Мэн Цяньцю оказалось легче мобилизовать членов своей секты, чем он ожидал. Очевидно, что элита была более склонна к тому, чтобы стать друзьями Священной Земли, чем врагами. Это похоже на естественный порядок вещей. Он испытывал крайне смешанные чувства по данному поводу. До него наконец-то дошло, что Священная Земля всё ещё имеет преимущество, как в моральном плане, так и в плане поддержки, получаемой от народа.
В сознании каждого культиватора укоренилось убеждение, что Священная Земля является законным правителем нации. Сражение с ней в смертельной схватке было прискорбным поворотом событий, с которым им уже приходилось сталкиваться, но в глубине души они по-прежнему испытывали страх и неуверенность. Особенно после известия о смерти праотцов Златоуста и Ючи, элита Секты Пелены Снов поняла, что неразумно оставаться на тонущей лодке, которой являлся повстанческий альянс.
Цзян Чэнь вздохнул.
— Десять священных земель еще не достигли низшей точки, а восстание не накопило достаточно сил. Неудивительно, что большинство божественных наций подавили восстания в своих странах, и только Воинственная Божественная Нация и две другие всё ещё находятся в состоянии войны. Я полагаю, что эти две нации восстановят мир вскоре после того, как это сделает Воинственная. Восстаниям не суждено увенчаться успехом.
Решительностью светились глаза пращура Чистой Дымки.
— Мы победим восставших. Священная Земля не сразу строилась.
Мэн Цяньцю переполняли разнообразные эмоции. множеством эмоций. Он не смел и подумать о том, чтобы снова ослушаться приказов Священной Земли, и повёл Секту Пелены Снов обратно к повстанческой армии.
В рядах повстанцев нарастало напряжение. Хотя оставшийся праотец-полубог делал всё возможное, чтобы заверить в успехе и контролировать войска, среди них продолжало расти недоверие. После смерти Златоуста три других праотца-полубога стали ведущими фигурами альянса. Вполне естественно, что люди стали колебаться, как только двое из трех умерли или ушли. Даже самые дремучие могли понять, что что-то не так. Оставшийся праотец балансировал на пределе своих возможностей. Он созвал глав каждой фракции, чтобы предупредить, успокоить и пообещать награды, но было практически невозможно поднять боевой дух после того, как тот упал. Как раз в тот момент, когда праотец чувствовал себя потерянным, один из его людей прибежал с сообщением.
— Праотец Тунсуань, Секта Пелены Снов вернулась.
— Что!? — удивленно воскликнул праотец. — Они вернулись?
— Именно так. Этот подчиненный считает, что они, должно быть, замышляют недоброе, раз так внезапно ушли и возвратились. Праотец, стоит ли нам послать наших людей, чтобы устроить засаду и задержать их?
Праотец Тунсуань криво улыбнулся.
— Устроить засаду? Кто, по-твоему, согласится это сделать? Это праотец Мэн Цяньцю. Ни одна фракция не будет рисковать своей жизнью, нападая на него.
Учитывая силу и статус Мэн Цяньцю, мало кто осмелился бы враждовать с ним. Кроме того, они не знали о намерениях праотца. Что если бы на Мэн Цяньцю внезапно снизошло просветление, и он вернулся бы ради блага альянса? Не разрушат ли они собственное будущее, нападая на него? Более того, праотец Тунсуань был единственным в альянсе, кто мог сразиться с Мэн Цяньцю.
— Узнай, что происходит с Сектой Пелены Снов. Если они готовы сотрудничать от всего сердца, мы будем считать, что счёты с ними сведены.
— Понял.
Его человек вскоре вернулся с ответом. По словам Мэн Цяньцю, на полпути к своей секте он понял, что в данный момент важнее всего держаться вместе. Они не должны позволить своим врагам забрать преимущество. Праотца Тунсуаня это не убедило. Мэн Цяньцю был чрезвычайно решителен, когда уходил со своей группой. С чего бы ему так внезапно менять своё мнение? Неужели он действительно передумал? С другой стороны, с момента их отъезда прошло совсем немного времени. Также маловероятно, чтобы они вдруг затеяли заговор против повстанцев. Независимо от того, какова на деле правда, он и Мэн Цяньцю были единственными двумя оставшимися праотцами-полубогами. Он должен сыграть свою роль.
— Пойдемте, посмотрим, чего хочет праотец Цяньцю. — праотец Тунсуань всё так же оставался настороже, поэтому взял с собой группу элитных воинов. Вскоре они встретились на окраине поля боя.
Мэн Цяньцю извиняющимся взглядом посмотрел на Праотца Тунсуаня.
— Я вернулся с позором, младший брат Тунсуань. Я знаю, что ты меня не простил.
Праотцу Тунсуань было неприятно, когда его называли младшим братом. Они примерно одного возраста, и разницы в статусе между ними не существует. Логичнее называть друг друга просто братьями. Казалось, Мэн Цяньцю был таким же высокомерным, как и раньше.
Он издал нечленораздельный звук и холодно ответил:
— Прости меня за прямоту, даос Цяньцю. Ты был полностью решимости уйти. Почему же ты вдруг вернулся? О чём ты думаешь? Твоя секта всё ещё участвует в восстании?
В конце концов, глава секты угрожал им, когда уходил.
Мэн Цяньцю пожал плечами.
— Причина проста. Хочешь знать?
Взгляд праотца Тунсуаня потемнел, остановившись на главе секты.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь?
— Разве не очевидно? Ведь…
— Что? — зрачки Праотца Тунсуаня сузились. Казалось, что-то не так.
В выражении лица Мэн Цяньцю появилось что-то странное.
— Я получил сообщение на обратном пути, даос Тунсуань. О том, что твоя секта была атакована неизвестными силами и уничтожена, как Дом Ючи!
— Невозможно! Моя секта находится в самом отдаленном регионе страны! — черты Праотца Тунсуаня исказились от шока. — Если бы что-то случилось с моей сектой, ты бы не получил информацию раньше меня!
Его подсознание насторожилось, пока он размышлял над словами главы секты. Внезапно небу прокатилась волна красных облаков и обрушилась на него сверху. Многочисленные стрелы огненно-красных перьев вырвались из нависших туч, словно метеоритный дождь.
Проклятье!
Не раздумывая, Праотец Тунсуань нанес злобный удар в грудь Мэн Цяньцю, выпустив сильный поток воздуха. Словно предвидя это, Мэн Цяньцю захихикал и вытянул руки перед грудью, создавая полупрозрачный, рябящий экран, чтобы блокировать удар. Праотец Тунсуань не ожидал, что удар попадет в экран.
Когда защита противника замерцала, он воспользовался возможностью отступить. К его удивлению, сзади раздался глубокий, мощный звон. Не успел он обернуться, как сверху ему на голову упал огромный колокол.
