Вслед за этим солдаты скандировали про войну еще три или четыре раза. Элизабет сумела начисто смыть яд, известный как классовая борьба, распространенный мной по ее армии. По крайней мере, кажется, что сегодня ее боевой дух не разлетится на куски. Как восхитительно. Конечно, это было достойно девушки, которую я признал своим пожизненным заклятым врагом.
— …
Фарнезе молча стояла рядом со мной. Восторженное легкомысленное настроение, в котором она пребывала сразу же по окончании своей речи, исчезло без следа. Она просто напряженно всматривалась в ликование человеческой армии. Я где-то слышал, что температура взгляда такая же, как температура сердца. Если это так, значит, сердце Фарнезе было замерзшим, как зима. Я погладил ее по голове.
— И как? Ты все еще не обеспокоена?
— … 2 месяца эта молодая леди готовилась к сегодняшней речи. Если вы добавите время, потраченное на учебу у мисс Лазурит, тогда это не менее полугода. Та речь — удар этой молодой леди и Вашей Светлости.
— Да, — кивнул я.
— Принцесса Империи обрушила наш удар всего за 10 минут. Скорее всего она думала об ответных мерах сразу же после того, как услышала нашу речь. Она мысленно придумала речь без какой-либо предварительной подготовки.
Фарнезе, девушка, с которой мы с тобой теперь должны столкнуться лицом к лицу, такой вот монстр. Если мы не сможем отнять жизнь у Принцессы, тогда взамен Принцесса Империи отнимет наши. В результате этого героем, который оставит свое имя в истории, будет она. В лучшем случае о девушке, известной как Фарнезе, будет записано как о потерпевшем поражение революционере и побежденном генерале.
Фарнезе кусала нижнюю губу без эмоций на лице.
— …Элизабет. Элизабет Атанаксия, Эватрия, фон Габсбург.
Фарнезе произнесла имя женщины, которая станет ее заклятым врагом, полностью. Голос Фарнезе был кровожаден. Она произнесла это так, что казалось, будто она планировала посечь тело Принцессы на куски.
— Эта молодая леди не может ее простить. Тот, кто станет владельцем этого века, — не кто иной, как эта молодая леди. Исключительно с этой целью эта молодая леди стала вассалом Вашей Светлости. Как эта молодая леди могла бы оставить в покое такую девушку, когда она планирует обрушить амбиции этой молодой леди?
— Мм…
Я был доволен убийственным намерением этой девушки. Правильно. Я хотел такую реакцию. Потому что я хотел такой ответ, я выбросил всех остальных героев будущего и выбрал Лору де Фарнезе.
Не важно, насколько блистательным был противник, мне была нужна заносчивость, которая могла рассматривать что-то в качестве препятствия исключительно по причине, что та блистательность преграждала ей путь.
Жестокость, которая ничуть не дрогнула бы перед помпезной отговоркой о защите человечества, личность, способная убивать то, что должно быть убито молча, а если противника нельзя убить, тогда тот человек, который может, будет убивать все остальное, что убить возможно.
Поскольку Фарнезе была надменной и жестокой девушкой, Принцесса Империи Элизабет была не более чем незваной гостьей, вступившей с ней в конфликт в приятное и мирное время. Фарнезе была психопаткой. Именно поэтому я выбрал этого ребенка вместо кого-либо другого…
Было много людей, которые сказали бы, что когда дует ветер, это одиноко. Было множество людей, которые ушли бы, сказав, что им нужно куда-то идти, когда дует ветер. Однако, дитя, кто такой милый, как моя младшая сестренка, с тех пор как подул ветер, мы с тобой люди, которые требуют, чтобы флаги были подняты. Даже если Элизабет была бурей, близкой к катастрофе, для нас это было не более чем сигнал поднимать стяги.
— Господин.
Фарнезе посмотрела на меня. В зрачках этого ребенка, который редко показывал свои эмоции, можно было увидеть слабый намек на ненависть. Казалось, будто она была ребенком, на игровую площадку которого вторглись, и который приставал с этим к своему отцу.
— Эта молодая леди убьет эту женщину. Прошу вас, позвольте этой молодой леди сделать это.
— Еще нет, — я покачал головой.
Фарнезе нахмурила брови.
— Почему нет? Разве Ваша Светлость не привез эту молодую леди с невольничьего рынка, чтобы убить ту женщину? Ваша Светлость были правы. Теперь эта молодая леди тоже понимает. То, что такую женщину не может просто убить кто угодно. Однако, если это эта молодая леди, тогда она обязательно сможет убить ее.
— Будь терпелива. Время еще не пришло.
Я медленно убеждал мою лучшую ученицу. Хотя занавес пьесы поднялся и спектакль начался, нужно было преодолеть еще много переломных моментов. Чтобы убить Макбета, нужно было сначала добраться до четвертого акта.
— Хотя отнять жизнь у одного человека — это маленькое задание, все же я должен сделать это лично. Есть тысячи людей, которых мы должны убить, десятки тысяч. Как ты планируешь побороть Элизабет, когда мы окружены людьми, которых мы должны убить?
— Ваши слова двусмысленны, Господин. Прошу вас, откройте этой молодой леди то, что вы действительно имеете в виду.
— Я говорю, что неудобно встречаться лицом к лицу с противником, оставляя в то же время врага за спиной.
Я улыбнулся.
— У нас альянс с Равнинной фракцией Барбатос, но эти отношения строго ограничены тем, что мы просто используем друг друга. Лишь потому что выгода солидная, это не значит, что даже доверие несокрушимо. Более того, глава, руководящая величайшей фракцией в мире на континенте демонов, Горной фракцией, это Пеймон. Эта особа настроена против нас враждебно.
Фарнезе сузила глаза.
— Эта молодая леди понимает. Кажется, сначала мы должны избавиться от хлопот в тылу. Поскольку, скорее всего, у нас будет расстройство желудка, если мы будем слишком жадными, было бы лучше разделываться с ними по одному.
— В яблочко. Именно так лев охотится на оленя.
Я слегка притянул Фарнезе за щеку. Этот был физический контакт, значением которого была похвала. Однако Фарнезе это не понравилось, и она тяжело вздохнула:
— Уфф…
— За кем вы планируете пойти первым?
— Первая — Пеймон, — немедленно ответил я.
В любом случае у меня были весьма злополучные отношения с Пеймон. С самого начала, когда я нацелился на исцеление от болезни и в мгновение ока собрал большое достояние, Пеймон относилась ко мне настороженно. Возможно, мне стоит сказать, что она была чрезмерно настороженной. Пожалуй, у нее накопилось много неприязни по отношению к такому сукиному сыну, как я. До этого дня не припоминаю, чтобы я оставлял в покое хоть единого человека, который осмелился препятствовать мне в жизни.
К счастью, подарок, который Принцесса Империи Элизабет подарила мне, лежал у меня в кармане накидки. Карманные часы. Артефакт памяти. Предмет, который содержал сцену, где мне пришлось сжечь невольничий рынок, чтобы утвердить Фарнезе в ее должности.
Изначально на этот предмет записывала Хумбаба, и она продала его Пеймон. Карманные часы оказались в руках Принцессы Элизабет. Это значило, что от Хумбабы они попали к Пеймон, а от Пеймон — к Элизабет. Что это значит..?
Ответ, на самом деле, был прост.
— Пеймон продала Империи информацию обо мне.
— …
— Скорее всего, она сообщила Империи, что я был настоящим виновником, который втайне стоит за началом этой войны. Она передала мою личную информацию, пока занималась этим. К тому же из всех людей это должна была быть Принцесса Империи Элизабет… Подлый предатель.
Я слегка усмехнулся.
— Ее называли шлюхой, которая продает свое тело коробейникам? Слова Барбатос были действительно справедливы. Чтобы остановить меня, эта женщина, Пеймон, продала не только свое тело, но и душу. Теперь ее черед расплачиваться в полной мере.
Несомненно, я сделал все, что от меня зависело. Пеймон, даже если первый ход с твоей стороны, я отнесся к тебе учтиво. Однако ты не только вмешивалась в каждое мое действие, твое предательство также раскрылось. Ты определенно пересекла черту.
Ранее, поскольку место за нами было шумным, я сошел вниз с валуна. Я увидел, что Барбатос и Пеймон ссорились. Я был без понятия, что происходит, но Пеймон указала на меня и заявила:
— С этого момента этот мужчина мой.
Из-за этого случился небольшой переполох…
По всей видимости, она поняла, что ее предательство раскрыто. Не знаю, как она это выяснила, но у нее была удушающая информационная сеть. Она знала, что была в опасности с тех пор, как было раскрыто, какие данные она передавала, и именно поэтому она срочно пыталась привлечь меня на свою сторону, говоря:
— Присоединяйся к моей фракции.
