Первые звоночки прозвенели сразу после завтрака.
— Совсем распоясались!
Вместо работы, многие заключенные, похоже, и не собирались куда-либо выходить.
— Может им нужно время, чтобы переварить завтрак?
С усмешкой спросил у коллеги новый охранник.
— Они у меня всё переварят. В карцере. Пойдём посмотрим.
— Ведите, Сонбэ-ним.
Новичок прямо-таки пылал самоуверенностью. Он считал себя героем, прибывшим карать преступников, не меньше. Достав с поясов дубинки, они зашли в камеру.
— Номер 304! Чего расселся? Дуй работать!
Мужчина, сидевший на туалете, поднял голову. Выражение на его лице можно было описать одним словом — боль.
— Господин охранник. Простите, пожалуйста. Мой ж-ж-живот…
Простонал он.
— Фу, чем так несёт? Заканчивай и выметайся на площадку.
— Д-да, конечно.
В соседней камере происходило примерно то же. Нет, ещё хуже.
— З-заканчивай бл**ь! У меня аж нос заложило.
— Не получается!
— Вот дерьмо, какого хрена…
В тюрьме творилось нечто странное. Каждый второй заключённый заседал на туалете. А в одну камеру, постоялец которой, видимо, не успел добежать до фарфорового друга, даже войти было боязно.
— Номер 411! Эй!
Заключённый не отзывался, естественно, новенького это встревожило. Собравшись с силами, он таки открыл решётку и зашёл внутрь.
Номер 411 неподвижно лежал на кровати. Кровати, покрытой рвотой и прочими испражнениями.
— Боль в животе… тошнота, диарея… Пищевое отравление!
Более того, настоящая эпидемия.
— Мне нужно сообщить надзирателю!
Новенький пулей умчался в кабинет начальства. Всего через час началось экстренное собрание.
* * *
— Пищевое отравление?
С искажённым от злости лицом прокричал надзиратель.
На неделе сломался корабль, доставляющий им провизию, но так как у него был сменщик — в целом, проблем не ожидалось. Добавить сюда приличные запасы на складе. И вот теперь выясняется, что один из оставшихся резервов более не доступен из-за массового заражения.
И всё же, надзиратель пока не впал в истерику. Через неделю он передаст товар и получит свою прибыль. На этот период нельзя пускать в тюрьму посторонних. Совершенно недопустимо.
— Последние урожаи вышли довольно скудными, мы и так едва ли не теряем деньги… Если не успеем собрать всё вовремя…
Даже представить страшно. Надзиратель приступил к инструктажу:
— Первым делом проверьте, какие продукты не заражены! Не зря же вывалили кучу денег на детектор.
— Будет сделано!
Два охранника убежали исполнять приказ. Учитывая объёмы хранящейся на складе провизии — на полный анализ потребуется время.
— Во-вторых, подготовьте второй корабль, срочно. Проклятье. Бюджет…
Надзиратель умолк, заметив тянущего руку секретаря.
— Чего?
— Надзиратель-ним… я как раз хотел вам сказать… эм… У запасного корабля неполадки с механикой.
— ПОВТОРИ?
У надзирателя закружилась голова. На ремонт основного судна уйдёт неделя. Если он попросит помощи снаружи, велик риск раскрыть своё предприятие.
— Сука. Будем надеяться, что большинство продуктов в порядке.
Он расплылся в кресле, ожидая рапорта. Плохие вести не заставили себя долго ждать.
— Надзиратель-ним! В медблоке не хватает коек. У нас уже больше пятидесяти больных.
— Среди охранников также есть заразившиеся. Часть зон остались без присмотра.
— Надзиратель-ним!…
— Надзи…
Его единственная надежда на локальность заражения становилась всё более призрачной.
Через час охранники, занимавшиеся инспектированием склада, вернулись с отчётом.
— К счастью, не все продукты пострадали.
— Серьёзно? Облегчение-то какое… сколько примерно?
— Тридцать… нет, ближе к двадцати процентам. Этого даже для персонала не хватит.
— Ха!
Надзиратель окончательно сполз вниз по креслу. Его худшие прогнозы не шли ни в какое сравнение с реальностью.
— Что нам делать…
Первый человек в тюрьме не нашёлся с ответом.
* * *
Тхе Хёк подошёл к продуктовому киоску.
Здесь продавались простые, не требующие дополнительной обработки продукты: колбасные изделия, консервы, копчёные куриные ножки. Его подмывало скупить весь ассортимент, но это бы вызвало подозрения, так что он ограничился одним пакетом.
— Что отмечаешь?
С удивлением спросил продавец. Тхе Хёк дежурно улыбнулся в ответ. На неделю ему должно хватить.
Охранники слишком увлечены борьбой с эпидемией.
— Они даже не заметят, если я сейчас сбегу.
Пробормотал он, запихивая в рот сосиску. После приведения плана в исполнение, он питался исключительно фаст-фудом.
По возвращению в камеру, Тхе Хёк обнаружил стонущего на кровати Ё Чхол Хо. Тот просидел всё утро на туалете и, похоже, сильно ему не полегчало.
— Кхаа…
Схватившись за живот, вновь простонал Ё Чхол Хо. Из-за забитости лазарета, ему пришлось остаться в камере. Помощь, ему оказанная, состояла из выдачи таблеток. Плюс, чтобы предотвратить обезвоживание, необходимо постоянно пить воду с электролитами, впрочем, в тюремных условиях заменённую на просто солёную воду.— …Воды, пожалуйста, воды.
С трудом сдерживая ухмылку, Тхе Хёк взял с тумбочки ведро. Страдания сокамерника не вызывали у него сострадания или чувства вины.
— Тебе помочь?
— …Сам справлюсь.
Ё Чхол Хо схватил ведро дрожащими руками и начал жадно глотать. Только большая часть воды шла мимо, стекая по шее и дальше.
— Еба*ь… Суки, готовить разучились.
Ворчал Ё Чхол Хо, откинувшись на кровать. Тхе Хёк спрятал пакет с заначкой под простыню, оставив одну сосиску, которую он с удовольствием умял, наблюдая за носящимися в проходе охранниками.
* * *
Заключённым выдали воду, чтобы они не окочурились от обезвоживания, плюс снабжали антибиотиками, так что победа над эпидемией стала вопросом двух-трёх дней.
— Принимай лекарства через тридцать минут после еды и выпивай по два литра воды в день.
— Большое спасибо.
Пациенты из лазарета постепенно возвращались в камеры. Эпидемия сходила на убыль.
Что, впрочем, не решало проблему с питанием. Рисовая каша два раза в день, особо не наешься.
— Какого х*я? Мы чё, в Освенциме? Я не буду жрать это дерьмо.
Возмутился один из заключённых на раздаче.
— Приказ надзирателя. Так как все только переболели, то должны есть кашу. Не выпендривайся.
Парировал работник столовой.
— А кто виноват, сука?
Подбежавший охранник, прихватил бунтовщика за шиворот.
— Номер 974, проваливай! Забыл уже? Ещё одна драка и переедешь в карцер!
— Блин, ну куда так гнать? Почему я должен жрать это?
Куда более смирным тоном спросил зачинщик.
— Уж постарайся. Люди платят налоги, чтобы ты мог есть по расписанию.
— Ещё вопросы?
— Нет.
Загадочно улыбнулся 974, прежде чем отойти с подносом от раздачи. Конечно же, не только ему не пришлись по духу изменения в рационе питания. Ещё бы, для этой каши даже ложка не требовалась, просто переворачивай тарелку и подставляй рот.
— Мало. Пойду прогуляюсь до магазина.
Перед продуктовым киоском выстроилась очередь. Денег жалко, но на одной жиже, почему-то называемой кашей, далеко не уедешь. Номер 974 присоединился к толпе ожидающих. К прилавку он пробрался только к окончанию обеденного перерыва.
— Какого? Где жрачка!?!
Пробрался к опустевшему прилавку. Пережили бойню только приправы вроде кунжутного масла или перечной пасты.
— Когда завоз?
Спросил он у продавца.
— Понятия не имею. Точно не в ближайшую неделю.
— Ваще ничего нет?
Немного подумав, продавец достал связку сосисок и куриную ножку.
— Держи. Только никому.
— Спасибо, братан. Выручил.
Номер 974 шёл в камеру, уверенный, что дружба с продавцом знатно выручила его. Через день или два, ему придётся серьёзно пересмотреть эту мысль.
* * *
На следующий день меню в столовой не изменилось. Кормили рисом и ан-панами.[1] Понятное дело, большинство заключённых после столь сытных трапез держались за непрерывно урчащие животы.
— Что за бред? Они издеваются?
— Говорят, охранники едят нормально.
— Бл**ь. А мы?
Запертые среди таких же недовольных, без возможности скинуть стресс. Через несколько дней их недовольство дошло до края.
— Эй, от тебя колбасой несёт?
— Пошёл ты, откуда.
— Не-не, зуб даю. Жрёшь втихомолку?
Эмоции накалялись, охранники не поспевали решать все конфликты.
Тхе Хёк, спокойно наблюдающий за творящимся вокруг безумием, решил — можно начинать финальную стадию. Заключённые сейчас подобны возведённым бомбам. Однако против вооружённой охраны пойти не посмеют, пока.
«Для войны нужен подходящий экшн и знаю, кто мне поможет».
Найдя в столовой знакомое лицо, Тхе Хёк подсел рядом.
— Приятного аппетита.
— Мда уж.
Ким Тхе Сон усмехнулся, тем не менее его глаза не выражали каких-либо эмоций. Казалось, что ему давно осточертел этот мир.
— …Подрывник Ким Тхе Сон.
Прошептал Тхе Хёк. Руки мужчины на миг вздрогнули.
— Знаете обо мне.
— Ещё бы.
— А говорили, что засекретят личность…
Очень немногие были в курсе кто такой Ким Тхе Сон. Человек, способный создать бомбу, мощности которой хватит для сноса небоскрёба. Криминальные организации пошли бы на всё что угодно, лишь бы завербовать его к себе.
Мужчина, почти уничтоживший Taesung Grop одной единственной бомбой, смотрел на Тхе Хёка пустыми глазами.
— Не будем тянуть резину. Ким Тхе Сон, я хочу попросить вас об одолжении.
Так произошло воссоединение Бога Преступности и известнейшего подрывника.
__________________
[1] Пирожок с бобовой пастой.
