— Ваше Высочество. Вершите свое правосудие.
— …
Внезапно моих ушей достиг звук пустого смеха.
Клинок рассек воздух и перерезал веревку, освободив обе мои руки. Со странным ощущением, что мое горло не перерезано, я открыл глаза. Передо мной улыбалась Принцесса.
— Я не собираюсь забирать вашу жизнь.
— Ваше высочество…?
— Ваше тело чрезвычайно грязное. Почему маркграф, которых у нас в империи всего четыре, не заботится о свом одеянии должным образом? Разум человека основывается на теле, а тело основывается на одежде. Так что, если одежда в беспорядке, это свидетельствует, что и мысли человека спутаны.
Принцесса расстегнула мой воротник. Хотя я и старался отступить назад, Принцесса крепко ухватила меня за край одежды. Это приводило в замешательство. Абсолютно невозможно, чтобы Принцесса пожелала это старое тело, потому я не мог понять причину, стоящую за этим действием.
— Это приказ.
— Как вассал, как мог бы…
— Вы когда-нибудь были моим вассалом? Тем не менее, раз вы преступник перед империей, вам было бы трудно возражать против моих слов. Или, возможно, вы откажетесь от слов владыки с телом преступника?
— …
Я не мог сопротивляться.
Белые руки Принцессы опустились по моей груди. Когда пуговицы были расстегнуты, мой покров соскользнул.
Как не полагается леди, рожденной в Королевском дворце, руки у Принцессы были грубыми. Я смутно вспоминал слух, что с юности Принцесса училась у рыбака ловить рыбу, у охотника — ловить птиц, у фермера — пахать поле. Аристократы шептались, что это были причудливые выходки Принцессы. Пальцы Принцессы были шероховатые. Это ощущение грубости доказывало, что причудливые выходки Принцессы были не просто нарушением норм в силу юного возраста. Переживая роскошь того, что меня раздевает Принцесса, что не было роскошью, я промолвил:
— Ваше высочество, аллигатор…
— Мм?
— Как Ваше Высочество научились снимать кожу с аллигатора?
— Я видела, как шеф-повар делал это в Королевском дворце.
— Главный повар научил Ваше Высочество?
— Нет. Я не получала никаких уроков. Я просто смотрела.
Принцесса придвинула ближе деревянное ведро и намочила в нем тряпку. Я был поражен.
— Ваше Высочество говорит вашему покорному слуге, что обучилась способу управляться с лезвием, чтобы снимать шкуру, только наблюдая?
— Примерно так и есть.
Брызгая, Принцесса омывала мое тело тряпкой. Кожа у меня была обезвоженная и сухая, потому хорошо принимала горячую воду. Я ощутил, как моя кожа тяжело дышит. По мере того, как она дышала, мой разум расслаблялся. Принцесса успокоила мою измученную спину и плечи полотенцем.
За моей спиной Принцесса говорила:
— Ваше тело рассказывает мне о вашей жизни. Это доказательство, что вы жили не головой, а своим телом.
— Преступнику такое слышать не подобает. Ваше Высочество, прошу Вас, воздержитесь от подобных слов.
— Где вы получили колотую рану на спине?
— Это шрам, который ваш покорный слуга получил, когда ему было 18, и он впервые попал на поле боя. В то время как ваш покорный слуга в страхе убегал, вашего покорного слугу ранил неизвестный человек.
— Ага. 18 лет, значит, это был тот же возраст, что и у меня.
Хоть это и было непочтительно, с моих губ сорвался небольшой смех. Было удивительно, что принцессе Империи было 18 лет, и странно, что мне уже было за 60. Поскольку путь, который я прошел от 18 до 60, был такой длинный, я глухо засмеялся.
— Хоть цифры почти одинаковы, ваш покорный слуга не верит, что другие едва могут приблизиться к вашим достижениям.
— Вы были верны Императорской Семье последние 60 лет и столь же верны были своим людям, но кажется всего лишь двух поражений достаточно, чтобы вас уничтожить. Я утешу ваше тело.
— …
— Ваше унижение — оно ваше собственное, и смыть его я не могу. Поэтому, раз я не могу очистить ваши мысли, подумайте о том, что я утешаю вас, омывая ваше тело. По крайней мере, путь размышлений не будет одиноким.
Я сузил глаза.
Вода стекала, а горячий пар поднимался вверх. Пар наполнил палатку, как дым. От пара исходил запах кожи. То ли аллигатор, с которого Принцесса лично снимала кожу, насладился необычайной роскошью, как животное, то ли я наслаждался необычайной роскошью от того, что мое тело вассала омывала Принцесса Империи. Я не мог решить, что же из этого было лучше. Стоя в теплом пару, я промолвил:
— Что ваш покорный слуга должен делать?
— Я поведу рыцарей и отступлю. Весьма маловероятно, что Барбатос оставит нас в покое, когда мы будем отступать. Ее злоба скорее всего достигла той точки, когда она хочет вернуть нам все те поражения, которые потерпели ее войска до этого момента. Вы заблокируете наш тыл.
— Ваше Высочество говорит вашему покорному слуге умереть при защите?
— Я не буду вас останавливать.
Мое тело задрожало.
Принцесса задевала мои плечи голыми руками. Поскольку ее шероховатые пальцы царапали мою кожу, моя внутренняя плоть тоже зудела.
— Однако вы будете не одни. Мой брат тоже будет там. Если вы позволите Кронпринцу умереть, тогда скорее всего вы будете навечно известны как предатель. Но если вы сможете привезти Кронпринца на юг, то разве этот поступок не будет достоин великой награды?
— … Ваше высочество дает вашему покорному слуге шанс?
— Я просто хочу дать вам подходящее место.
Принцесса также заметила:
— Даже если вы и в этот раз проиграете, я не буду наказывать северный регион. Я клянусь именем Габсбургов, потому уходите, претерпевая свое унижение сами.
Это было излишество, на которое преступник не мог и надеяться.
Я склонил голову.
— Ваше Высочество, этот старик исполнит Ваш приказ.
