Лун Дзюйсюэ даже не пыталась скрывать свой нрав и гордость, ведь она была дочерью герцога Лун Тэна. Тон ее был равнодушным, но на других производил впечатление непоколебимой уверенности.
— Во всех 108 герцогствах не найдется ничего, чего я Лун Дзюйсюэ, не смогу получить.
Цзян Чэнь разразился смехом:
— Абсолютно? Без исключений?
— Исключения исключены, — холодно ответила Лун Дзюйсюэ. — По крайней мере, мне не доводилось сталкиваться с таковыми.
— Хорошо, — Цзян Чэнь слегка улыбнулся. — Тогда вас можно поздравить, сегодня это произойдет впервые.
Нужно отметить, что чувство превосходства у этой дамы было чрезвычайно сильно развито. Она держалась высокомерно и надменно, даже когда просила об одолжении. Она вела себя так, будто, разговаривая с Цзян Чэнем, оказывает ему не меньшую милость, чем прекрасный лебедь, снизошедший до жалкой жабы.
Но в глазах Цзян Чэня это отношение казалось смешным.
Дочь первого герцога Восточного Королевства? И что? Да будь она хоть самим первым герцогом, такой человек не был бы достоин даже ухаживать за обувью Цзян Чэня в его прошлой жизни.
Лун Дзюйсюэ впервые в жизни потеряла лицо. Она посмотрела на Цзян Чэня, стоявшего рядом с третьим мастером.
— Цзян Чэнь, я запомню тебя! Обещаю, если ты в конце года вдруг сможешь пройти Испытание Затаившегося Дракона, я сменю свою фамилию на твою!
— Я, Бай Чжань Юнь, тоже запомню. Сегодня ты, может, и победил, но во время Испытания Затаившегося Дракона я покажу тебе цену оскорблений в мой адрес. Это не то, что сможет вынести простой герцог Цзян Хань!
— И я, герцогство Птицы Вермиллион, и герцогство Яньмэнь!
Эти ребята хотели заявить о своей преданности и заинтересованности, но планы их были сорваны. Сердца их пылали гневом, так почему бы им не воспользоваться шансом и не накинуться на легкую мишень?
Цзян Чэнь, естественно, не обращал внимания на эти угрозы. Скорее он думал, что это все довольно смешно, раз уж все они добровольно, спотыкаясь и прорываясь вперед, называли свои имена.
«Они из кожи вон лезут, пытаясь себя показать. Зато теперь мне не придется разыскивать их одного за другим в будущем. Белый Тигр, Птица Вермиллион, Яньмэнь? Вам так нравится быть злопамятными? Но пройдет немного времени, и вы узнаете, что я, Цзян Чэнь, затаил еще большую обиду, чем вы!»
Был бы это обычный день, третий мастер ни за что не вовлек бы себя в такого рода герцогские распри. Но в этот раз выбора у него не было, и он должен был искренне поддержать Цзян Чэня.
Когда Цзян Чжэн нашел его, он знал, что это было единственным возможным выбором как для него, так и для Зала.
Иначе если Цзян Чэнь останется недоволен, о пилюле Небесной Кармы можно будет забыть, а это повлекло бы за собой потерю отличной деловой сделки.
Не говоря уже о том, что у этих наследников не было никаких причин рвать селезенку в Зале Исцеления. Просто они решили обратить свое внимание на, казалось бы, более беззащитного Цзян Чэня.
На самом деле третьему мастеру было все равно, как Цзян Чэнь справится с этой ситуацией. Куда более он был заинтересован в успешном урегулировании своего вопроса.
Переговоры прошли без накладок, и вчера был подготовлен контракт. Цзян Чэнь сделал несколько правок и внес несколько предложений касательно мелких деталей, после чего позволил Цзян Чжэну его подписать.
Он был наследником герцогства и, разумеется, для такого пустяка его появление не требовалось.
Конечно, полностью Цзян Чэнь Залу Исцеления не доверял. Две жизненно важные части он по-прежнему держал под контролем: он не поделился ни полноценным рецептом, ни полным методом переработки. Он был настороже, опасаясь, что, заполучив в свои руки рецепт и метод переработки, Зал Исцеления пойдет на попятную.
Таким образом, контракт был благополучно подписан. Поскольку контроль над ключевыми областями так и оставался у Цзян Чэня, то контракт предусматривал его посещение Зала один раз в нечетные месяцы, и два — в четные.
В мире лекарей лечебная пилюля была невероятно ценной. Обычные исцеляющие лекарства продавались за одну или две тысячи серебряных. Пилюли чуть лучшего качества стоили от трех до пяти.
А таблетки Небесной Кармы будут продаваться по цене от восьми до десяти тысяч, из-за их активности и эффективности. Они будут позиционироваться как предметы роскоши и, разумеется, получат высокий спрос.
Даже если в месяц будут проданы лишь сто таблеток, доход от их продажи составит несколько миллионов. Это был продукт с окупаемостью в десятки миллионов в год.
И это по самым низким, самым скромным подсчетам.
А что будет, когда они выйдут на рынок соседних шестнадцати государств? И расширят производство, начав производить тысячи, а то и десятки тысяч пилюль в месяц? При покупательской способности соседних государств, даже если Зал будет производить десятки тысяч пилюль в месяц, спрос значительно превысит предложение.
Грандиозность этого проекта было легко представить себе при помощи нескольких простых вычислений.
Поэтому несложно было понять, почему третий мастер прилагал такие усилия.
После подписания контракта третий мастер предложил присоединиться к нему и отужинать в Осеннем Журавле, но Цзян Чэнь вежливо ему отказал. Он собирался держать в тени свое сотрудничество с Залом Исцеления и не хотел, чтобы информация об этом распространилась даже в пределах города.
К тому же, с Залом Исцеления он поддерживал исключительно партнерские отношения; они не были достаточно дружны друг с другом, чтобы разделить еду и вино.
Третий мастер в сопровождении двух старейшин, включая старейшину Лань, вежливо проводил Цзян Чэня.
У нее все еще оставалось некоторое предубеждение касательно Цзян Чэня, и выражение ее лица было жестким.
Цзян Чэнь хорошо это понимал и чувствовал, что великодушие этой женщины столь же узко, как желудок крысы и кишка цыпленка. «Лучше ей в будущем не вмешиваться в мои планы, я все еще могу ответить язвительным словцом, когда того требует ситуация».
Он немного подумал и вдруг улыбнулся:
— Третий мастер, если бы между нами не было этого сотрудничества, вы бы, наверное, и не продали мне сегодня Солнечную Траву Драконьей Кости, ведь так?
— Ха-ха, как вы можете такое говорить? Зал все еще придерживается своих правил при ведении бизнеса, — третий мастер радушно рассмеялся, но даже он сам совершенно не верил этим словам.
Правила были мертвы, а люди жили. Не будь этой сделки, Солнечная Трава Драконьей Кости могла бы достаться кому-то иному, но точно не Цзян Чэню.
Цзян Чэнь тоже от души рассмеялся и не стал больше играть в шарады с третьим мастером. Он сказал:
— Какова бы ни была причина, могу отметить, что вы приняли мудрое решение.
— Почему вы так говорите? — заинтересовался третий мастер.
— Просто так. Получение Солнечной Травы Драконьей Кости было приказом самого короля. Если бы я ее не получил, Зал Исцеления столкнулся бы с целой кучей судебных тяжб. Ха-ха, но я слишком, слишком много говорю, — Цзян Чэнь снова душевно рассмеялся. Он залез на коня и сказал: — Дальше меня провожать не нужно, мастер.
Третий мастер в глубоком потрясении и задумчивости наблюдал, как Цзян Чэнь отдаляется от него.
— Сам король? — пробормотал он, думая о вчерашнем медальоне с гравировкой дракона. Неуловимо он чувствовал, что Цзян Чэнь сказал ему правду.
— И это отродье хвастается хорошими отношениями с самим Королем? Разве не он приказал его избить? — недовольно и пренебрежительно заявила старейшина Лань.
Третий мастер серьезно на нее посмотрел:
— Да что ты знаешь? Сегодня ты чуть не сорвала сделку! Возьми на заметку и стань умнее, чтобы в дальнейшем хорошо вести дела! Думаешь, его медальон с гравировкой дракона — подделка? А рецепт пилюли Небесной Кармы ветром надуло?
Старейшине Лань было нечего возразить. И правда, было в этом отродье нечто странное.
Третий мастер все еще опасался того, что могло произойти, поэтому предупредил:
— Что бы ни случилось, запомни это! Помирись с Цзян Чэнем! Он — не простой человек!
Глубоко во дворце.
Дунфан Лу медленно отложил книгу, которую держал в руке, и попробовал чай из стоявшей на столе чашки.
— Тяньду, какие новости из семьи Цзян Хань?
— Ваше Высочество, герцог Цзян Хань вел себя тихо и никаких действий не предпринимал.
— А ребенок?
— Ребенок? Кажется, весь вчерашний день он провел дома, а сегодня ходил в Зал Исцеления, где ввязался в конфликт с толпой наследников…
Доверенный охранник Тяньду подробно, не упустив ни единой детали, описал ситуацию.
— О? Этого парня жестоко избили, а он не только не умер, но сегодня уже свободно разгуливает по городу? С каких пор мои охранники не могут выполнить приличного избиения? — Дунфан Лу улыбнулся, но глаза его оставались холодными. — Но вы говорите, что в Зале Исцеления поддержали его, а не сыновей выдающихся герцогов?
— Ваш покорный слуга тоже решил, что это странно, но так и есть. Более того, Зал Исцеления принял его как гостя и долгое время развлекал. Кажется, этот ребенок не так бесполезен, как о нем говорят.
Дунфан Лу задумался и кивнул:
— Надеюсь, что так. Все надежды на исцеление болезни Джижо возложены на него. Надеюсь, до этого он не предпримет никаких уловок.
— Не похоже на то. Если бы он что-то замышлял, смог бы он так вести себя на публике? Обман монарха — не та вещь, которую может позволить себе герцогство Цзян Хань.
— Тяньду, помни об этом. Защищай этого ребенка, что бы ни случилось. Пусть полностью осуществляет свои планы. Если кто-то будет создавать неприятности, наказывай их, независимо от того, кто они, — приказал Дунфан Лу.
Было очевидно, что не хотел повторения событий сегодняшнего утра. Он сделал вывод, что Солнечная Трава Драконьей Кости имела какое-то отношение к болезни его дочери!
«Если это связано с болезнью моей дочери, даже наследница Лун Тэна должна отойти в сторону!»
Покинув Зал, Цзян Чэнь не сразу вернулся домой. У него было еще несколько поручений. Было множество лекарств, которые стоило сделать перед походом во дворец.
Но не успел он отойти далеко, как отточенные инстинкты подсказали ему, что кто-то тайно следует за ним. Он не стал утруждать себя их разоблачением.
«Мда. Кто-то слеп. Приходите ко мне, если вы достаточно сильны, чтобы красть у самого Дунфан Лу!» — Цзян Чэня не заботило, что он может вызвать столкновение монарха с его подданным.
Он уже достаточно порадовал всех спектаклем во время Обряда Поклонения Небесам. Если кто-то был настолько слеп, чтобы выйти за рамки и начать создавать проблемы, он был не против посмотреть на то, как он будет драться с королем.
Он мог даже умно и тонко подыграть.
Цзян Чэнь даже немного сожалел, что в пределах столицы была настолько хорошая общественная безопасность. По крайней мере, никаких грабежей средь бела дня не происходило.
«Что за куча мягкотелых слабаков. Солнечная Трава Драконьей Кости прямо здесь, иди и попытайся отнять ее. Ради Дунфан Лу я не стану рисковать собственной жизнью. Если вы попытаетесь меня ограбить, я с удовольствием предам его, а затем так же охотно предам вас, когда король спросит меня об этом».
Цзян Чэнь радостно ожидал, что что-то подобное произойдет, и очень расстроился, что сидящие у него на хвосте люди так и не попытались его ограбить. Он даже почувствовал себя немного подавленным.
«Ну что за трусливые разбойники!» — Цзян Чэнь покачал головой и решил больше не думать об этой небольшой интермедии. Он пришпорил коня по направлению к Бирюзовому Залу, где у него еще оставались дела.
