После 7-ми вечера.
На улице темнело.
Чжан Е, который всё еще был в пути, даже ответил на звонок. Во-первых, потому что машина перед ним совершенно не двигалась, а во-вторых, потому что еще сто машин перед той машиной тоже не двигались с места — он застрял в пробке!
Звонок был от Ху Фей, который дал Чжан Е работу ведущим на Канале BTV-Arts в программе «Лекционная Комната». Он был Бо Ле Чжан Е, бывшим начальником, и тем, с кем у Чжан Е были хорошие отношения.
«Привет, Брат Ху».
«Ты закончил работу? Можешь говорить?»
«Да, я стою в пробке».
«Хи-хи, понравилась сегодняшняя ругань?»
«Эй, что там может нравиться. Я снова попал в беду и не знаю, как выбраться из нее».
«Прекрати. Хотя ты смотришь на это так, из того, что я слышал, это совсем не повлияло на тебя. Ладно, я пропущу банальности. В любом случае невозможно контролировать твой характер. Ты такой, и я сомневаюсь, что ты изменишься».
«Хех, ты хорошо меня знаешь».
«Я позвонил, чтобы проверить тебя и ситуацию, но слыша, какой ты воодушевленный, я теперь не волнуюсь. В любом случае, я просто хочу сообщить тебе, что я только что получил повышение, и сегодняшнего дня с Канала BTV-Arts я перехожу в Пекинское Телевидение. Я забираю с собой Хоу Ге, Хоу Ди, Сяо Лу и Дафей».
«О, вы получили повышение?»
«Не совсем».
«Канал Искусств — это просто местная провинциальная станция, тогда как спутниковые каналы транслируются по всей стране, поэтому, естественно да. Ладно, Брат Ху, Больше ничего не говори. Поспеши и сообщи о новостях, чтобы люди знали твою славную сторону, и в то же время помоги мне выбраться из моих проблем».
«Пожалуйста, пощади. Я пожил еще не достаточно. Ты обругал японцев на такой публичной встрече, кто осмелится сообщать об этом с позитивной точки зрения? Я считаю, что Центральное ТВ вместе с местными или спутниковыми новостными каналами даже не осмелятся упоминать твое имя. Пожалуйста, не вовлекай меня в проблемы. Кроме того, наша команда переведена в Пекинское Телевидение, чтобы вести новую программу, а не новости».
«Ха, я просто шучу».
«Ты начал беспорядок, теперь должен сам его расчистить».
«Это действительно так серьезно, Брат Ху?»
«А ты как думаешь?»
В этот момент поступил еще один звонок, Чжан Е взглянули потом поспешно завершил разговор с Ху Фейем. После этого он взял трубку от Жао Айминь.
«Хозяйка Айминь» — сказал Чжан Е.
Жао Айминь прямо сказала: «Тебе не нужно платить аренду за этот месяц!»
Чжан Е был рад: «Вау, такое хорошее предложение?» Старшая Жао была известная за ее любовь к деньгам. Она была так расчетлива, что считала даже десятизначные числа, когда речь заходила о взимании оплаты, а теперь она предложила бесплатный месяц аренды?
Жао Айминь говорила спокойно: «Парень, я видела твое видео. Не плохо. Ты хорошо ругал. У тебя такой же стиль, как у меня в молодости».
О, верно, я почти забыл, что хозяйка тоже знаменита за национализм. Чжан Е сказал: «Конечно. я продолжу учиться от Вас. Что касается следующего месяца аренды, может ли так же…»
Ди. Ди.
Звонок завершился.
Чжан Е еще долго не мог подобрать слов, затем он перезвонил и немного поболтал с Ченьчень, прежде чем повесить трубку.
…
8 вечера.
Дорога была расчищена и Чжан Е наконец приехал домой.
Войдя в дом, он увидел, что отец сидит с поникшим выражением лица. Его мама подала ему знак о том, что отец сердит.
Чжан Е понял и быстро поменял тему. «Айя, дороги сегодня забиты. Машины впереди тормозили, поэтому я застрял в пробке на два часа. Мама, я сегодня еще не ел, я так голоден. Осталась еще еда? Ты разве не говорила, что будешь праздновать мое повышение до доцента?»
Его мама спросила с удивлением: «С тебя не сняли звание доцента?»
Чжан Е сказал: «Почему его должны снять? Оно уже подтверждено. Кроме того, это так же награда за мой вклад в область математики, поэтому на это ничего не повлияло».
Его мама подумала, что сын навел такой беспорядок, что будет скомпрометирована его позиция доцента. Кто бы подумал, что это ничего не затронет? Когда она услышала это, она обрадовалась и сказала: «ОК, мама подогреет тебе поесть».
Его отец ударил рукой по столу и сказал: «Какую еще еду ты подогреешь? Пусть голодает!»
Его мама посмотрела на него и сказал: «Есть ли в этом смысл?»
Его отец сказал сердито: «Как учитель, он повел студентов публично ругать людей. Как он теперь выглядит? И он называет себя учителем? И он называет себя членом Партии?»
«Отец, ты все усугубляешь». Чжан Е подошел и сел. «Не упоминай членство в партии или учителя. Даже загнанная в угол мышь будет кусать кошку. Кроме того, именно потому что я учитель и член партии, я не могу отсиживаться, когда вижу, что что-то неправильно. Именно поэтому я должен говорить первым, иначе, если я буду слишком много думать о том, как нужно себя вести, как учитель, и в итоге не осмелюсь говорить о том или этом, тогда, кто еще заступится за студентов? Если мы, члены партии, всегда будем думать о последствиях наших действий и не будем находить мужества высказываться, тогда разве не будет тех, кто заступится за жителей страны?»
Когда его отец услышал это, он немного опешил.
Чжан Е добавил: «Может быть, я не должен ругать людей, но я должен прояснить ситуацию. Отец, я действительно не вел студентов, я обругал только раз, когда у меня было на это настроение, и я не ожидал, что студенты последуют за моей руганью. Я признаю, что я не справился должны образом».
Отец вздохнул и махнул рукой. «Я не могу злиться на тебя».
Его мама улыбнулась и сказала: «Так мне надо разогреть еду?»
«Иди». Его отец хмыкнул. «Я тоже еще не ел».
ЧЖан Е тут же сказал: «Давайте я сделаю. Дайте я подогрею еду для отца».
Его отец сказал: «Не пытайся угодить мне. Твое объяснение все равно не делает ничего правильным. Подождем до завтра, когда я разберусь в своих мыслях, а потом снова поговорю с тобой!»
Чжан Е рассмеялся. «Конечно, я завтра послушаю тебя».
После ужина в доме снова воцарил мир.
Чжан Е пошел в свою комнату и подумал о сегодняшнем дне. Он чувствовал себя не очень комфортно по поводу всего произошедшего. Он собирался связаться с У Цзэцин, чтобы узнать о ситуации, чтобы узнать, стало ли это слишком серьезным делом. Но, боясь, что она занята или находится на совещании, он не стал звонить и просто написал сообщение. Старшая У, как недавно назначенный чиновник, должна справляться со многим вопросами, поэтому иногда они общались по смс.
Чжан Е: «Старшая У».
Минуту спустя она ответила: «Ты дома?»
Чжан Е: «Да, ты смотрела новости?»
У Цзэцин: «Да. Этот вопрос поднимался во время совещания».
Чжан Е: «Хмм, всё очень серьезно?»
У Цзэцин: «Это не простое дело».
Чжан Е: «Меня снова забанят?»
У Цзэцин: «Нет».
Чжан Е: «Правда?»
У Цзэцин: «Я здесь».
Чжан Е почувствовал облегчение, когда прочитал эти слова, но не из-за того, что волновался, что его снова забанят, так как его это не беспокоило. Для Чжан Е важнее всего была безоговорочная поддержка Старшей У. Так накосячив, если бы это была любая другая девушка, даже если бы она не разозлилась, она бы все равно что-то сказала бы по этому поводу, верно? Кроме того, независимо от того, как на это посмотреть, Чжан Е повел группу людей и обругал других людей. Тут нечего хвалить. Но У Цзэцин даже не винила его. Что-то произошло? Тогда они решат это. Она безоговорочно принимала его сторону и уважала выбор Чжан Е.
Что хорошего в У Цзэцин?
Именно это в ней и есть хорошее!
У Чжан Е было свое мнение, даже если он не выражал его во время разговора. Что бы Чжан Е не думал, это было правильно, независимо от того, как другие пытались убедить его не делать это. Он все равно сделает прямо противоположное от того, что люди говорили ему делать. Именно поэтому он имел свой способ подойти к ситуации и следовал главным принципам в своих решениях. С такими замечательными и отличительными чертами, все, что он делал, этому было суждено отличаться. Поэтому Старшая У будучи властной, не показывала этого. Она была нежной женщиной, которая знала, как уважать других людей, что делало ее привлекательной для него.
Нужно ли еще спрашивать?
Если бы Чжан Е перечислил три главных достоинства У Цзэцин, которые ему больше всего нравились, тогда, даже не думая, он бы перечислил следующие:
Первое: Огромные сиськи!
Второе: Огромные сиськи!
Третье: Огромные сиськи!
