Божественный Касьяпа выглядел вполне реальным, но в то же время иллюзорным. Это было странно. Таинственная аура напомнила Цзян Чэню о многих богах, которых он видел в небесных сферах в своей прошлой жизни. Они одинаково пользовались подобными способами появления на публике. Божественные культиваторы — это действительно нечто иное!
По правде говоря, бог был поражен гораздо больше, чем Цзян Чэнь в тот момент. Его божественный облик не оказывал никакого давления на гостя. Молодой человек выглядел совершенно непринужденно. Самое главное, что хорошо скрытый луч его сознания, посланный для исследования сознания Цзян Чэня, полностью исчез, подобно камню, брошенному в океан. После обретения божественности он всегда исследовал чужие сознания с беспечной лёгкостью. Однако здесь он потерпел полное фиаско!
«Юноша такой же умный и опытный, как и тот, о ком ходят слухи!» — первое впечатление было очень важным, и Цзян Чэнь успешно произвел его на Божественного Касьяпу.
Хуань-эр подняла голову и посмотрела на Божественного Касьяпу кристально-чистыми взором.
— Ты хозяин Первого Ветра и остальных? — пробормотала она. — Они сказали мне, что ты спас моих родителей. И ты мой дедушка?
— Глупая девочка. Неужели ты всё ещё сомневаешься в правде? — сердце Божественного Касьяпы растаяло от тепла и ласки. Черты лица девушки были почти идентичны чертам лица его покойного партнера по дао. Ему вдруг показалось, что он вернулся в свою юность.
Хуань-эр поджала губы, не зная, что ответить.
— Прежде чем я назову тебя дедушкой, могу ли я увидеть своих родителей? — серьёзно спросила она.
Сердце божества снова дрогнуло. Он счёл бы такое поведение со стороны любого другого человека неподобающим, но это его собственная внучка. Он не мог отказать одному из единственных членов семьи, оставшихся у него в целом мире.
— Заходи… — печально вздохнул он.
Хуань-эр поначалу беспокоилась, что дедушка, которого она никогда не видела, окажется ненастоящим. Она сомневалась, действительно ли её родители здесь. Дедушка оказался гораздо добрее, чем она себе представляла, и не отказал ей в просьбе. Это придало ей больше веры в него.
Янь Цяньфань и Ань Юй-эр были не в лучшей форме, но жили в достатке. Божественный Касьяпа завершил обновление их конституций, стерев скрытые повреждения, полученные в Безграничной Тюрьме. Они чувствовали себя во много раз лучше, чем тогда, когда впервые попали в заточение. Перед тем как их заперли, они сильно пострадали от рук Домов Янь и Сяхоу. Тем не менее, они по-прежнему медитировали для восстановления сил. Бог не позволял их беспокоить.
— Им понадобится ещё одна неделя для пробуждения, Хуань-эр. Тогда у тебя будет достаточно времени, чтобы провести его с родителями.
Божественному Касьяпе тем больше нравилась девушка, чем дольше он на неё смотрел. Он знал о существовании внучки задолго до того, как увидел ее, и поэтому придавал большое значение этой единственной кровной связи. Именно поэтому он оставил возле дома Янь четырех самых доверенных слуг, чтобы они ожидали появления Хуань-эр. Он был благодарен, что ему не пришлось ждать слишком долго. Бог удовлетворённо кивнул, когда заметил начальную эмпирейскую культивацию Хуань-эр.
— Неплохо. Ты неплохо справляешься с ролью моей внучки. Лучшее время для культивации у твоих родителей уже прошло. Скорее всего, они не смогут унаследовать моё божественное наследие. А вот ты — другое дело. Ты молода и процветаешь. Я обязательно помогу тебе вырасти в божественного культиватора.
Хуань-эр лишь слабо улыбнулась, услышав эти слова. Она не заботилась о культивации так сильно, как того могли бы ожидать от неё другие. Божественный Касьяпа ещё сильнее возрадовался, увидев её вялую реакцию.
— Очень хорошо! У тебя есть умеренность и сдержанность — черты, которые помогут тебе далеко продвинуться в мире боевого дао. Я возлагаю на тебя большие надежды, Хуань-эр.
— Спасибо, дедушка.
Увидев здесь своих родителей, Хуань-эр больше не отказывалась называть бога так, как и положено. Однако мысль о том, что её дед убил стольких людей из Дома Янь, не позволяла ей сразу же сблизиться с ним. Она не испытывала к нему отвращения, страха или ненависти; им просто нужно было лучше узнать друг друга.
Касьяпа заметил, что его внучка не спешит принять его. Она смотрела на своего партнера по дао не то чтобы с неприкрытой страстью, но с явным обожанием. Он был слегка опечален этим. Его собственная плоть и кровь должна быть неразлучна с дедом! Воистину, жизнь полна интересных поворотов.
Божественный Касьяпа тихо вздохнул, а затем снова посмотрел на Цзян Чэня.
— Я вижу, что Хуань-эр очень заботится о тебе и дорожит тобой. Я слышал, что ты ответил на её любовь взаимностью. Тот факт, что ты смог снять такое древнее и эзотерическое проклятие, как Проклятие Связывания Поколений, говорит о том, насколько ты необычен.
Цзян Чэнь скромно улыбнулся. Он не был так холоден, как Хуань-эр по отношению к старику.
— Нам просто повезло. Мы с Хуань-эр прошли через все трудности вместе, несмотря ни на что. Я верю, что небеса благословят наш союз.
— Небеса… — усмехнулся Касьяпа. — Волю небес трудно предсказать. Даже мы, боги, не можем утверждать, что знаем их прихоти.
Юноша снова улыбнулся. Возможно, бог и не был в курсе, но Цзян Чэнь мог утверждать обратное. В прошлой жизни он был сыном Небесного Императора, а его отец управлял великой вселенной среди небесных плоскостей. Таким образом, у него имелся определенный авторитет в отношении мнения небес… не то чтобы он мог разгласить его, не вызвав дополнительных вопросов.
Божественный Касьяпа задумчиво посмотрел на Цзян Чэня.
— Первый Ветер рассказал мне о твоих исключительных способностях. Очень впечатляющих, несмотря на твою молодость. Он понес более чем значительные потери от твоих рук, да? Но тебе следует позаботиться о том, чтобы не зазнаваться. Когда-то давно я тоже обладал подобным талантом. Возможно, не таким феноменальным, как у тебя сейчас, но я приблизился к твоему уровню. Увы, небеса позавидовали моим достижениям и обрекли меня на страдания… течение времени отняло у меня жену и дочь, изгнав меня из дневного света в Безграничную Тюрьму. Да, теперь я стал богом, но что с того? Моя любовь никогда не вернётся ко мне. Я не могу повернуть время вспять, чтобы стереть те испытания, которые выпали на долю моей дочери. Внучка сторонится меня. Как ты думаешь, была ли моя жизнь удачной?
Тон бога был очень противоречивым. Его тоска и страдание казались искренними.
