Сяояо вздрогнул всем телом, и его плотно закрытые глаза вдруг распахнулись.
В следующий момент этот заместитель главы Дворца Бесчисленных Сокровищ, один из немногих людей, обладавших значительной властью в королевстве Небесного Древа, на самом деле закричал как ребенок!
Из его глаз бесконтрольно полились слезы!
Его губы дрожали, когда он произнес:
— Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, мне, Ши Сяояо, действительно посчастливится вновь отведать Цветущего Вина Белой Росы!
Он поднял чарку из древней лозы, поднес ее к губам и, похоже, собирался задействовать все свои шесть чувств до предела, использовав для этого всю энергию тела, прежде чем попробовать Цветущее Вино Белой Росы.
Когда вино проникло в его рот, все его тело полностью окаменело, словно у погрузившегося в созерцание монаха.
Подобное ощущение было чересчур восхитительным и поистине незабываемым.
Это был вкус, по которому он постоянно тосковал, и этот вкус останется с ним до самой его смерти.
— Хе-хе, заместитель главы Ши, плачьте, если хотите. Я знаю, что вы приказали Фэн Яню уйти только из опасения, что ваш подчиненный увидит, как вы теряете самообладание. Это было бы слишком неловко!
Ши Сяояо хихикнул и почесал голову:
— Цзян Чэнь, сопляк, ты даже это видишь насквозь. Похоже, я действительно недооценил тебя.
— Ну, и как вам вино?
Ши Сяояо вздохнул:
— Я могу сказать лишь три слова: «Смерть без сожалений».
Фраза «Смерть без сожалений» означала, что попробовав это вино, даже если он, Ши Сяояо, сейчас же умрет, то у него не останется никаких сожалений.
Какой еще комплимент может быть лучше этого?
Цзян Чэнь усмехнулся и пододвинул кувшин с вином вперед, сказав:
— Заместитель главы Ши, герой легко распознает героя. Если бы вы не пошли ради меня против Гвардии Драконьего Клыка, то, скорее всего, не смогли бы так скоро попробовать это Цветущее Вино Белой Росы. Этот кувшин вина теперь принадлежит вам.
— Что? — Ши Сяояо резко подскочил, и мертвой хваткой схватив кувшин, прижал его к себе и захлопал глазами. — Цзян Чэнь, потом не пожалей об этом.
— Драгоценный меч предназначен для мученика, а румяна — для прекрасной дамы. Разве не намного лучше будет преподнести Цветущее Вино Белой Росы тому, кто разбирается в вине, как заместитель главы Ши, вместо того, чтобы отдать его невежественные шутам?
Ши Сяояо усмехнулся:
— Такие речи мне по душе.
— Хорошо. Тогда я не буду мешать заместителю главы Ши дегустировать это прекрасное вино, — Цзян Чэнь поднялся и приготовился уйти.
Ши Сяояо остолбенел. Он думал, что этот Цзян Чэнь обязательно что-нибудь у него попросит, и даже мысленно приготовился к этому, и не важно, что бы ни попросил Цзян Чэнь, Ши Сяояо сделал бы все возможное, чтобы удовлетворить его просьбу.
Но кто бы мог подумать, что Цзян Чэнь соберется уходить, вообще ничего не попросив взамен.
— П-постой! — сказав это, Ши Сяояо тут же сконфузился. Он сам всегда был невероятно толстокожим, однако не был настолько наглым, чтобы пить чужое отличное вино, при этом не дав ничего взамен.
— Цзян Чэнь, ты исполнил мое желание. И согласно обещанию, оставленному мной в Башне Желаний, я должен помочь тебе заполучить статус дворянина не ниже пятого ранга. Однако с твоими способностями дать тебе пятый ранг, значит, унизить тебя. Давай так, я приложу все свои силы и обещаю, что помогу выбить для тебя, как минимум, четвертый ранг, и приложу еще больше усилий для добычи третьего ранга. Ну, что скажешь?
— Я доверюсь словам заместителя главы Ши.
— Ха-ха, больше не буду тебя задерживать. Сегодня я собираюсь взять этот кувшин с Цветущим Вином Белой Росы с собой в постель, и никто не сможет остановить меня! — от души рассмеялся Ши Сяояо, и его дружеское расположение, наконец, достигло своего пика.
***
В это время на территории Южного Дворца Цяо Байши с покрасневшим лицом потирал свою щеку, испытывая сложную смесь чувств в своем сердце. Он стоял в полной растерянности, не зная, что делать.
А все потому, что за несколько секунд до этого величественная и изящная старейшина Нин, полностью отбросив дворянский этикет, порывисто обняла и поцеловала его.
— Байши, я поняла, что, похоже, люблю тебя до смерти, — усмехнулась старейшина Нин, тщательно рассматривая в бронзовом зеркале свое лицо, шею и уши. — Это просто невероятно! Байши, ты поверишь, если я скажу тебе, что если бы ты продал эти пилюли, то, как минимум, девяносто процентов женщин этого мира захотели бы переспать с тобой?
Цяо Байши лишился дара речи. А что он вообще мог на это сказать?
Эти преувеличенные слова старейшины Нин уже как нельзя лучше демонстрировали эффект от Вечнозеленой Пилюли.
В мгновение ока потерявшая всякое самообладание могущественная и влиятельная старейшина также ясно доказывала, насколько невероятна эта пилюля.
— Байши, ты только взгляни на меня. У меня до этого всегда были мешки под глазами, но теперь они пропали. А вот здесь была крохотная веснушка, которая постоянно нервировала меня. Ха-ха, но теперь и ее нет! И я также раньше ощущала, что моя кожа была немного сухой, и ей не хватало упругости, но сейчас… Разве ты не видишь? Быстрее подойди и взгляни на меня!
Она все же была женщиной. И даже неважно, насколько высокое положение она занимала или насколько велика была ее власть, она по-прежнему оставалась женщиной.
И в этот момент, без всякого сомнения, она дала волю своей женской натуре.
И теперь Цяо Байши лично смог понаблюдать, насколько женщины могут быть помешаны на своей красоте.
Старейшина Нин вдруг в беспокойстве начала касаться своего лица:
— Байши, как думаешь, другие люди смогут узнать меня после этого? Если они не признают меня, то это будет немного неудобно.
Цяо Байши горько усмехнулся:
— Старейшина, вы уже были рождены небесной красавицей, а эта Вечнозеленая Пилюля лишь дополнила вашу красоту. Ваши изначальные данные остались при вас, как и ваш выдающийся характер. И за исключением слепых людей, если кто-то не сможет узнать вас, то с их головой явно будет что-то не в порядке.
После такой лести лицо старейшины Нин озарилось сияющим светом. Сейчас она была похожа на распустившийся цветок, который ничего не мог поделать со своим великолепием.
— Байши, вот смотрю я на тебя, когда ты говоришь, твои уста так сладки, и сам по себе ты работящий. К тому же этот рецепт пилюли… Я действительно немного беспокоюсь… — вдруг подавленно вздохнула старейшина Нин.
— Беспокоитесь? — удивился Цяо Байши.
— Эх… Да, — старейшина Нин подошла и села рядом с Цяо Байши. — Ты настолько талантлив, что просто обречен однажды заблистать. И я беспокоюсь, что теперь не смогу расстаться с тобой, а также что тебя могут украсть у меня.
Цяо Байши сначала подумал, что она шутит, но ее глаза переполняли по-настоящему сложные чувства. Казалось, что она действительно искренне переживала об этом.
— Я искренне благодарен старейшине Нин за ее помощь, и потому я, Цяо Байши, почту за честь стать вашим помощником.
— Байши, ты на самом деле хочешь этого? — радостно взглянула на него старейшина Нин.
— Вне всяких сомнений, — ответил Цяо Байши.
— Нет-нет, — старейшина Нин вновь покачала головой, — я не могу быть такой эгоисткой. Я просто не смогу вынести того, что ты будешь лишь моим подчиненным. Байши, с твоими талантами ты обязан, по крайней мере, стать старейшиной.
Цяо Байши усмехнулся:
— Я иностранец, который лишь недавно прибыл в королевство Небесного Древа. Мне будет гораздо спокойней, если я смогу остаться рядом со старейшиной Нин и помогать вам, что к тому же намного реальнее. Мечтать о большем просто бессмысленно.
Старейшина Нин ничего не сказала, лишь неторопливо подошла к зеркалу и, посмотрев на свое отражение, погрузилась в глубокие раздумья.
***
Стоит заметить, что хотя Ши Сяояо казался грубым и заносчивым, на самом деле он оказался вполне серьезным человеком. И благодаря своим усилиям, уже на следующий день смог заполучить для Цзян Чэня статус дворянина четвертого ранга, а также подарил ему большой особняк в знатном районе города.
Это действительно была довольно-таки приятная неожиданность.
Цзян Чэнь не думал, что кувшин с Цветущим Вином Белой Росы будет так высоко оценен. Ши Сяояо не только разрешил проблему с дворянским статусом, но и решил его проблему с жильем.
И подобная эффективность действительно была довольно высокой.
Заместитель начальника Ян Чжао также оказался одним из людей с высокой эффективностью. Он использовал почти все имеющиеся у него связи и за последние два дня наконец-то собрал все предметы из списка.
— Дядя, ты хочешь, чтобы я передал эти предметы Цзян Чэню и извинился перед ним? — лицо Лу Уцзи стало предельно решительным, когда он воскликнул. — Я не пойду!
— Не пойдешь? А кто еще, если не ты? — сердито спросил Ян Чжао.
— Но разве дядя уже не ходил к нему? Всегда неловко лишь в первый раз, но в последующие разы уже намного проще. Вам стоит сходить туда еще раз, — для Лу Уцзи, который хотел убить Цзян Чэня, навестить того было слишком неудобно и нестерпимо.
— Лу Уцзи, у тебя каша вместо мозгов? Мне пойти? А если Цзян Чэнь не примет извинения, если пойду я? Отлично, можешь не ходить. Но тогда если не удастся решить проблему с тремя великими храмами, то именно ты будешь отвечать за это перед главным начальником и примешь на себя всю его ярость. Я всегда относился к тебе, как родному сыну, а ты лишь постоянно разочаровываешь меня!
Лу Уцзи не боялся ничего под небесами или над землей лишь из-за своего дяди. И когда он увидел, что Ян Чжао был по-настоящему зол, то вновь заканючил:
— Дядя, не говори так. От имени моей покойной матушки…
— Хватит упоминать свою мать! Если вновь заговоришь о ней, то я сразу же вышвырну тебя отсюда! Я спрошу еще раз, ты идешь или нет?
Лу Уцзи понял, что на этот раз его козырная карта оказалась бесполезна, и скрипнув зубами, с горьким выражением лица сказал:
— Да пойду я, пойду.
Лу Уцзи знал, что если сейчас не пойдет, то, скорее всего, навсегда потеряет любовь своего дяди.
