Ученики одного из девяти великих старейшин Секты Пурпурного Солнца в столь заурядных королевствах были близки к положению богов, будь то с точки зрения их статуса или же силы. Именно это давало им право вести себя подобным образом и произносить столь высокомерные речи.
Другими словами, хотя Цзян Чэнь и был способен управлять Птицами-Мечами, в глазах Юй Цзе этот факт лишь слегка выделял его среди множества заурядных практиков.
В конце концов, заурядные практики оставались заурядными практиками. Ученики сект, стоящие на самой вершине, привыкли смотреть свысока на простых людей, и в их глазах обычные практики больше походили на жалких муравьев.
— Цзян Чэнь, мой старший брат и так проявил к тебе милосердие, предоставив выбор. Если ты все понял, то поторопись и расскажи свой секретный способ контроля Птиц-Мечей. Иначе твоей семье Цзян будет сложно избежать смерти, — со своей стороны добавил Сюй Чжэнь.
— Проявил милосердие? — Цзян Чэнь холодно взглянул на двоих учеников Секты Пурпурного Солнца. — Мне вот что интересно, неужели каждый так называемый ученик вашей секты ведет себя столь же лицемерно, как вы двое, и подражает вам в задирании своего носа к небесам? Выбор? Да кем вы себя возомнили? С какой стати я обязан выбирать?
— Хо? Так ты не собираешься делать свой выбор? — Юй Цзе засмеялся, закипая от гнева. — Думаешь, со своим статусом заурядного практика все еще можешь надеяться на то, что сможешь противостоять атакам гениев Секты Пурпурного Солнца?
Сюй Чжэнь также презрительно засмеялся:
— Вот уж действительно глупые иллюзии!
— Гениев? — Цзян Чэнь тоже засмеялся.
Да как эти люди смеют называть себя гениями перед ним? Кто из них может обладать лучшим пониманием самих небес, чем сам Цзян Чэнь?
— Сила секты основана на потреблении всех видов ресурсов, существующих под небесами, и поклонении простых людей. Секта должна поддерживать мир под небесами и приносить пользу простым людям. А теперь взгляните на себя. Лицемерные, жадные, высокомерные, наглые… Потому я хотел бы спросить, какая же часть вашего тела достойна звания ученика секты? — тон Цзян Чэня внушал ужас, когда он говорил с суровостью в голосе. — Если все так называемые гении и так называемые ученики секты такие же, как и вы, тогда позвольте мне сбросить вас всех с ваших пьедесталов и раздавить. Если даже такие люди, как вы, зовутся гениями, то это величайшее оскорбление самих небес!
Цзян Чэнь был сильно взбешен.
В своей предыдущей жизни он был сыном Небесного Императора и видел бесчисленное множество первоклассных гениев. Каждый из них обладал, более или менее, уникальной личностью.
Однако эти двое учеников секты, стоящие перед ним, не имели никаких положительных качеств или же достоинств, и они еще осмеливались называть себя гениями!
И даже посмели поставить его перед необходимостью выбора таким тоном, словно они были судьями, и, без сомнения, именно этот факт так сильно уколол чувство собственного достоинства Цзян Чэня, которое было спрятано в глубине его сердца.
Это чувство гордости передалось ему по наследству от Небесного Императора.
Когда Цзян Чэнь закончил говорить, его рука уже была отведена назад, он прицелился в Юй Цзе и тут же выстрелил.
— Вот мой выбор.
Цзян Чэнь издал длинный свист, и все Златокрылые Птицы-Мечи начали действовать как единый разум, словно они все это время оставались начеку и в полной боевой готовности. Они бесстрашно выстроились перед Цзян Чэнем, бесконечно кружась и образовав плотную стену из Птиц-Мечей.
— Цзян Чэнь, я смотрю, тебе жить надоело!
Юй Цзе даже не шелохнулся, наблюдая за приближением стрелы, похожей на метеор. Луч холодного света материализовался и замерцал между его глазами.
Внезапно Юй Цзе поднял свою руку, и луч света превратился призрачную ладонь, вставшую на пути стрелы.
*Каца!*
Послышался сильный треск. Стрела превратилась в пыль и развеялась на ветру.
Простого удара практика духовного Дао было более чем достаточно, чтобы полностью уничтожить эту металлическую стрелу, наполненную истинной Ци.
— Цзян Чэнь, сегодня ты умрешь! И никто на небесах или на земле не сможет спасти тебя!
Юй Цзе пошел вперед, став похожим на рябь зеленого света. Истина и иллюзия, мнимый и реальный. Казалось, что он был легок, как ивовый пух, и перемещался столь же беспорядочно, как речной тростник.
В воздухе появлялись бесчисленные тени, как вдруг перед глазами Цзян Чэня промелькнуло бирюзовое пятно. В следующий момент Юй Цзе, казалось, нарушил все пространственные законы и появился в десяти метрах от Цзян Чэня.
— Мне достаточно лишь одного пальца, чтобы убить тебя, — голос Юй Цзе был холоден, когда он пальцем правой руки указал на Цзян Чэня. Вдруг из кончика его пальца выстрелил холодный свет, подобно зимней звезде, что взорвалась на небесах, испустив свет, устрашивший человеческие души.
Давящий холодный воздух, подобно забирающему жизни талисману из самой преисподней, нацелился прямо на лоб Цзян Чэня.
Цзян Чэнь лишь смог ощутить, как его дыхание сильно участилось, когда Златокрылая Птица-Меч бросилась вперед, головой столкнувшись с появившимся из пальца светом.
Холодный свет вырвался наружу, когда ужасающая сила духа ударила в Златокрылую Птицу-Меч. Златокрылая Птица-Меч, которую не могли пронзить даже мечи и кинжалы, немедленно взорвалась под атакой этого пальца, оставив после себя лишь кровавое пятно на земле.
В итоге, эта Златокрылая Птица-Меч оказалась столь смелой, что, не испугавшись смерти, умерла за Цзян Чэня.
В этот момент все оставшиеся Златокрылые Птицы-Мечи принялись безутешно кричать и решительно закрыли собой Цзян Чэня. Один слой за другим, окружив его так плотно, что воде негде было бы просочиться.
Среброкрылые Птицы-Мечи, издавая горестные вопли, тоже вдохновились этим поступком. Множество Среброкрылых Птиц-Мечей непрерывным потоком влетели в это плотное скопление Птиц-Мечей, больше похожее на кучу мешков с песком.
В следующий момент самые многочисленные Синекрылые Птицы-Мечи тоже, подобно приливным волнам, начали приближаться к юноше.
Развернувшаяся сцена совершенно ошеломила тех, кто остался под Второй Заставой наблюдать за сражением.
Представшая перед ними картина, несомненно, станет невероятным воспоминанием, которое они запомнят на всю свою жизнь.
— Сдохните, чертовы птицы!
Юй Цзе взмахнул рукавом, и могучая духовная сила сильным порывом ветра, который образовал настоящий ураган, смела всех ближайших к нему Птиц-Мечей.
За слоем следовал еще один слой и еще. Но даже такая защита смогла лишь немного замедлить его продвижение!
