Столица Империи О’Брайен. Чэнн [Chi'yan]. Во всем континенте Юлан, только столица Империи Юлан может соответствовать Чэнн с точки зрения размера.
Что касается названия “Чэнн”, то это имя выбрал сам Бог Войны О’Брайен.
Столицу Империи Чэнн населяли миллионы жителей.
Эту столицу с пятью тысячелетней историей населяло много древних кланов. В таких местах как столица империи Чэнн, даже воители девятого ранга были довольно распространенным явлением. И, несмотря на это, никто из них не смел действовать необдуманно, так как в имперской столице было слишком много могущественных кланов.
Но, без сомнений, организация номером один в столице империи Чэнн был Колледж Бога Войны.
Также стоит отметить, Бог Войны, который лично учил никоторых из своих учеников, практически никогда никому не показывал своего лица. Даже самый слабый из почетных учеников был по крайне мере воином восьмого ранга, в то время как большинство из них были воинами девятого ранга. Исходя из этого, можно сказать каким могущественным был Колледж Бога Войны. И, конечно, главным наставником Колледжа Бога Войны был сам Бог Войны.
Следует понимать, что в Империи О’Брайен все иные религии были объявлены вне закона. Даже простолюдины молились Богу Войны. Он стал объектом их веры!
Исходя из этого можно сказать, какое важное место занимает Бог Войны в сердцах простолюдинов.
Восточная часть имперской столицы Чэнн была местом с роскошными дворцами и резиденциями, с императорским дворцом, расположенным в восточном городе. Также в восточной части города Чэнн была улица Боулдер и на каждой из ее сторон располагалось множество усадьб. Каждая из них была выполнена по заказу императорского клана и подарена в качестве вознаграждения знати и государственным лицам, которые осуществляли важные для империи дела.
Одна из усадеб на улице Боулдер была резиденцией новейшей восходящей звезды империи, графа Уортона. По бокам от ворот резиденции графа Уортона стояли два крепких охранника. Внутри, в главном зале усадьбы, находились еще четыре человека.
Все четверо стояли на месте, но один из них был явно на нервах и хмуря брови потопывал ногой.
Ему было примерно двадцать один или двадцать два года. Он носил одежду простого воина, с кроткими рукавами полностью обнажающими его выпуклые мышцы. Он имел прямой нос, толстые черные брови и угловатое лицо, которое визуально придавало ему мужественности и твердости.
Но самое удивительное — это его тело.
Его рост составлял 220 сантиметров. Массивные широкие плечи, узкая талия и могучие ноги.
«Внешне Уортон выглядит более внушительным, чем Линлэй», — подумал Хиллман.
По сравнению с Уортоном, Линлэй казался более сдержанным и тусклым.
«Молодой мастер Уортон, Вы все еще беспокоитесь о седьмой принцессе?», — начал ворчать дворецкий Хири, c красным носом от выпитого вина.
Уортон повернулся, чтобы посмотреть на него и произнес: «Дедушка Хири, Вы знаете кто эти люди, которые гоняются за Ниной [Ni’na]».
Молодой человек, один из той четверки вдруг рассмеялся: «Молодой мастер Уортон Вы такой смелый человек, но когда речь заходит о любовных вопросах, Вы становитесь нервным и несдержанным. Почему бы Вам просто не пойти и не встретиться с его величеством императором. Разве это сложно?»
«Просто взять и пойти к нему?», — Уортон поднял бровь.
Хиллман согласился: «Надир [Na’de] прав. Вы уже воин восьмого ранга и к тому же потомок клана воинов Драконьей Крови. И конечно его императорское Величество знает, что если потомок клана воинов Драконьей Крови достигает восьмого ранга, то это означат, что он, безусловно, тренировался с помощью своей боевой-Ци воина Драконьей Крови и определенно может трансформироваться».
Хиллман знал, что добраться до восьмого ранга без тренировки боевой-Ци было практически невозможно. Но прямо сейчас, он не имел понятия, что в данный момент на стороне Линлэй были пять братьев, которые достигли восьмого ранга только за счет физической подготовки.
«Уортон, как воин Драконьей Крови, Вы вполне себе подходящая персона на роль жениха седьмой принцессы. Я уверен, его Величество император согласится, — говоря это, дворецкий Хири смеялся. — Попросите ее руки… и да, я думаю, что было бы лучше, если бы Вы перед этим позволили седьмой принцессе прощупать почву на эту тему у его императорского Величества. Таким образом Вы будете иметь лучшее представление о том, как складывается ситуация».
Дворецкий Хири и Хиллман переглянулись, а затем начали смеяться.
В последние год-два, отношения между Уортоном и седьмой принцессой империи стали хорошо известны во всей имперской столице. Но справедливости ради стоит сказать, что другие молодые дворяне имперской столицы не собирались сдаваться. Более того, двое из них были вполне конкурентоспособны.
«Пусть все останется так, как есть», — Уортон просто покачал головой.
Он доверял седьмой принцессе. Она уже сказала ему, что давно на его стороне и не выйдет замуж за кого-то другого. Но Уортон также знал, что брак с императорской принцессой должен быть одобрен непосредственно его Величеством императором. Кроме того, Уортон не хотел, чтобы седьмая принцесса была расстроена и огорчена. Если бы он мог жениться на ней открыто, это было бы лучше.
«Дедушка Хири, есть ли новости от моего старшего брата?», — спросил Уортон.
Дворецкий Хири кивнул: «Конгломерат Доусон прислал письмо, что твой старший брат уединился и продолжил тренироваться. Поэтому от него нет новостей».
«Старший брат так усердно тренируется… », — в душе Уортон постоянно восхищался Линлэй.
Многие из значимых задач клана воинов Драконьей Крови, такие как возвращение реликвии предков или месть за смерть своих родителей, лежали на плечах Линлэй. А Уортон, в отличие от него, мог остаться в столице империи и спокойно тренироваться.
Даже будучи на расстоянии, Линлэй продолжал ограждать его от ветра и дождя.
«Старший брат… », — Уортон до сих пор помнил, что когда он еще был ребенком, за пределами городка Вушан появились два воителя Святого уровня, которые устроили бой такой силы, что с небес градом летели валуны. И тогда, его старший брат не думая о своей безопасности закрывал Уортона своим собственным телом.
Уортон отчетливо помнит тот опасный момент…
«Ложись!», — Линлэй сердито кричал на Уортона когда бежал к нему не обращая внимания на собственную безопасность. И затем, Линлэй использовал свое слабое, хилое тело, чтобы защитить его.
После того, как он покинул дом в возрасте шести лет, сейчас Уортону было уже двадцать два года. А уже в следующем месяце ему исполнится двадцать три.
Прошло уже почти семнадцать лет назад.
Он не видел брата семнадцать лет.
«Молодой мастер Уортон, не беспокойтесь. Молодой мастер Линлэй приедет как только закончит тренировки и достигнет поставленных целей. В конце концов, он точно знает, где Вы живете», — утешительно сказал дворецкий Хири.
Уортон кивнул, потом усмехнулся: «Интересно, узнает ли меня теперь старший брат при встрече?».
«Маленький шестилетний ребенок так изменился. Ха-ха… это точно, твой старший брат определенно не сможет узнать тебя», — Хиллман снова начал смеяться.
Надир кивнул: «Когда я вместе с отцом прибыл сюда из Святого Союза, я сначала не мог узнать Вас, молодой мастер Уортон. Только после того, как я увидел дворецкого Хири, я понял, что этот здоровяк, который был крупнее и выше меня, и есть тот маленький ребенок, которого я знал».
«Надир, ты негодяй… », — Уортон посмотрел на него.
Надир был сыном Хиллмана. Тем не менее, хотя ему было уже двадцать пять лет, он был только воином четвертого ранга. Но Надир был чрезвычайно сдержанный и осторожный, поэтому вместе со своим отцом Хиллманом он сумел курировать работу всех охранников усадьбы.
«Ничего себе, как поздно, — Уортон достал карманные часы и бросил на них взгляд. — Дедушка Хири, дядя Хиллман, мне нужно идти».
«У него должна быть встреча с седьмой принцессой», — засмеялся Надир, специально оставив ухмылку на лице.
Уортон в ответ уверенно произнес: «Естественно. А ты что, ревнуешь?». Сказав это, Уортон расхохотался и вышел из усадьбы.
Увидев, что Уортон ушел, дворецкий Хири растрогался.
«Когда мы только приехали, молодой мастер Уортон был еще ребенком. Но теперь он уже совсем взрослый. Я выполнил просьбу лорда Хогга». Когда Хири думал о Хогге, он тяжело вздыхал и не мог ничего с этим поделать.
«Клан Барух был “дремлющим” на протяжении многих лет. Но теперь он наконец начал пробуждаться. Через десять лет, скорее всего, весь континент Юлан снова будет населен людьми, обсуждающими легендарных воинов Драконьей Крови», — уверенно сказал Хиллман.
Неся боевой клинок “палач”, Уортон ехал по улице на Саблезубом Тигре. Саблезубые Тигры — это магические звери восьмого ранга, и поэтому обычные магические звери расходились в стороны при его виде. Более того, Уортон и сам был огромным и физически могучим, а вместе они представляли такую внушительную картину, что каждый, кто видел их, испытывал трепет в своем сердце.
Таким образом, все пешеходы на улице расступались, уступая ему дорогу.
«Это гений Академии О’Брайен, Уортон. Смотрите. Он едет на магическом звере восьмого ранга».
«Саблезубый Тигр. Он так свиреп! Если бы у меня был собственный магический зверь, это было бы так здорово».
Многие люди на улицах говорили об Уортоне, когда он проходил мимо. В прошлом, когда Линлэй впервые увидел Молниеносного дракона, он тоже мечтал иметь мощного магического зверя в качестве своего компаньона. В глазах многих молодых людей Уортон был примером для подражания.
Саблезубые Тигры были чрезвычайно быстры. Даже при передвижении по улицам, он двигался вперед очень быстро и очень проворно.
«Вот и мы», — Уортон увидел издалека великолепную гостиницу. Это было место встречи, которую назначила седьмая принцесса. Швейцар отеля узнала Уортона и сразу же открыл двери, чтобы он мог войти.
Ведя Саблезубого Тигра за собой, Уортон вошел в гостиницу.
Он окинул взглядом гостиницу и его взгляд остановился на лице, о котором он постоянно думал. Уортон сразу же радостно позвал: «Нина». Но как раз в этот момент Уортон вдруг нахмурился… потому что он увидел человека, который его невероятно раздражал.
«Уортон».
Нина имела копну пышных блестящих светлых волос, а ее аристократически бледное лицо было невероятно очаровательным. Ее сверкающие, сияющие глаза были очень ясными и чистыми.
Нина счастливо подбежала к Уортону, который пошел на встречу и взял ее за руку.
«Этот парень опять появился», — прошептала Нина Уортону.
Уортон взглянул на стоявшего человека и сказал вполголоса: «Нина, не обращай внимания на него». Но как раз в тот момент, к ним подошел красивый молодой человек.
Спокойно смеясь он произнес: «Уортон, я действительно не ожидал увидеть тебя здесь. Почему ты всегда появляетесь там, где Нина?».
«Закрой свой рот, Ламонт [Lan'mo], — нахмурился Уортон. — Запомни. Ты даже не достоит звать ее по имени. Ты задал мне вопрос, но это я должен спросить у тебя. Почему там, где Нина, обязательно появляешься ты?».
Ламонт взглянул на Уортона с улыбкой, которая была скорее ухмылкой.
Но внешность обманчива. В душе Ламонт сильно ненавидел Уортона. В конце концов, тот забрал у него Нину.
«О, Саблезубый Тигр, — Ламонт посмотрел на Саблезубого Тигра Уортона. И смеясь, он продолжил. — Уортон, не желаете устроить соревнования между моим Голубоглазым Свирепым Мастиффом и твоим Саблезубым Тигром? Держу пари, что мой Голубоглазый Свирепый Мастифф, несомненно, победит».
Голубоглазые Свирепые Мастиффы и Саблезубые Тигры были оба магические звери восьмого ранга.
Тем не менее, существуют различия в силе среди магических зверей восьмого ранга. Например, Золотогривые Мастиффы и Голубоглазые Свирепые Мастиффы считаются одними из сильнейших видов магических зверей восьмого ранга. Голубоглазые Свирепые Мастиффы были особенно эффективны против магических зверей вида тигровых.
«Не интересует, — Уортон не придал этому никакого значения. Взглянув холодно на Ламонта, Уортон продолжил. — Ламонт, если ты действительно хочешь устроить соревнование, я бы не возражал против боя с тобой. Зачем давать сражаться магическим зверям, если можно самим? Хмпф».
«Сражение между людьми?».
Ламонт усмехнулся, но больше не сказал ничего.
Ламонт был почетным учеником колледжа Бога Войны и воином девятого ранга. Он действительно был талантлив, а следовательно и высокомерным. Но сейчас, практически все древние кланы имперской столицы знали, что Уортон был представителем клана Барух, который в свою очередь являлся кланом воинов Драконьей Крови. И Уортон явно был в состоянии использовать свою легендарную боевую-Ци.
Отпрыск клана воинов Драконьей Крови, который мог использовать боевую-Ци, также был способен трансформироваться в Драконью форму.
Ламонт очень хорошо знал, что, хотя Уортон был только воином восьмого ранга, при использовании уникального боевого клинка, он мог сражаться на равных с обычными воинами девятого ранга. Но как только Уортон трансформируется, он, Ламонт, мало что сможет ему противопоставить.
«Давай забудем об этом», — поглаживая по хохолку своего магического зверя, Ламонт усмехнулся.
А после, он покинул Нину и Уортона.
Нина и Уортон направились прямо к частному номеру люкс, находившемуся на втором этаже гостиницы. Женщина, прислуживающая Нине, осталась за пределами комнаты.
«Здоровяк, скажи мне, что нам делать с Ламонтом? Он так раздражает», — тихим голосом спросила находившаяся на руках Уортона Нина.
“Здоровяк”, так Нина обратилась к Уортону в первый раз, когда они встретились. Всякий раз, когда они были вдвоем, Нина обращалась к нему только так.
«Это все твоя вина, ведь ты такая милая, — Уортон усмехнулся, потирая нос Нины. – На самом деле, меня совсем не волнует Ламонт. Тот, о ком я действительно беспокоюсь — это Кайлан [Kai'lan]».
«Большой брат Кайлан?, — удивленно переспросила Нина. — Я воспринимаю его только как старшего брата, но он… эх… ».
Кайлану было двадцать три года, но он уже был магом седьмого ранга.
Двадцатитрехлетних воинов седьмого ранга было достаточно много, но очень немногие люди в таком возрасте становились магами седьмого ранга. Кроме того, Кайлан достиг седьмого ранга как маг, когда ему был всего двадцать один год.
Если бы Линлэй не вырезал “Пробуждение от сна”, то скорее всего он не смог бы достичь седьмого ранга до двадцати лет.
В имперской столице Кайлан считался гением магом. Он был другом детства Нины. И что еще более важно, отец Кайлана был левым премьером империи и следовательно чрезвычайно влиятельным человеком. Сам Кайлан по правде говоря был очень хорошим человеком. Можно даже сказать, что он был почти идеальной личностью.
