Покупка и переработка необработанной руды отняла много времени. Естественно, Янь Цинсан вернулся намного позже Янь Цзиннаня и его приспешников. Судя по всему, на него уже пожаловались.
Резиденция, в которой жили представители Дома Янь, была окутана недовольством. Куда бы ни посмотрел бы Янь Цинсан, он везде находил лица с мрачными выражениями. Будучи временным помощником, Цзян Чэнь тоже притворялся обеспокоенным. По правде говоря, он никогда не был так взволнован за всю свою жизнь.
У него было ощущение, что он и Хуан’эр находятся прямо под носом друг у друга. Ощущение невозможности признать друг друга заставило его сердце биться чаще. Ему было тревожно и грустно одновременно.
«Кто это, Цинсан?» Один из старейшин дома еще больше нахмурился, когда увидел, что вводят незнакомца.
«Старейшина Хе, это друг, которого я приобрел здесь. Мы довольно хорошо ладим, и я многое узнал от него о древнем нефрите. Я пригласил его, чтобы узнать ещё больше» беспристрастно ответил Янь Цинсан.
В борделе он проявил более мягкий подход ради общего блага. Он не хотел показывать внутреннюю борьбу Дома Янь перед посторонними. Теперь, когда он вернулся и знал, что Янь Цзиннань уже проговорился, он был недоволен. Он не видел причин сдерживать что-либо сейчас.
«Хм!» Янь Цзиннан хлопнул ладонью по столу. «Цинсан, с каждым днем ты падаешь все ниже. Я хотел бы знать, что ты имел в виду под своими действиями в Пирующем Доме. Ты пытаешься разрушить дом? Потребовалось много усилий, чтобы пригласить Сяхоу Си, но ты намеренно испортил ситуацию! Твое упрямство уничтожило все хорошее, что мы сделали!»
Другие члены Дома Янь тоже уставились на Янь Цинсана. Очевидно, Янь Цзиннань заранее разозлил их.
Янь Цинсан усмехнулся. «Янь Цзиннань, я не нападал на тебя там, потому что хотел скрыть от посторонних любые внутренние разногласия. У меня нет проблем с тем, что ты хочешь построить хорошие отношения с Сяхоу Си, но твое бесстыдное пресмыкательство только портило лицо дома! Тебе не терпелось поклониться ему! Наследие Дома Янь насчитывает десятки тысяч лет, и мы поддерживаем отличную репутацию на протяжении тысячелетий. Такие действия, как твои, унижают наш дом!»
«Чушь! Ты сам не знаешь, что для тебя хорошо, а теперь клевещешь на меня!»
«Хорошо для меня? Что, лизать сапоги Сяхоу Си должно быть хорошим делом, Янь Цзиннань? Разве ты не видишь, что они видели в тебе клоуна? Ты платил за их выпивку и распутство, но и сам был частью шоу! Мы такой же первоклассный дом, как и они. Почему мы не можем общаться с большей гордостью, даже когда хотим предложить оливковую ветвь? Не нужно совать голову им в промежность. Если, конечно, ты не родился с таким желанием!» Янь Цинсан был сыт по горло.
«Тише вы оба! Ты не можешь так говорить, Цинсан!» Старейшина Хе возмутился.
Янь Цинсан держал голову высоко поднятой. «Старейшина Хе, я не умею играть словами. Но я знаю, что сила и устои — основа взаимного уважения между первоклассными домами. Лесть и заискивание приведут лишь к временному самообману. Мы не можем надеяться, что нас будут уважать в долгосрочной перспективе. Если мы не хотим, чтобы наши сверстники вытеснили нас, мы должны отточить себя и снова подняться, а не унижаться и выставлять себя дураками. Это только заставит других думать о нас еще меньше!»
В его словах было много смысла. Дом Янь когда-то был одним из самых больших домов, практически на том же уровне, что и Дом Сяхоу. Его ослабление произошло только в последние несколько столетий или около того.
Таким образом, рабское поведение Цзиннаня в какой-то степени обесценило и опозорило дом.
Старейшины домов обменялись взглядами, не зная, что ответить. Поскольку Цзиннань и Цинсан поддерживали разные стороны, они не могли свободно выносить приговор. Они не могли позволить себе быть предвзятыми ни к одной из сторон, так как столкнулись бы с гневом другой стороны.
«Цзиннан, Цинсан» начал старейшина Хе «У вас двоих разные подходы к вещам, но вы оба действуете на благо дома. Я надеюсь, что вы сможете отпустить свои предрассудки по отношению друг к другу и заранее обсудить единый план действий. Не бросайтесь в дела импульсивно. Наш дом больше не выдержит конфликта. Забудьте, что произошло на этот раз. Сяхоу Си — гений в своем доме, но он далеко не тот, кто обладает властью. Его симпатии и антипатии не могут влиять на принятие решений… по крайней мере, пока».
«Что, это все?» Янь Цзиннань был недоволен выводом. «Разве не очевидно, что Янь Цинсан мешал интересам дома?»
«Хватит об этом, Цзиннань. Цинсан также является частью Дома Янь. Никто в доме не стал бы терпеть его, если бы он намеренно действовал во вред нам».
«Тебе следует быть немного осторожнее, Цинсан. Спокойнее в таких ситуациях. Как бы ты ни был несчастен, ты должен обсуждать все только после того, как вернешься домой».
«Я понимаю» Янь Цинсан холодно кивнул.
Битва лбами с Янем Цзиннанем больше ничего не дала. Такое теплое решение было, вероятно, к лучшему.
Янь Цзиннань быстро подумал и фыркнул. «Я полагаю, что это можно и забыть. Но как насчет того, чтобы Цинсан вернулся с незнакомцем? Это довольно недисциплинировано, верно? Старейшина Хе, старейшина Цюань, как вы думаете, это должно быть разрешено?»
Янь Цинсан сгорел от негодования. «Янь Цзиннань, ты просто не дашь мне покоя, не так ли? Что плохого в том, что я завел нового друга? Есть ли какие-то правила, запрещающие это?»
«Плохие яблоки повсюду», — хихикнул Янь Цзиннань. «Ты можешь думать, что он друг, но откуда ты знаешь, что он думает о тебе так же?»
Старейшина Хе взглянул на Цзян Чэня, затем снова на Цинсана. «Откуда твой друг, Цинсан? Зачем ты привел его?»
«Его зовут Шао Юань. Он мастер всего, что связано с нефритом. Нефритовый фестиваль вот-вот начнется, и я хотел бы узнать от него как можно больше. Есть ли в этом проблема, старейшина Хе?»
Старейшина Хе был сбит с толку этим объяснением. Действия Янь Цинсана были слегка неуместными, но, безусловно, не было правил, запрещающих знакомиться с посторонними. Он не мог точно сказать, что сейчас это неуместно, не так ли? Причины этого были слишком тайными, чтобы их разглашать.
«Я не могу критиковать тебя, Цинсан, хотя я думаю, что ты молод и опрометчив. Тем не менее, ты несешь ответственность за всех, кого приводишь. Позаботьтесь о том, чтобы он не причинял неудобства остальным в доме».
«Естественно» равнодушно возразил Янь Цинсан. «У меня есть причины для действий. Это лучше, чем пытаться умаслить людей, которым все равно на нас наплевать, не так ли?» Сказав это, он отсалютовал обхваченным ладонью кулаком. «Я возвращаюсь в свою комнату».
Он повернулся к Цзян Чэню. «Брат Шао Юань, пойдем со мной».
Цзян Чэнь изобразил извиняющееся выражение лица, сконфуженно глядя на членов Дома Янь. Однако в глубине души он был слегка разочарован. Он нигде не увидел Хуан’эр.
Хуан’эр, где ты? Он позвал молча. Резиденция и ее дворы были довольно значительными. Где была Хуан’эр в этих стенах?
Он потерял себя на несколько мгновений, силы иссякли из его души, пока он брел позади Янь Цинсана.
Вернувшись в холл, Янь Цзиннань стиснул зубы. «Зачем вы его балуете, старейшина Хе! Он определенно беззаконник. Если что-то случится из-за незнакомца, которого он привел домой, кто будет нести ответственность?»
Старейшина Хе вздохнул. «Старейшина Куан» повернулся он к старику рядом с ним. «Как вы думаете, будут ли проблемы с человеком, которого привел Цинсан?»
Старейшина Куан тоже вздохнул. «Он не выглядел так, будто нацелен на нас. Насколько я могу судить, он ничего не замышляет. Возможно, он странствующий культиватор, который хочет заслужить нашу благосклонность?»
«Должно быть» Старейшина Хе тоже кивнул. «Дедушка Цинсана — уважаемый старейшина дома. Мы не можем оказывать на него слишком большое давление. Оставь его в покое и присматривай за его новым другом. Если у незнакомца действительно есть скрытые мотивы, мы просто убьем его при первой же возможности».
«Это бродячий культиватор и тут не о чем беспокоиться. Успокойтесь» успокаивал старейшина Куан толпу. «Дом Янь может быть разрушен, но мы по-прежнему огромная сущность. Простой бродячий культиватор здесь, на островах Голубой Дымки, не посмеет доставить нам неприятностей!»
С этим утверждением мог согласиться каждый. Скорее всего, это была просто чрезмерная реакция. Культиватор даже не был небесной области. Так что, если бы он вошел? Что он мог выкинуть?
……
Цзян Чэнь оправился от задумчивости. Пока он шел позади Янь Цинсана, он использовал свое сознание, чтобы ощупать вокруг себя присутствие Хуан’эр. Внезапно он остановился как вкопанный. С другой стороны стены доносилась музыка — звуки знакомой цитры.
Это была Эфирная Успокаивающая Мелодия!
Он научил Хуан’эр много лет назад. Как бы он её не узнал? На самом деле, это было то, чем они скрепляли свои привязанности.
Он замер, окаменел.
«Ты в порядке, брат Шао Юань?» Янь Цинсан обернулся.
Цзян Чэнь наконец осознал, что потерял самообладание. Быстро отреагировав, он с некоторым волнением спросил: «Брат Янь, ты это слышишь? Цитра! Мелодия сыграна превосходно, почти небесная музыкальность. Могу я спросить, откуда это?»
Он едва сдерживал себя. Это было все, что он мог сделать, чтобы не продемонстрировать волнение.
Янь Цинсан моргнул. Печаль промелькнула в его глазах. «Играет моя младшая двоюродная сестра, брата Шао Юань. Пойдем!»
«Подожди» помахал Цзян Чэнь. «Эта цитра так пленительна для слуха. Я буду сожалеть об этом всю свою жизнь, если пропущу».
Как он мог сделать еще один шаг? Ему отчаянно хотелось перевернуть стены двора, чтобы найти источник звука. Он был почти на сто процентов уверен, что за музыкой стоит Хуан’эр.
Янь Цинсан был ошеломлен. «Ты понимаешь теорию музыки, брат Шао Юань?»
«Немного» с готовностью признал Цзян Чэнь. «Такая музыка не могла быть сыграна руками смертных. У тебя есть бессмертный в этой резиденции, друг? Могу я увидеть фею за этими звуками?»
Лицо Янь Цинсана покраснело. «Нет, никак нет. Не гонись за невозможным, брат Шао Юань. Пойдем».
Цзян Чэнь тихо вздохнул, а затем внезапно закричал. «О, фея за стеной, я Шао Юань, странствующий культиватор. Какая честь услышать это чудо, не имеющее себе равных в трех жизнях!»
Глава 1637: Музыка цитры сквозь стены
Покупка и переработка необработанной руды отняла много времени. Естественно, Янь Цинсан вернулся намного позже Янь Цзиннаня и его приспешников. Судя по всему, на него уже пожаловались.
Резиденция, в которой жили представители Дома Янь, была окутана недовольством. Куда бы ни посмотрел бы Янь Цинсан, он везде находил лица с мрачными выражениями. Будучи временным помощником, Цзян Чэнь тоже притворялся обеспокоенным. По правде говоря, он никогда не был так взволнован за всю свою жизнь.
У него было ощущение, что он и Хуан’эр находятся прямо под носом друг у друга. Ощущение невозможности признать друг друга заставило его сердце биться чаще. Ему было тревожно и грустно одновременно.
«Кто это, Цинсан?» Один из старейшин дома еще больше нахмурился, когда увидел, что вводят незнакомца.
«Старейшина Хе, это друг, которого я приобрел здесь. Мы довольно хорошо ладим, и я многое узнал от него о древнем нефрите. Я пригласил его, чтобы узнать ещё больше» беспристрастно ответил Янь Цинсан.
В борделе он проявил более мягкий подход ради общего блага. Он не хотел показывать внутреннюю борьбу Дома Янь перед посторонними. Теперь, когда он вернулся и знал, что Янь Цзиннань уже проговорился, он был недоволен. Он не видел причин сдерживать что-либо сейчас.
«Хм!» Янь Цзиннан хлопнул ладонью по столу. «Цинсан, с каждым днем ты падаешь все ниже. Я хотел бы знать, что ты имел в виду под своими действиями в Пирующем Доме. Ты пытаешься разрушить дом? Потребовалось много усилий, чтобы пригласить Сяхоу Си, но ты намеренно испортил ситуацию! Твое упрямство уничтожило все хорошее, что мы сделали!»
Другие члены Дома Янь тоже уставились на Янь Цинсана. Очевидно, Янь Цзиннань заранее разозлил их.
Янь Цинсан усмехнулся. «Янь Цзиннань, я не нападал на тебя там, потому что хотел скрыть от посторонних любые внутренние разногласия. У меня нет проблем с тем, что ты хочешь построить хорошие отношения с Сяхоу Си, но твое бесстыдное пресмыкательство только портило лицо дома! Тебе не терпелось поклониться ему! Наследие Дома Янь насчитывает десятки тысяч лет, и мы поддерживаем отличную репутацию на протяжении тысячелетий. Такие действия, как твои, унижают наш дом!»
«Чушь! Ты сам не знаешь, что для тебя хорошо, а теперь клевещешь на меня!»
«Хорошо для меня? Что, лизать сапоги Сяхоу Си должно быть хорошим делом, Янь Цзиннань? Разве ты не видишь, что они видели в тебе клоуна? Ты платил за их выпивку и распутство, но и сам был частью шоу! Мы такой же первоклассный дом, как и они. Почему мы не можем общаться с большей гордостью, даже когда хотим предложить оливковую ветвь? Не нужно совать голову им в промежность. Если, конечно, ты не родился с таким желанием!» Янь Цинсан был сыт по горло.
«Тише вы оба! Ты не можешь так говорить, Цинсан!» Старейшина Хе возмутился.
Янь Цинсан держал голову высоко поднятой. «Старейшина Хе, я не умею играть словами. Но я знаю, что сила и устои — основа взаимного уважения между первоклассными домами. Лесть и заискивание приведут лишь к временному самообману. Мы не можем надеяться, что нас будут уважать в долгосрочной перспективе. Если мы не хотим, чтобы наши сверстники вытеснили нас, мы должны отточить себя и снова подняться, а не унижаться и выставлять себя дураками. Это только заставит других думать о нас еще меньше!»
В его словах было много смысла. Дом Янь когда-то был одним из самых больших домов, практически на том же уровне, что и Дом Сяхоу. Его ослабление произошло только в последние несколько столетий или около того.
Таким образом, рабское поведение Цзиннаня в какой-то степени обесценило и опозорило дом.
Старейшины домов обменялись взглядами, не зная, что ответить. Поскольку Цзиннань и Цинсан поддерживали разные стороны, они не могли свободно выносить приговор. Они не могли позволить себе быть предвзятыми ни к одной из сторон, так как столкнулись бы с гневом другой стороны.
«Цзиннан, Цинсан» начал старейшина Хе «У вас двоих разные подходы к вещам, но вы оба действуете на благо дома. Я надеюсь, что вы сможете отпустить свои предрассудки по отношению друг к другу и заранее обсудить единый план действий. Не бросайтесь в дела импульсивно. Наш дом больше не выдержит конфликта. Забудьте, что произошло на этот раз. Сяхоу Си — гений в своем доме, но он далеко не тот, кто обладает властью. Его симпатии и антипатии не могут влиять на принятие решений… по крайней мере, пока».
«Что, это все?» Янь Цзиннань был недоволен выводом. «Разве не очевидно, что Янь Цинсан мешал интересам дома?»
«Хватит об этом, Цзиннань. Цинсан также является частью Дома Янь. Никто в доме не стал бы терпеть его, если бы он намеренно действовал во вред нам».
«Тебе следует быть немного осторожнее, Цинсан. Спокойнее в таких ситуациях. Как бы ты ни был несчастен, ты должен обсуждать все только после того, как вернешься домой».
«Я понимаю» Янь Цинсан холодно кивнул.
Битва лбами с Янем Цзиннанем больше ничего не дала. Такое теплое решение было, вероятно, к лучшему.
Янь Цзиннань быстро подумал и фыркнул. «Я полагаю, что это можно и забыть. Но как насчет того, чтобы Цинсан вернулся с незнакомцем? Это довольно недисциплинировано, верно? Старейшина Хе, старейшина Цюань, как вы думаете, это должно быть разрешено?»
Янь Цинсан сгорел от негодования. «Янь Цзиннань, ты просто не дашь мне покоя, не так ли? Что плохого в том, что я завел нового друга? Есть ли какие-то правила, запрещающие это?»
«Плохие яблоки повсюду», — хихикнул Янь Цзиннань. «Ты можешь думать, что он друг, но откуда ты знаешь, что он думает о тебе так же?»
Старейшина Хе взглянул на Цзян Чэня, затем снова на Цинсана. «Откуда твой друг, Цинсан? Зачем ты привел его?»
«Его зовут Шао Юань. Он мастер всего, что связано с нефритом. Нефритовый фестиваль вот-вот начнется, и я хотел бы узнать от него как можно больше. Есть ли в этом проблема, старейшина Хе?»
Старейшина Хе был сбит с толку этим объяснением. Действия Янь Цинсана были слегка неуместными, но, безусловно, не было правил, запрещающих знакомиться с посторонними. Он не мог точно сказать, что сейчас это неуместно, не так ли? Причины этого были слишком тайными, чтобы их разглашать.
«Я не могу критиковать тебя, Цинсан, хотя я думаю, что ты молод и опрометчив. Тем не менее, ты несешь ответственность за всех, кого приводишь. Позаботьтесь о том, чтобы он не причинял неудобства остальным в доме».
«Естественно» равнодушно возразил Янь Цинсан. «У меня есть причины для действий. Это лучше, чем пытаться умаслить людей, которым все равно на нас наплевать, не так ли?» Сказав это, он отсалютовал обхваченным ладонью кулаком. «Я возвращаюсь в свою комнату».
Он повернулся к Цзян Чэню. «Брат Шао Юань, пойдем со мной».
Цзян Чэнь изобразил извиняющееся выражение лица, сконфуженно глядя на членов Дома Янь. Однако в глубине души он был слегка разочарован. Он нигде не увидел Хуан’эр.
Хуан’эр, где ты? Он позвал молча. Резиденция и ее дворы были довольно значительными. Где была Хуан’эр в этих стенах?
Он потерял себя на несколько мгновений, силы иссякли из его души, пока он брел позади Янь Цинсана.
Вернувшись в холл, Янь Цзиннань стиснул зубы. «Зачем вы его балуете, старейшина Хе! Он определенно беззаконник. Если что-то случится из-за незнакомца, которого он привел домой, кто будет нести ответственность?»
Старейшина Хе вздохнул. «Старейшина Куан» повернулся он к старику рядом с ним. «Как вы думаете, будут ли проблемы с человеком, которого привел Цинсан?»
Старейшина Куан тоже вздохнул. «Он не выглядел так, будто нацелен на нас. Насколько я могу судить, он ничего не замышляет. Возможно, он странствующий культиватор, который хочет заслужить нашу благосклонность?»
«Должно быть» Старейшина Хе тоже кивнул. «Дедушка Цинсана — уважаемый старейшина дома. Мы не можем оказывать на него слишком большое давление. Оставь его в покое и присматривай за его новым другом. Если у незнакомца действительно есть скрытые мотивы, мы просто убьем его при первой же возможности».
«Это бродячий культиватор и тут не о чем беспокоиться. Успокойтесь» успокаивал старейшина Куан толпу. «Дом Янь может быть разрушен, но мы по-прежнему огромная сущность. Простой бродячий культиватор здесь, на островах Голубой Дымки, не посмеет доставить нам неприятностей!»
С этим утверждением мог согласиться каждый. Скорее всего, это была просто чрезмерная реакция. Культиватор даже не был небесной области. Так что, если бы он вошел? Что он мог выкинуть?
……
Цзян Чэнь оправился от задумчивости. Пока он шел позади Янь Цинсана, он использовал свое сознание, чтобы ощупать вокруг себя присутствие Хуан’эр. Внезапно он остановился как вкопанный. С другой стороны стены доносилась музыка — звуки знакомой цитры.
Это была Эфирная Успокаивающая Мелодия!
Он научил Хуан’эр много лет назад. Как бы он её не узнал? На самом деле, это было то, чем они скрепляли свои привязанности.
Он замер, окаменел.
«Ты в порядке, брат Шао Юань?» Янь Цинсан обернулся.
Цзян Чэнь наконец осознал, что потерял самообладание. Быстро отреагировав, он с некоторым волнением спросил: «Брат Янь, ты это слышишь? Цитра! Мелодия сыграна превосходно, почти небесная музыкальность. Могу я спросить, откуда это?»
Он едва сдерживал себя. Это было все, что он мог сделать, чтобы не продемонстрировать волнение.
Янь Цинсан моргнул. Печаль промелькнула в его глазах. «Играет моя младшая двоюродная сестра, брата Шао Юань. Пойдем!»
«Подожди» помахал Цзян Чэнь. «Эта цитра так пленительна для слуха. Я буду сожалеть об этом всю свою жизнь, если пропущу».
Как он мог сделать еще один шаг? Ему отчаянно хотелось перевернуть стены двора, чтобы найти источник звука. Он был почти на сто процентов уверен, что за музыкой стоит Хуан’эр.
Янь Цинсан был ошеломлен. «Ты понимаешь теорию музыки, брат Шао Юань?»
«Немного» с готовностью признал Цзян Чэнь. «Такая музыка не могла быть сыграна руками смертных. У тебя есть бессмертный в этой резиденции, друг? Могу я увидеть фею за этими звуками?»
Лицо Янь Цинсана покраснело. «Нет, никак нет. Не гонись за невозможным, брат Шао Юань. Пойдем».
Цзян Чэнь тихо вздохнул, а затем внезапно закричал. «О, фея за стеной, я Шао Юань, странствующий культиватор. Какая честь услышать это чудо, не имеющее себе равных в трех жизнях!»
