Настроение ежегодного собрания испортилось.
Все, кто присутствовал на собрании, могли лишь посмотреть друг на друга, наблюдая за ситуацией на заднем дворе.
Как учитель Чэнь Мо, Мастер Вэй мог лишь выйти к У Цзэцин и сказать: «Президент У, простите. Мой ученик не понимает. Не принимайте это близко к сердцу».
У Цзэцин улыбнулась: «Все в порядке. Слова Младшего Мо довольно хорошо написаны».
Мастер Вэй вздохнул, говоря: «Слова хороши, но поведение далеко от идеального».
Мастер Чжоу сказал, сто я в стороне: «Ему нужно поработать над собой. Ему еще рано выходить из-под крыла своего учителя». Говоря это, он покачал головой.
Что касается каллиграфов, которые собрались вокруг, они ничего не могли сказать. Так как он был учеником Мастера Вэй, они не могли поучать его. Использовать народную песню, чтобы намекнуть, что женщины должны оставаться дома и выполнять домашние обязанности? Слова Чэнь Мо действительно были хорошо написаны, и он так же был выдающимся литературным талантом, но его характер был ужасным. Он вообще волновался о статусе Президента У? Она была героиней среди женщин, и даже эти каллиграфы не осмеливались устраивать сцену перед ней, что не так с этим младшим, Чэнь Мо? Было хорошо, что Президент У не держит на него зла. Такое великодушие нельзя было увидеть ни у кого больше. Нужно знать, что в сфере культуры и образования, влияние У Цзэцин было намного больше, чем у всех присутствующих вместе взятых!
Они могли считаться лишь прохожими в этих областях.
У Цзэцин была той, у кого была истинная власть!
Если он даже не понял этого, тогда его будущие достижения определенно не будут хорошими. Все осуждали Чэнь Мо. Молодые люди всегда действовали так импульсивно и сбивались с пути. Иногда, нужно дать им шанс вырасти и научиться на своих собственных ошибках.
Мастер Чжоу посмотрел на Чэнь Мо: «Чего ты ждешь? Извинись перед Президентом У».
Чэнь Мо немного колебался, прежде чем посмотреть на У Цзэцин и сказать: «Президент У, если я обидел Вас, я извиняюсь, но в этой народной песне действительно нет никаких скрытых мотивов. Я просто хотел показать моему учителю плоды его обучения». Он все еще не признавал свою ошибку.
Все нахмурились.
Взгляд Старого Мастера Вэй тоже похолодел.
Чэнь Мо так же был жертвой своей собственной гордости. Он уже зашел так далеко, поэтому он мог лишь продолжать стоять на своем и утверждать, что он прав. Он не знал, что У Цзэцин уже подарила каллиграфию Мастера Чжоу его учителю. Он хотел лишь отомстить за своего учителя. Его не волновали последствия. Что сделано — то сделано. Стих к народной песне уже был написан и ничего нельзя с этим поделать.
Су На злостно сказала: «Он не может отличить мел от сыра! Если подумать, ты все еще так категоричен, когда Президент У не приняла это близко к сердцу!?»
Отец Су сделал ей выговор: «Сядь. Почему ты так взволнована?»
Су На сказала: «Он очернил женщин! Мне нельзя ничего сказать?»
Девушка каллиграф хмыкнула: «Какое сейчас время? Все еще есть такая дискриминация!? Старый Мастер Вэй, сегодня годовщина нашей Ассоциации Каллиграфов и так же Ваш день рождения. Мы пришли сюда поздравить Вас, а не для того, чтобы быть разозленными. Сейчас новая эра общества, а все еще есть люди с таким мировоззрением? Если бы я не увидела это собственными глазами, я не поверила бы. Что не так с нами, женщинами?»
«Правильно!»
«Почему мы не для чего не пригодны?»
«Человек, который написал такую народную песню, не может обладать хорошим характером!»
«Все еще упорствует? Не знает, как каяться? Он посмел сделать это, но не осмеливается признать свою ошибку!»
«Мастер Вэй. Мы очень сильно уважаем Вас, но этот Ваш ученик…ужасен!»
Группа женщин из семей каллиграфов и женщины каллиграфы все еще ругались на Чэнь Мо. Президент У не держала на него зла из-за ее статуса, но у них не было причин сдерживаться. Они все были женщинами и не отпустят его так легко, если уже нацелились на него. Каллиграфия Чэнь Мо действительно раздражала!
Учитель Ван сказал жене: «Старшая Цюй, почему ты вызываешь волнение?»
Женщина нахмурилась: «В чем дело? Я не могу сказать, что думаю!?»
Учитель Ван поджал губы: «Просто не говори так много. Тут недостаточно риса, чтобы ты прекратила говорить? Тогда съешь больше». Он не хотел, чтобы проблема продолжалась, в конце концов, это все-таки день рождения Мастера Вэй. Чем больше они говорили, тем хуже это было для Мастера Вэй.
Другой каллиграф сказал своей дочери: «Сяоцзян, больше ничего не говори. Просто ешь!»
Девушка, что сидела за одним столом с Су На, положила палочки для еды на стол: «Вы думаете, что я могу продолжать есть? Папа, это поведение Чэнь совершенно невостребованное. Я просто спокойно ела и никого не трогала, но он вышел и оскорбил всех женщин? Если бы его каллиграфия затрагивала другую тему, все было бы в порядке, но, что он сделал? Он написал народную песню так, что она повествует о том, что мужчина должен следовать мечтам и не слушать никого вокруг. А большая часть описания говорила о том, что девушки злы и пытаются наделать проблем! Он изначально сморит на женщин свысока! Если эта поэма будет опубликована и распространена, что другие будут думать об Ассоциации Каллиграфов? Хммм, они точно будут думать, что этим местом управляют старые феодальные лорды!»
Ее отец разозлился: «Что ты такое говоришь? Ешь!»
Сяоцзян сказала: «Если он не объяснится, то я не буду есть!»
Женщина рядом с ней обняла Сяоцзян и сказала: «Старший Сунь, не кричи на дочь. Вы позволили ему написать что-то подобное, и теперь не даете нам высказаться?»
«Старшая Сестра Юй, Младший Мо, кажется, не имел таких намерений» — горько улыбнулся отец.
Старшая Сестра Юй сказала: «Все равно, он обязан извиниться».
Все присутствующие женщины не согласились с его объяснением. Мужчины, казалось, страдали от головной боли.
«Старший Брат».
«Старший Брат».
«Это…»
Другие ученики Мастера Вэй могли лишь сидеть на месте.
У Чэнь Мо не оставалось выбора, кроме как сказать: «Сестры и тети, я действительно не имел в виду ничего такого. Я просто подражал древности в написании народной песни для дня рождения моего учителя, чтобы показать сколько я выучил. Я сочинял это весь последний месяц и хотел сделать сюрприз своему учителю!»
Все еще непреклонен?
Все еще оправдывается!
На этот раз даже мужчины больше не могли этого выдержать!
Внезапно все что-то заметили. Чжан Е спокойно откусил кусок и проглотил его. Он посмотрел на Чэнь Мо: «Ты целый месяц сочинял и в конце создал лишь эту кучу мусора? Похоже твое обучение не далеко тебя завело!»
Чэнь Мо ухмыльнулся: «Мусор?»
Слова Чжан Е были едкими. «Я сказал, что это мусор, только потому что хотел выказать уважение Мастеру Вэу. Если бы я говорил честно, то эта народная песня — просто еб*ный хлам. Ты вообще знаешь, что такое народные песни? С таким уровнем написания эссе, ты еще осмеливаешься называть это народной песней? Не дразни нас больше. В будущем, если ты напишешь еще что-то подобное, то лучше оставь это дома. Не показывай это никому, чтобы не позорить себя. Если кто-то, кто действительно понимает поэзию, увидит это, то он помрет со смеху. Твои слова лишь среднячок и едва проходимые, но литературный уровень очень низок. Позволь мне сказать тебе, настоящая народная песня не фокусируется на формате пассажа и не настолько жестка в тональных узорах, она свободна от правил, но это не так просто, чтобы считать неструктурированным пассажем, который на пару с музыкой автоматически квалифицирует ее как народную песню. Такой стих как народная песня не зависит полностью от сочетания с музыкой. Литература нашей нации так глубока и сложна, и точно не так проста, как ты считаешь!»
Су На подбодрила: «Хорошо сказано!»
Что на счет того, что в этом хорошего? Су На тоже не знала!
Те, кто присутствовал, чувствовали тоже самое. Говоря об этом, они на самом деле не много знали о структуре стихов к народным песням. Не было ограничений по типу использованных предложений, не требовались тональные узоры, но уровень для использованных слов был высоким. Там могли быть персонажи сюжетной линии и даже обмен репликами между персонажами. Было очень сложно написать это. Концепт всех был таким же. В конце концов, они все были вовлечены в сферу каллиграфии, а не в сферу народных песен. Они не могли быть так начитаны в этой теме.
Юноша больше не мог этого слушать: «Ты сказал, что мой старший брат написал мусор?»
«Кто ничего не понимает? Ты или мой старший брат?» — сказал еще один ученик Мастера Вэй.
Чжан Е ответил: «Я не понимаю?»
Когда Су На услышала это, она тоже рассмеялась.
Видя, что Чжан Е обвинял его, Чэнь Мо больше не молчал. Те тети и сестры, от которых он получил нагоняй, были его старшими, и ему нельзя было ссориться ними, но кем себя возомнил Чжан Е? Чэнь Мо сказал прямо: «Конечно, ты так хорошо все объяснил, тогда, почему бы тебе не показать, что у тебя есть? Если то, что я написал, — не народная песня, тогда покажи, как нужно!»
Чжан Е улыбнулся: «Сегодня день рождения Президента У, поэтому я буду счастлив научить тебя чему-нибудь. Я не буду просить плату за обучение». Сказав это, он повернулся к У Цзэцин и сказал: «Президент У, я не подготовил для Вас подарка. Придя с пустыми руками, я немного смущен, поэтому позвольте мне написать что-нибудь для Вас в качестве подарка».
У Цзэцин рассмеялась и сказала: «Конечно».
Мастер Чжоу был немного ошеломлен: «Что Вы напишете?»
Чжан Е ответил расслабленно: «После того, что я сказал, я естественно напишу стих к народной песне. Я хотел отдать Президенту У предыдущие стихи, но она не была имени удовлетворена, сказав, что те поэмы не соответствуют случаю. В таком случае, эта народная песня должна подойти. Я тоже хочу рассказать всем историю».
У Цзэцин мягко посмотрела на него: «Хорошо, я хочу увидеть твою народную песню. Если она мне не понравится, то я ее не приму». Она сказала шутливо, но в ее глазах не было сомнения.
Многие люди ахнули. Бл*дь, ты действительно собираешься написать народную песню? Это не стих, который может сравниться с другими стихами из 5-7 слов. Народная песня обычно используется, чтобы рассказать историю. Нужно придумать персонажи, сюжетную линию, главный сюжет и заключительный вопрос. Необходимо вдумчивое литературное планирование, и все зависело от формулировки слов. Все видели умения Чжан Е в сочинении стихов, но большинство стихов насчитывало лишь несколько десятков слов. Каждый был коротким и легко придумывался, но народная песня полностью отличалась. Если не подумать над ней, как минимум, месяц, как он может сочинить длинный стих, который будет содержать сотни или тысячи слов? Было невозможно написать ее на месте! Все знали, что этот юноша в очках говорил не подумав. Он вероятно не мог сочинить что-то такое, но он заявил, что начнет писать прямо сейчас? Сочинить на месте?
Он говорил о стихе к народной песне!
Как что-то такое могло быть сочинено на месте?
Никто этого не знал. Они о таком не слышали. Кто-то вообще может это сделать? Это невозможно!
Но Су На испытывала уверенность, когда подбодрила: «Давайте, Учитель Чжан! Покажите все, что Вы можете! Эти лягушки в колодце, как они могут спорить с Вами по поводу структуры строфы? Это смешно!» Она действительно хотела рассмеяться.
Чжан Е сказал: «Пожалуйста, подготовьте для меня рисовую бумагу подлиннее. Слов будет немного больше, чем обычно».
«Какой размер подготовить?» — спросил Мастер Чжоу.
Чжан Е тоже не знал: «Хмм, любой подойдет».
Мастер Чжоу потерял дар речи, но все равно сказал: «Как много слов будет?»
Чжан Е ответил: «Я тоже не знаю. Посмотрим, когда напишу».
Ладно, он, в конце концов, будет сочинять на месте, как он мог знать, сколько будет слов? И так, Мастер Чжоу сказал своим ученикам подготовиться и, вскоре, все было готово.
Все прекратили есть и стали наблюдать.
