Цзян Чэнь чувствовал себя так, будто его мозг превратился в кашу, будто он находился во сне, однако ощущения были более реальны. Каждый дюйм его кожи, каждая косточка в его теле кричали от боли.
«Я умер? И попал в чистилище в Аду?» — после пробуждения Цзян Чэнь сначала было подумал, что он мертв, но слабое дыхание в теле говорило ему об обратном — он все еще был жив.
Спустя какое-то время Цзян Чэнь через силу открыл глаза, но увидел, что находится в гробу.
«Гроб? Так я действительно умер?» — Цзян Чэнь огорчился.
«Это даже смешно. Я, Цзян Чэнь, сын Небесного Императора, родился с телосложением Инь, из-за чего не мог практиковать боевое Дао. Даже когда отец сделал пилюлю Солнца и Луны, чтобы я мог наслаждаться жизнью, пока существуют небеса, я все равно остался его бременем и поддался смерти, когда с небес нагрянуло бедствие…»
«Ха? Что произошло с моими меридианами? В них течет истинная энергия Ци?! Она довольно слаба… Стоп! Это… Это же не мое тело, это определенно не мое тело! Я родился с телосложением Инь, так почему во мне течет Ци?»
«И, если я действительно мертв, то как энергия Ци вообще может продолжать циркулировать в моем теле?»
Лежащего в гробу Цзян Чэня словно поразил удар грома. В тот момент он понял, что тело, лежащее здесь, не принадлежало ему.
«Это… Что это? В чьем я теле?» — неожиданное открытие стало сюрпризом и причиной радости для него.
Он быстро обнаружил несколько фрагментов памяти этого тела.
«Владельца этого тела тоже звали Цзян Чэнем? Сын герцога провинции Цзян Хань в Восточном Королевстве? Имя то же, но это определенно не я! Я — сын всемогущего Небесного Императора, так как же я мог превратиться в отпрыска столь обычного королевства?» — у Цзян Чэня было множество вопросов.
«Действительно ли я умер в том бедствии? Это та реинкарнация, о которой упоминается в легендах? Небеса были разрушены, а колесо жизни уничтожено… Я должен был умереть в том бедствии без возможности путешествия по колесу жизни! Значит… Я и в самом деле перевоплотился?» — Цзян Чэнь, наконец, убедился в этом после просмотра фрагментов сознания тела.
«Подумать только, в прошлой жизни я был сыном великого Небесного Императора, но из-за телосложения Инь не имел возможности заниматься культивацией. Однако теперь, перевоплотившись в сына герцога такого обычного королевства, получил потенциал для развития… Какая ирония».
«Небеса были разрушены, а порядок рухнул… Я, Цзян Чэнь, прожил миллион лет моей прошлой жизни впустую. Хоть, благодаря пилюле Солнца и Луны, я и стал бессмертным, но не смог оказать хоть какую-то помощь, когда пришло бедствие. Тело Инь не может развиваться, из-за чего я был навсегда обречен жить под властью других. Моя судьба была схожа с плывущими пылинками, которые так легко развеять дуновением ветра».
Цзян Чэнь помрачнел, когда погрузился в воспоминания о прошлой жизни, об отце, который за столь высокую цену создал для него пилюлю Солнца и Луны, чтобы его сын со смертным телом смог жить столь же долго, как Солнце и Луна.
Он знал, что прошлая и новая жизни были связаны с перерождением в колесе Сансары, однако, в отличие от обычного перерождения, его сознание уцелело.
Он прожил миллион лет и обладал выдающимся интеллектом, но при воспоминании об отце, Небесном Императоре, который так кропотливо заботился о нем, горячие слезы все-таки потекли из его глаз.
Он знал, что небеса были разрушены. Даже если ты — всемогущий Император, пережить такое бедствие было практически невозможно.
Цзян Чэнь расстроился еще больше, когда пришел к этой мысли.
Однако, когда его душа коснулась меридианов, словно удар грома поразил его. Он ощутил чувство, похожее на глоток кристально чистой воды для умирающего от жажды человека.
Медленно движущаяся истинная Ци была настолько слаба, что ее мерцание едва ощущалось. Но именно этот хрупкий намек на истинную Ци поддерживал его пламя жизни и сметал прочь все гнетущие мысли.
«Практика? Когда-то это было недостижимой мечтой для кого-то вроде меня, рожденного с телом Инь. Я не мог тренироваться в моей прошлой жизни, но никогда не сдавался. Теперь же, благодаря реинкарнации, у меня появился потенциал к развитию. Неужели сама судьба подарила мне этот шанс?»
«Я был сыном великого Небесного Императора и на протяжении миллионов лет изучал знания, хранящиеся в библиотеке Тяньлан. Я просмотрел бесчисленное множество книг и свитков. Познал все методы обучения и тренировок. Мне не было равных. Я прославился своими познаниями в Дао алхимии, но был ограничен одной лишь теорией. Теперь же, когда я обрел способность к развитию, чего мне бояться? Как я, Цзян Чэнь, могу склонить голову и признать поражение?» — размышляя в подобном направлении, Цзян Чэнь ощутил, будто гора упала с его плеч.
Все негативные эмоции медленно исчезали. Он почувствовал, что это перерождение станет поворотным моментом, который навсегда изменит его жизнь!
Конечно, с точки зрения Цзян Чэня из прошлой жизни, личность сына обычного дворянина не являлась чем-то особенным. Но даже самый ничтожный человек обладал одним качеством, которого не было в его прошлой жизни. Это был потенциал к развитию.
Появление возможности развиваться станет отправной точкой на его пути.
Пусть в прошлой жизни он и был выдающимся человеком, сравнимым с драконами и фениксами, но он мог только оставаться в стороне. Сейчас же, несмотря на посредственную личность, он был словно муравей, обладающий достаточной квалификацией, чтобы встать на старт и занять свое место.
Путь развития был непрерывным и безграничным. Пока удача была на твоей стороне, ты мог преобразиться и стать всемогущим. Даже муравей может воспарить в небесах, если ему приклеить крылья.
И теперь у него появилась такая возможность!
Сын Небесного Императора, хранитель библиотеки Тяньлан. Он почти всю свою жизнь посвятил изучению содержимого библиотеки. Не будет преувеличением сказать, что он был ходячей энциклопедией, постигшей все тайны мира. В его голове хранилось множество знаний, начиная от самых ничтожных и заканчивая величайшими в мире. Не было ничего, о чем бы не знал Цзян Чэнь.
Пусть он и не мог развиваться в своей прошлой жизни, но любил ставить опыты, проверяя ту или иную теорию.
Он потерял счет тому, сколько гениев породил в своей жизни.
Какие же теперь перспективы перед ним открывались?
Он был перевоплощен из сына Небесного Императора в несчастного наследника герцога, Цзян Чэня, при этом сохранив все свои знания и воспоминания.
Все те эксперименты, что он проводил над своими учениками, теперь, наконец, он мог провести сам, своими собственными руками!
У него появилась такая возможность!
Цзян Чэнь с трудом сдерживался.
В этот момент раздался странный звук, будто что-то треснуло и сползло.
*Бам!*
— Цзян Ин, найди его! Найди любой ценой! — Цзян Фэн, герцог провинции Цзян Хань, в ярости разбил вазу. В гневе он был готов уничтожить все королевство.
— Ваша светлость, мы уже нашли подсказку, — с почтением произнес одетый во все черное Цзян Ин. — Хоть молодой мастер не был особо усерден в тренировках, но все-таки обладал достаточным уровнем ци, чтобы полностью контролировать свое тело. Перед столь важным лицом он бы точно не потерял контроль и не выпустил газ.
— Значит, за всем этим кто-то стоит? Кто-то намеренно хотел подставить Чэнь Эр (1) во время обряда Поклонения Небесам, чтобы он разгневал короля и его казнили? — тон Цзян Фэна опустился к опасной черте.
— Сегодня утром молодой мастер завтракал со своими друзьями у Осеннего Журавля. Я не обнаружил ничего, когда расследовал это место, но в его теле были найдены следы «Трехсмехового Порошка».
«Трехсмеховый Порошок?» — лицо Цзян Фэна помрачнело. Как он мог не знать про «Трехсмеховый Порошок»? Этот порошок прочищал внутренние каналы человека. Пусть у него и не было побочных эффектов, но его использование приводило к тому, что ци человека стремилась выйти наружу из всех возможных мест.
Выходило так, что его сын не случайно выпустил газ, тем самым разгневав короля, это было из-за «Трехсмехового Порошка».
— Похоже, что это было не совпадение, а хорошо продуманный заговор! — когда все нити сошлись, Цзян Фэн легко пришел к подобному выводу.
— Ваша светлость, вот список тех, с кем завтракал молодой мастер. Тем не менее все они являются наследниками других герцогов, так что будет довольно проблематично найти ответственного, — Цзян Ин был правой рукой Цзян Фэна, а также его самым верным вассалом.
— Иди и тщательно расследуй это дело! Даже если я потеряю свой статус или меня разорвут на куски, я не собираюсь просто сидеть, после того как моего сына убили!
Цзян Фэн не собирался мириться с волей своего короля. Это же полный бред!
На протяжении поколений семья Цзян оставалась верна короне, однако они точно не были послушными идиотами.
Семья Цзян из поколения в поколение неустанно трудилась на благо королевской семьи Восточного Королевства, защищая земли, сражалась в войнах и стойко удерживала свою позицию. Они с большим трудом получили герцогство, но сейчас отпрыск этой семьи был бесцеремонно до смерти забит палкой?
Вассалу нет нужды подчиняться, если его владыка плох. Если дело дошло до такого, то восстания не миновать!
Чувство, будто вулкан вот-вот начнет извержение, поднималось в груди Цзян Фэна всякий раз, когда он думал о короле Дунфан Лу (2), когда тот с этим ледяным взглядом приказывал убить его сына, о злорадно заблестевших глазах его врагов, когда Цзян Чэнь лежал в гробу, избитый до неузнаваемости.
Цзян Фэн хотел немедленно вернуться на свою территорию и с сотнями тысяч людей под его знаменем пойти на столицу. Чтобы реки крови заполнили улицы!
Услышав все это и сопоставив с обрывками знаний, оставшимися в теле, Цзян Чэнь примерно понял, что произошло.
Выяснилось, что изначальный владелец этого тела попросту в неудачное время пукнул на обряде Поклонения Небесам!
Этот обряд проводился в самом священном храме страны с целью помолиться за любимую дочь Дунфан Лу, на нем присутствовали король и все 108 дворян Восточного Королевства.
Король и дворяне очень тщательно готовились к обряду. Они не ели мясо, мылись, переодевались в чистую одежду и жгли лавандовые благовония. Иными словами, все должны были опрятно выглядеть и буквально стремиться к совершенству, чтобы убедить сами Небеса в искренности своих молитв.
Поначалу все шло гладко.
Но как только король и дворяне склонились в молитве на ступеньках храма, Цзян Чэнь издал оглушительный звук.
Все знали, что преклонение являлось наиважнейшей частью обряда. В это время необходимо было сохранять абсолютную тишину. Только так можно было продемонстрировать свою преданность перед богами.
Тем не менее Цзян Чэнь грубо нарушил эту тишину и все испортил.
Все знали, что газы — это признак какого-то недомогания. Случись подобное в обычной ситуации, он бы просто прошел мимо, а остальные лишь задержали дыхание.
Однако Цзян Чэнь издал довольно продолжительный звук, после которого разнесся вонючий запах. Это было оскорбление богов! Первосвященник, следивший за обрядом, пришел в ярость и начал так громко кричать, словно этот газ разрушил само мироздание и сокрушил Небеса.
Это вызвало гнев короля Дунфан Лу, ведь он души не чаял в своей дочери. Позвав охранников, король приказал им оттащить Цзян Чэня подальше и избить его до смерти!
Даже тогда его гнев не утих, и он приказал повесить его на городской стене, оставив на съедение стервятникам.
У Цзян Чэня не осталось бы даже тела, если бы дворяне не убедили короля, что открыто выставлять труп в столице вульгарно и некультурно, что также могло отпугнуть удачу королевства.
___________________________________
1. Эр — приставка, означающая «младший». Довольно часто употребляется в китайских новеллах при обращении к сыну или дочери.
2. Дунфан с китайского — восток, Лу — Император, а также «олень» (намек, думаю, ясен). И да, кто читал с английского: они писали Eastern (Восточный) просто потому, что под свой язык подстроили, или же затупили. Имена и фамилии не переводятся.
