Даже самые прекрасные произведения имеют свой конец.
Хотя струны медленно испускали последние отзвуки, зрители Цзян Чэня чувствовали, как музыка отзывается эхом в их сердцах.
Си Тун и Яо Гуан обменялись изумленными взглядами. Они были совершенно не готовы к тому, что Цзян Чэнь может играть такие трогательные произведения. Они не ожидали от него такого музыкального мастерства. Единственное, что они угадали, это стиль самих произведений.
Да, мелодии были потрясающими, но его игра — ещё более удивительной. Он начал играть на цитре неопытной рукой — почти неумелой, по их мнению. Но не прошло и нескольких минут, как его игра стала заметно лучше. Не совсем идеальной технически, но, тем не менее, превосходной.
Они не могли ничего понять. Цзян Чэнь никогда не отличался музыкальными способностями, да и вообще не выглядел музыкантом. Неужели он начал учиться ещё в утробе матери? Си Тун тихо вздохнула.
— Ты хорошо скрывался, даос Цзян. Если бы я сама не услышала, как ты играешь, не поверила бы.
— Почему ты так говоришь? — Цзян Чэнь улыбнулся.
— Твои произведения просто великолепны. Ты действительно умеешь так играть, зная лишь немного теории? Это немного сложно, согласись! — Си Тун рассмеялась. — Разве мы не сели бы в лужу, если бы это было так?
Цзян Чэнь затруднился с ответом. Он никогда не считал свои музыкальные способности особенно выдающимися. Если не считать общения с Хуань-эр, он вообще почти не уделял времени музыке в этой жизни. Учитывая данный факт, он неплохо справился с задачей, если так можно выразиться. Он был благодарен цитре за то, что она не испортила момент.
— Сестра, что скажешь? — Си Тун обратилась к своей спутнице, которая по-прежнему не отошла от шока.
Яо Гуан, которая и раньше была настроена против Цзян Чэня, потеряла дар речи. Она некоторое время многозначительно смотрела на Цзян Чэня, прежде чем снова заговорить.
— Думаю, он сдал экзамен. Тем не менее, он явно умеет играть… ну и лжец!
Цзян Чэнь рассмеялся, несмотря на своё положение. Ему было трудно спорить. В этой жизни он играл не так много, но воспоминания обогатили его невообразимо.
Си Тун безмятежно улыбнулась.
— Насколько я знаю, даос Цзян не имеет привычки играть в одиночку. Может быть, он находит это приятным хобби только со своей партнершей, симпатичной госпожой Янь?
Она была достаточно открытым человеком, чтобы немного пошутить над ним.
— По правде говоря, я не тратил много времени на музыку. — Цзян Чэнь поднял кулак. — То, что я показал тебе, я знал с рождения. Я не учился этому в процессе постижения теории или на практике.
Си Тун собралась.
— Ходят слухи, что ты переродившийся бог, Цзян Чэнь. Значит, в этом есть доля правды, да? Некоторые свободный_мир_ранобэ люди от природы талантливы в нескольких областях. Как ты, даос Цзян Чэнь?
Хотя реинкарнация богов — редкость в хорошо развитых мирах боевого дао, тем не менее, это реальное явление. Характеристики Цзян Чэня, безусловно, более чем соответствовали. Крайне выгодный поворот, если обе девушки считают, что его мастерство проистекает именно из этого.
Ган Нин и Ву Ю восхитились способностью Цзян Чэня произвести впечатление на двух святых девушек исполнением музыкальных произведений. Они восхищались его мастерством почти в каждом деле.
Ядовитая Супруга, две святые девушки, Ю Лин из Воинственной Священной Земли — старший брат Цзян Чэнь покорил все нежные сердца. Таким и должен быть мужчина!
— Почтенные святые девушки, старший брат Цзян Чэнь сыграл свою музыку. Теперь вы можете отпустить старшего брата Суй Чэня, верно? — Вэй Юн, который до сих пор молчал, заговорил.
Си Тун проигнорировала его. Улыбаясь, она снова посмотрела на Цзян Чэня.
— Даос Цзян Чэнь, предыдущее испытание проводила моя сестра. У меня есть свой собственный метод. Не согласишься ли ты принять мой вызов?
Что, ещё раз? Цзян Чэнь не знал, смеяться ему или плакать. Однако он вряд ли мог отказать Си Тун, ведь уже прошёл испытание Яо Гуан.
— Пожалуйста, продолжай. — он решил притвориться великодушным.
— Хе-хе, моё испытание довольно простое. Всего несколько вопросов! — хихикнула девушка. — Во-первых, среди шестнадцати золотых шпилек Мириад Бездн, какое место в твоём сердце занимает госпожа Янь? — святая девушка озорно ухмыльнулась.
Очевидно, что этот вопрос был задан, по крайней мере, с частичным подтекстом. Цзян Чэнь усмехнулся.
— В море много рыбы, но только одна из них — для меня. Хуань-эр, конечно же, номер один. Никто не сможет её заменить.
Яо Гуан поджала губы, явно недовольная ответом, а Си Тун сдержала улыбку.
— Этот вопрос — для развлечения, ясно? Он не считается.
Цзян Чэнь изумился. Неужели такое действительно приемлемо?
— Следующий вопрос. Если Вечная Священная Земля станет лидером альянса, то даос Цзян окажется в центре внимания и в авангарде Мириад Бездн. Каково твоё мнение о будущем Мириад Бездн, или, возможно, Континента Божественной Бездны в целом?
Следующая тема внезапно оказалась гораздо более серьезной. Цзян Чэнь долго размышлял, прежде чем открыть рот.
— Я не знаю, могут ли Мириады Бездн, или Божественная Бездна в целом, ждать, пока мы разовьем свой потенциал в качестве лидеров. Гипотетически говоря, если подобное произойдет, то Мириады Бездн и материк должны отбросить предубеждения и объединиться в одно целое. Только тогда мы сможем надеяться на спасение. Раскрытие координат плоскости означает, что вторжение инородных рас грозит порабощением нас всех.
— Легко сказать, но трудно сделать. Согласно тому, что мы знаем, многие дезертировали во время древней войны за запечатывание демонов. Они ждали, пока другие принесут болезненные жертвы, необходимые для сохранения мира… — замечание Си Тун получилось очень острым.
— В любое смутное время есть трусы, но есть и герои, которые принимают вызов. Они будут нести бремя эпохи на своих плечах в великой борьбе с судьбой. Я надеюсь, что могу рассчитывать на то, что вы двое сопроводите меня в этом походе. Любой и каждый способен делать то, что правильно. Немного меньше эгоизма может принести нам всем много пользы.
Цзян Чэнь не афишировал свою смелость и бесстрашие. Это было бы самовосхвалением и бесполезным занятием. Реальность требовала учитывать интересы каждой фракции. Борьба за общее благо важна, но чрезмерное самопожертвование невозможно.
Например, он не бросил бы своих друзей и семью, даже если бы это было выгодно для всего континента. Он так усердно трудился именно потому, что боролся за их спасение. Такова для него лично справедливость.
Си Тун размышляла над ответом Цзян Чэня.
