Самым страшным было то, что стоящий над горным перевалом, бог смерти Цзян Чэнь все еще не сделал свой ход.
Эти отнимающие жизни стрелы, эта доминирующая позиция, откуда он взирал на всех свысока. Когда он начнет действовать, то примется, подобно урожаю, пожинать жизни мастеров истинной Ци.
Находясь под таким сильным давлением, любой мастер истинной Ци, с немного уступающим уровнем развития или же раненый Птицами-Мечами, мог тут же быть повален на землю, расчленен и съеден.
Плоть и кровь мастеров истинной Ци были самой лучшей пищей для Златокрылых Птиц-Мечей.
Более десяти Златокрылых Птиц-Мечей делили между собой каждого побежденного мастера истинной Ци. И те, кому ничего не доставалось, становились лишь свирепее. Желание насытиться делало их более жестокими и безжалостными.
Все больше и больше мастеров истинной Ци не могли выдержать такого натиска.
Уровень развития Лун Чжао Фэна действительно был поразительным. Но даже уровень мастера одиннадцати меридианов истинной Ци позволял ему лишь с трудом защитить себя в окружении других мастеров.
Лун Дзюйсюэ внимательно следовала за своим отцом, не отставая от него даже на полшага. Холод чудовищной ненависти застилал ее глаза феникса, которые сейчас смотрели вверх. Казалось, будто этот взгляд мог заточить в лед любого, а после разнести его вдребезги.
Сердце Лун Чжао Фэна дрогнуло, и оглянувшись, он обнаружил, что количество мастеров истинной Ци вокруг него сократилось на треть.
«Неужели небеса на самом деле желают моей смерти?» — отчаянная мысль мелькнула в голове Лун Чжао Фэна.
Он не хотел принимать такую судьбу и не хотел умирать в таком месте. У него было еще так много грандиозных планов. Он хотел править королевством еще сотню лет, а следующую сотню приглядывать за своими личными владениями.
— Цзян Чэнь!!! — неожиданно закричал Лун Чжао Фэн, — Разве мы обязаны так отчаянно сражаться до смерти одной из семей?!
Цзян Чэнь даже не ожидал, что Лун Чжао Фэн в такой момент произнесет настолько наивные слова. Ничего не сказав, он лишь холодно улыбнулся.
Больше не было нужды в словах. Единственный способ разрешить все — одержать победу, полностью искоренив противника.
— Цзян Чэнь, послушай меня. Я знаю, что у тебя по-настоящему незаурядные способности, и что ты истинный гений. Моя дочь, Лун Дзюйсюэ, тоже гений. Это настоящий подарок небес, что в столь малом королевстве родились два подобных гения. Почему же вы, гении, должны убивать друг друга? Разве мы не можем отложить все наши разногласия и объединиться, создав сильнейший союз? — голос Лун Чжао Фэна едва не срывался, словно он вкладывал в эти слова все свое красноречие, — Цзян Чэнь, если ты остановишься, то я готов поклясться перед небом и землей, что выдам за тебя свою дочь. Ведь моя дочь обладает телом Луань-няо, и даже сильная секта отметила ее своей благосклонностью, желая принять ее к себе в ученики. Если ты убьешь нас, то обидишь всю секту. Однако, если же ты остановишь свою карающую длань, то сможешь обрести такую красавицу. И возможно, в будущем сам сможешь пойти в одну секту с моей дочерью, став тем, чье имя будет на устах всего королевства. А затем я мог бы положиться на ваш союз в качестве мужа и жены, чтобы расширить наши владения, расширить границы и объединить все шестнадцать королевств под своими знаменами, основав правящую династию. Разве это не будет благом для обеих сторон? Твоя семья Цзян также получит свою долю процветания и удачи. Разве это не лучше, чем оставаться лишь малым герцогом?
Стоит заметить, что слова Лун Чжао Фэна были весьма привлекательными, и эти яркие слова казались настолько разумными, что невольно хотелось внять услышанному.
Он бы мог заполучить красавицу и остановить эту вражду. Лун Дзюйсюэ была самой красивой девушкой в королевстве и обладала таким незаурядным потенциалом, что даже скрытая секта проявила к ней свою благосклонность. О браке с такой девушкой мечтал каждый юноша в королевстве. Если же два столь сильных человека заключат союз, то действительно был огромный шанс расширить границы и основать новую династию.
Не говоря уже о том, что убийство всей семьи Лун может оскорбить целую секту, спровоцировав гонения и охоту за ним.
Любой мог сказать, что слова Лун Чжао Фэна описали всю сложность сложившейся ситуации и рубили правду-матку, дойдя до главной сути. Любой разумный человек понял бы, что нужно выбрать.
Лун Дзюйсюэ сначала была поражена, ее вишневые губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но затем девушка решила промолчать и уже спокойно продолжила смотреть в сторону Цзян Чэня.
— Цзян Чэнь, ты же видел характер моей дочери. Она была гордой всю свою жизнь, но это вовсе не означает, что она лишена привлекательности. Она восхищается мужчинами, которые будут доминировать над ней. Во всем королевстве, лишь ты и только ты способен покорить и завоевать ее сердце. Взгляни на мою дочь, какая она красавица, а какая фигура. Даже если ты обыщешь все шестнадцать королевств, точно не сможешь найти женщину красивее ее.
Красивая девушка и власть — это два сильнейших искушения для мужчин. Мужчины больше всего на свете желали заполучить их, и все потому, что оба этих пункта обладали столь сильным очарованием, что ему было трудно сопротивляться.
И Лун Чжао Фэн сразу предложил оба этих соблазна.
Даже стоявшая на вершине перевала принцесса Гоуюй замерла. Она была сильно обеспокоена, боясь получить и боясь потерять. Ее сердце трепетало, когда она стояла рядом с Цзян Чэнем. У нее даже не хватало смелости взглянуть на него.
Она сильно беспокоилась, ведь какой же мужчина сможет устоять перед таким искушением?
Даже Дунфан Джижо дрожащим голосом спросила:
— Братец Цзян Чэнь, ты хочешь эту девушку? Я…
И принцесса Гоуюй таким же дрожащим голосом произнесла:
— Цзян Чэнь, Лун Дзюйсюэ столь же ядовита, как скорпион. Женившись на ней, ты пригреешь гадюку у себя под боком.
Даже Цзян Фэн заговорил:
— Чэнь’эр, для нашей семьи Цзян и семьи Лун просто невозможно находиться вместе под одним небом. Эта девушка, Лун Дзюйсюэ, не пара тебе, с ней ты еще хлебнешь горя.
Лун Дзюйсюэ все же заговорила:
— Цзян Чэнь, я знаю, что у тебя есть связь с этими женщинами из Восточной семьи. Но это ничего. Если они так тебе нравятся, можешь принять их как слуг, которые будут обслуживать тебя в постели. Это ничего. Я, Лун Дзюйсюэ, восхищаюсь лишь сильными мужчинами.
Все это время Цзян Чэнь продолжал слабо улыбаться. Будь на его месте любой другой сын герцога, тот он, скорее всего, не смог бы устоять перед обещаниями и соблазнами Лун Чжао Фэна.
Как-никак несколько красивых женщин и власть — это просто роковой афродизиак для мужчины.
Однако, хотя земли и женщина были большим соблазном, но нужно ли было Цзян Чэню получать все это из рук Лун Чжао Фэна?
Очевидно же, что нет!
Сможет ли Цзян Чэнь, великий сын Небесного Императора в своей прошлой жизни, соблазниться лишь какой-то жалкой землей и красивой женщиной?
Кто знает, сколько еще красивых женщин встретит он в будущем.
Кто знает, сколько еще земель ждут, когда он захватит их под свой контроль.
В конце концов, все это не было главной целью Цзян Чэня.
Когда принцесса Гоуюй услышала бесстыжие слова Лун Дзюйсюэ, то в тот же миг вспомнила одностороннее обещание, которое ранее дала Цзян Чэню. В котором говорилось, что если он победит семью Лун, то сможет взять себе и ее, и Жо’эр. Когда она подумала об этом, лицо Гоуюй моментально покраснело.
