Информация, которой поделился Божественный Касьяпа, настолько удивила Цзян Чэня, что он оправился от шока лишь спустя некоторое время.
Безграничная Тюрьма с древних времен принимала множество сильных культиваторов, но он не знал, что их так много. Столько божественных культиваторов, да ещё и существ, которые могущественнее Божественного Касьяпы? Цзян Чэнь не знал, насколько силён Божественный Касьяпа, но инстинкт подсказывал ему, что этот человек находится на уровне праотца Вечной Священной Земли. Любой более могущественный, чем Касьяпа, представлял собой серьёзную угрозу. Хаос должен был опуститься на Мириады Бездн или даже на весь Континент Божественной Бездны. Когда остров уже не мог удовлетворить беглых культиваторов, они отправлялись вглубь континента и посещали различные домены. Тогда становилось более хаотичным и нестабильным.
Всё будет не так, как в древние времена, когда каждый домен и раса были едины в противостоянии демонам. Тогда, хотя многие предпочли бежать, а не сражаться, они, по крайней мере, никогда не создавали проблем и не причиняли намеренного вреда континенту. Было несколько человек, перешедших на сторону демонов, но не так много. Большинство из них просто стали жертвами демонов и были вынуждены помогать им.
Чем больше Цзян Чэнь думал об этом, тем сильнее болела его голова.
Тем не менее, не впервые он сталкивался с безвыходной ситуацией. Став на путь стремления к дао, он часто оказывался в роли аутсайдера, начиная с Восточного Королевства и Королевства Скайлаурел. То же самое можно сказать и о его пребывании в Секте Драгоценного Дерева, Дворце Королевской Пилюли и даже в столице Велурияма. Теперь, по крайней мере, у него было гораздо больше возможностей. Шансы невелики, но новый вызов не обязательно сложнее тех, с которыми он сталкивался раньше.
Заметив беспокойство во взгляде Цзян Чэня, Божественный Касьяпа понял, что мысль об отступлении даже не приходила ему в голову. Он тихо вздохнул.
— Если бы моя внучка не была так отчаянно влюблена в тебя, Цзян Чэнь, я бы даже не попытался переубедить тебя. Удачи тебе в твоих собственных начинаниях.
Цзян Чэнь весело улыбнулся.
— Поживём — увидим, старший. Сегодня вы попробовали изменить моё мнение. Может быть, в будущем вы переметнётесь на мою сторону.
Божественный Касьяпа сделал паузу и разразился искренним смехом.
— О, было бы не так уж плохо! Мне тоже хочется, чтобы я однажды стал таким же пылким юношей, каким был когда-то, который может отбросить все другие соображения и сосредоточиться только на борьбе за свою мечту.
Ни один из них не собирался убеждать другого. Конечно, человек уровня Божественного Касьяпы не намеревался усложнять жизнь Цзян Чэню только из-за разногласий. На самом деле, он очень уважал этого юношу.
Цзян Чэнь поднялся, чтобы уйти. Божественный Касьяпа слегка улыбнулся Цзян Чэню с благодарностью в глазах. Он увидел в юноше себя молодого.
— Пожалуйста, извините меня, старший. —Цзян Чэнь поклонился ему.
— Не спеши. — Божественный Касьяпа открыто улыбнулся ему. — Во мне скопилось ярости за время моего пребывания в Безграничной Тюрьме, но большая часть её рассеялась после уничтожения Дома Янь. Ты беспокоишься, что я собираюсь причинить тебе вред?
— Конечно, нет! — мотнул головой Цзян Чэнь. Он знал, что божественный мастер не сделает этого. Старик был честным человеком. Более того, существование Хуань-эр означало, что Касьяпа никогда не причинит ему вреда, если только между ними не возникнет настолько серьёзная вражда, что смерть станет единственным возможным решением.
— Я справедлив. Наши пути никогда раньше не пересекались, но ты спас жизнь Хуань-эр. Я в долгу перед тобой. Взамен я подарю тебе счастливый случай. Я знаю, что ты предназначен для величия, и обычные сокровища не привлекут твоего внимания. Поэтому я подарю тебе эмпирейскую реликвию. Она поможет тебе подняться до уровня продвинутого эмпирея за полмесяца.
Реликвия эмпирея. В ней содержалась концентрированная жизненная сущность могущественного культиватора! Цзян Чэнь однажды усовершенствовал реликвию великого императора, когда был великим императором. Он даже не думал, что можно получить в свои руки реликвию эмпирея. В конце концов, наличествовало не так много экспертов-эмпиреев, и ещё меньше тех, кто добровольно выпустил бы свою жизненную сущность прямо перед смертью, чтобы создать реликвию. Как и Коронационная пилюля эмпирея, реликвия могла безоговорочно увеличить силу культиватора-эмпирея. На самом деле, её эффект был даже более мощным.
Цзян Чэнь с удивлением рассматривал реликвию. Жизненная сущность, содержащаяся в этой реликвии, принадлежала эксперту девятого уровня пика эмпирея!
— Ха-ха, реликвия была создана с помощью жизненной сущности моего дорогого друга. Мы встретились в Безграничной Тюрьме. Веришь? Мы вместе прошли через ад. Перед смертью он дал мне единственную возможность вознестись к божественности. И он…
Голос Божественного Касьяпы был окрашен печалью. Воспоминания о том, что произошло, омрачили его настроение.
— Он выбрал правду, а не свою жизнь… — сказал Цзян Чэнь, тоже тронутый. — Иметь такого друга, как он, — благословение трёх жизней.
— Его рассуждения были просты: У меня есть партнёр по дао, в то время как он совершенно один, без всяких обязательств. — сетовал Божественный Касьяпа. — Лучшего друга и желать нельзя.
Цзян Чэнь почувствовал вновь обретенное уважение к этому человеку. Некоторые вещи гораздо легче сказать, чем сделать. Удивительно, что друг божественного мастера мог быть таким щедрым. Сколько братьев отвернулись друг от друга, сколько отцов и сыновей стали злейшими врагами ради возможности стать богом? Даже муж и жена могли предать друг друга или замыслить что-то против друг друга. То, что этот человек дал возможность другу и поступил правильно, пожертвовав жизнью было более чем достойно восхищения.
— Возьми. Это его предсмертное желание: чтобы я переработал его жизненную сущность в эмпирейскую реликвию, позволив ему жить дальше в другой форме.
Не раздумывая, Цзян Чэнь почтительно сделал шаг вперед и трижды поклонился реликвии, прежде чем принять её.
— Запомни его. Его зовут Юнь Чжань.
Юнь Чжань! Цзян Чэнь выгравировал это имя на своем сердце.
— Я не знаю, что я сделал, чтобы заслужить такого друга, как Юнь Чжань. Он был зеркалом моей души, Цзян Чэнь. Когда бы я ни потерялся, одной мысли о нём было достаточно, чтобы прояснить мысли и восстановить волю. Он также был единственным человеком, которого я встретил в Безграничной Тюрьме, и который справился с ситуацией с изяществом и без каких-либо жалоб.
Цзян Чэнь выпрямил спину. Его уважение к благородному и достойному старшему возрастало с каждой секундой.
