Шесть ужасающих метательных кинжалов несли с собой непостижимую мощь и пробивали себе путь под неожиданным и коварным углом.
В этот момент шестеро мастеров истинной Ци ощутили явное присутствие…
Дыхания смерти.
Это пугающее чувство было неотвратимым, как приливная волна. У шестерых мастеров проснулся инстинкт самосохранения, который что есть силы кричал, что если они не отступят, то непременно умрут.
В столь критический момент они колебались лишь мгновение.
Однако судьба шестерых человек в корне отличалась друг от друга.
Трое человек после секундного колебания тут же начали отступать. Но в этот момент им в грудь вонзились три метательных кинжала, и эксперты ощутили, будто в их грудь ударила молния. У всех троих изо рта брызнула кровь, однако они остались живы.
Другие трое, которые не отступили и даже продолжили двигаться вперед, также были поражены метательными кинжалами. После чего неудержимая истинная Ци «Безграничного Разреза Океанов» проникла в их тела, полностью разрушив все внутренности. Этих троих вырвало кровью, и они тут же упали замертво.
Одно движение, шесть мастеров истинной Ци. Трое из которых погибли, а оставшиеся трое получили ранения.
Цзян Чэнь, держа клинок в одной руке, издалека указал им на Лун Чжао Фэна. Затем властным и величественным тоном сказал:
— Лун Чжао Фэн, я убил твоего сына, а ты посылаешь ко мне на верную смерть этих ничтожеств. Так вот как должен поступать правитель королевства?
От его осанки и манеры поведения исходило непередаваемое величие, глубокое, как сама бездна, и возвышенное, как горный пик.
Когда Цзян Чэнь говорил, у всех возникало чувство, будто горы и реки изменили свой цвет, а реки и моря обернулись вспять.
Произведенное им впечатление заставило мгновенно в полной тишине застыть миллионную армию. Словно и этот огромный горный перевал, и миллионная армия были лишь воздухом, без звука или намека на жизнь.
Даже Лун Чжао Фэна ошеломила пугающая сила Цзян Чэня.
— Этот Цзян Чэнь, когда он… Когда он… — бормотал герцог Яньмэнь. Он просто не мог поверить своим глазам.
Нужно было знать, что всего несколько месяцев назад Цзян Чэнь даже базовые экзамены сдать не мог.
Лун Чжао Фэн пришел в ярость и закричал:
— Лун Эр, передай мой приказ! Абсолютно все мастера истинной Ци должны пойти в наступление и убить его! Убить! Убить! Убить!!!
— Так точно!
Тонкие брови Лун Дзюйсюэ слегка нахмурились, когда она холодно посмотрела на Цзян Чэня.
— Цзян Чэнь, я признаю, что ты обладаешь небольшим талантом и способностями. Однако здесь твоей жизни придет конец.
— Вот как? — отрешенно, без всякого выражения, спросил Цзян Чэнь. — Хотя ты совершенно права, пора с этим заканчивать. Я уже наигрался с вами.
Вдруг Цзян Чэнь повысил голос и закричал:
— Гоуюй, Дунфан Линь, Дунфан Джижо, откройте глаза пошире и наблюдайте за тем, как я убью этого коварного узурпатора Лун Чжао Фэна!
— Цзян Чэнь, от твоего красноречия никакого толку! Моя миллионная армия с легкостью сметет такую обычную горную заставу. Моя семья Лун захватит территорию герцогства Цзян Хань и истребит всех членов твоей семьи! — прекрасное лицо Лун Дзюйсюэ исказились в гримасе, обнажив ее столь же ядовитый, как у гадюки, характер.
— Ха-ха-ха! Тогда тебе тоже не помешало бы научиться этому умению. Миллионная армия? Захватите мою территорию Цзян Хань и истребите всех членов моей семьи? А у тебя губа не дура, Лун Дзюйсюэ, благодаря твоим словам моя решимость уничтожить семью Лун лишь окрепла.
Закончив говорить, Цзян Чэнь проигнорировал миллионную армию перед собой, словно они были просто глиняными статуями.
Лун Дзюйсюэ уже видела смелых людей, которые не боялись смерти, но впервые она видела кого-то, кто был бы настолько беззаботен и нетороплив, когда у него на пороге стояла миллионная армия.
Кроме того, такое самоуверенное и спокойное поведение Цзян Чэня сильно обеспокоило Лун Дзюйсюэ.
Но почему ей было так неспокойно? За ней стояла миллионная армия прекрасно обученных солдат, сотни мастеров истинной Ци, а она сама командовала самой элитной силой в королевстве.
Однако, в отличие от дочери, Лун Чжао Фэн не стал так много думать и произнес с потемневшим от гнева лицом:
— Сюэ’эр, нет нужды спорить с ним. Немедленно атакуйте заставу, убейте Цзян Чэня, уничтожьте семью Цзян и сравняйте с землей всю территорию Цзян Хань!
Миллионная армия, подобно тиграм, взревела в унисон.
Произошедшие в королевстве кардинальные изменения сильно повлияли на солдат, а эти объединенные крики и возгласы миллиона людей были столь сильны, что могли бы разрушить горы и расколоть землю. После этих криков омрачившийся боевой дух солдат тут же снова возрос до небес.
— Убить Цзян Чэня!
— Уничтожить семью Цзян!
— Захватить герцогство и стать герцогом Цзян Хань!
— Убить!
Выли горные ветра, а солдаты яростно били в военные барабаны. Размахивая оружием, воины сотрясали небеса своими боевыми кличами.
Вставшая на пути такой сильной миллионной армии Вторая Застава выглядела настолько маленькой и хрупкой, что казалось, ее мог полностью сдуть даже один выдох этой огромной армии.
В этот момент Цзян Чэнь что-то пробормотал себе под нос, и тут же раздался громкий протяжный свист, после которого послышались короткие пронзительные крики.
Во промежутке между этими криками послышался невероятный грохот, и все вокруг затряслось. Сейчас на обеих сторонах гор рушились скалы, катились огромные камни, и стоял такой невероятный грохот, словно эти горы в любой момент готовы были полностью разрушиться. Словно бы внезапно очнулись огромные монстры, дремлющие в этих горах еще с древних времен.
— Что это? — с телосложением Луань-няо потенциал Лун Дзюйсюэ был невообразимо высок. Она ощутила смутное чувство, словно горы и реки вдруг поменяли свой цвет, а небо померкло.
В этот момент взору всех присутствующих предстала ужасающая картина.
Над горной долиной…
*Вшух-вшух-вшух-вшух-вшух-вшух*
Бесчисленное множество Птиц-Мечей, взмахивающих своим неисчислимым количеством крыльев, подобно покинувшим тетиву стрелам, начали непрерывно вылетать из-за гор.
За время одного вдоха они заполонили собой небо и затмили солнце. Насколько можно было охватить взглядом, повсюду небо было скрыто телами птиц. Птицы-Мечи были везде. Бесчисленные Птицы-Мечи, подобно огромной завесе, закрыли собой небеса.
Вдруг свет небес и полуденные лучи солнца совершенно исчезли из горной долины.
