Обещания сытного ужина и тёплой постели было достаточно, чтобы заставить слуг их каравана приложить все свои усилия. Их глаза покраснели от напряжения, и их повозки снова ускорились, подгоняемый неутихающими криками.
— Быстрее! Поторапливайтесь…
Беспокойство, которое она была вынуждена скрывать, заставило Анью вспомнить о самой опасной сделке в её жизни, — о дне, когда она прибыла в бесконечную пустыню и заключила соглашение с этими вонючими орками.
«Негативные последствия на этот раз в разы превзошли наши выгоды от сделки с этим племенем…» — когда Анья лицом к лицу встречалась с орками, она и бровью не повела, но сейчас она действительно начинала нервничать. В конце концов, если её преступления будут раскрыты, весь её клан будет истреблён! В последние несколько дней её так часто терзала тревога и страх, что у неё даже появились морщины.
Передняя часть каравана внезапно остановилась, из-за чего несколько хвостовых повозок отсоединились. Это очень разгневало Анью.
— Что происходит? Почему мы остановились? — она позвала свою личную служанку, сдерживая желание воспользоваться своим кнутом. — Пойди вперёд и узнай, что происходит!
Однако, прежде горничная успела выйти, к ним примчался запыхавшийся слуга, одетый в военную форму.
— Мисс, это паладины! Целая команда паладинов! Они преградили нам путь!
— Проклятые служебные псы… — шёпотом проворчали слуги. По их мнению, паладины отняли у семьи Бэйна большую часть прибыли, оставив им крохотную долю. Даже когда они рискнули и попытались покинуть Новый Сильвермун в разгар войны, эти чёртовы псы нагнали их караван. Эти паладины действительно им опостылели!
Однако Анью это известие повергло в ужас.
«Они узнали?» — её сердце ушло в пятки; она почувствовала холод, будто её бросили в ледяную пещеру. К сожалению, рядом были её подчиненные. Анья была обязана собраться с силами и смело выйти наружу.
Вскоре она увидела команду паладинов, одетых в серебристые доспехи с эмблемой Бога Правосудия на груди. Решимость в их глазах только усугубила её страх.
— Капитан Элрик… — сказала она, шагнув вперёд и слабо улыбнувшись, когда нашла среди паладинов знакомое лицо, — Торговая Группа Неон всегда соблюдала закон, — Мы даже продали в Новом Сильвермуне 80% наших товаров, и вы предоставили нам разрешение на выезд…
Анья говорила гнусавым голосом, с нотками кокетства — профессиональная привычка. К сожалению, её голос никак не повлиял на паладинов, а капитан Элрик лишь взглянул на неё с отвращением.
Однако он ничего не сказал. Он почтительно отступил назад, уступив место женщине, которая вышла из-за его спины.
— Святой рыцарь! — в тот момент, когда Анья узнала Рафинию, она почувствовала крайнюю безнадёжность, словно из её тела вырвали все кости.
— Глядя на вас, я убеждаюсь, что наша разведка не могла ошибиться! Грешница Анья, ты всё ещё не хочешь покаяться в своих грехах? — даже простые вопросы Рафинии были очень страшными, так как она уже была в царстве легенд. Её сила заставила сердце Аньи сжаться от страха; она еле сдержалась, чтобы не рухнуть на землю и не начать исповедоваться.
— Всё организовал капитан. Думаешь, я отказался бы от чести паладина только из-за твоих никчёмных грязных трюков? — Элрик гордо задрал голову, с презрением сверля Анью взглядом. — Если бы мы перебили вас посреди города, это привлекло бы слишком много внимания… Однако мы больше не в городе. Сдавайтесь, и предстанете перед справедливым судом. Мы никогда не отпускаем злодеев, но в то же время и не относимся несправедливо к добрым людям.
Элрик, естественно, был уверен в своей команде. Она состояла из нескольких высокоранговых паладинов, а их лидером был легендарный Святой Рыцарь! С такой командой они могли очистить всё зло!
— Именем Её Высочества, я требую обыскать караван! — громко провозгласила Рафиния. Глядя на Рафинию и паладинов, представляющих Тира и Алустриэль, большинство людей в повозках начали нервничать. Многие из них даже не догадывались о тёмных делах своих боссов; даже среди ценных наёмников было мало тех, кто знал правду.
Анья была настроена крайне скептически к тому, что кто-то решит встать на её сторону в борьбе против Альянса Сильвермуна и церкви Высшего бога, независимо от того, сколько она будет готова заплатить.
— Капитан Рафиния, Вы всегда были моим кумиром… Я верю в Вашу порядочность, но… я Вас уверяю, произошло какое-то недоразумение… — Анья спешилась и поприветствовала Рафинию. Затем она подошла к перевернутой карете и сорвала плотно заклеенную клеенку.
— Пожалуйста, взгляните… Это обычная кожа, а остальное — пустые коробки… — Анья попыталась показать Рафинии свои товары, — Все эти товары одобрены; никакой контрабанды нет…
— Твои жалкие трюки — ничто перед лицом правосудия. Прекрати этот спектакль, это просто смешно… — холодно перебила её Рафиния, отбросив кожу в сторону.
*Лязг!*
Ножны на её поясе издали громкий звук, и луч ослепительно яркого света нарисовал в воздухе красивую дугу.
*Ка-ча!*
Карета была разрублена пополам, и дерево раскололось. Лошади испуганно разбежались, вырвавшись из оков. Их бегство забрызгало красивую юбку Аньи грязью, но ей не было до этого никакого дела.
В этот момент в её голове крутилась только одна мысль… Они узнали!
*Треск!*
Расколотая древесина полетела в небо, а на её месте показалось хранилище, скрытое между дном и багажом кареты. Из него выпало несколько тёмно-красных кристаллов, испускающих кровавое свечение. Даже торговцы, стоящие далеко о первых карет, могли почувствовать острый запах крови.
— Кровавое жертвоприношение… Сколько требуется душ, чтобы сделать эссенцию крови такой чистой? — рука Рафинии дрогнула, и она потянулась к рукояти. — Ты принесла в жертву свой собственный род, и всё ради этих злых кровожадных богов?
— Твои грехи доказаны. Вся Торговая Группа Неон и семья Бэйна будут наказаны за твои грехи! — громко провозгласила Рафиния.
Паладины позади неё одновременно обнажили свои длинные клинки; их глаза были полны отвращения и решимости. Эта жуткая атмосфера заставила многих попадать на колени.
— Дорогой Господин… Я не имею к этому никакого отношения… я всего лишь наёмный конюх! Прошу, помилуйте… Отпустите меня… — кучер в соломенной шляпе и грубой льняной одежде упал на колени, сжимая свой хлыст.
Другие отреагировали аналогичным образом. Поскольку против них сейчас была и монархия, и теократия, не многие могли найти в себе мужество, чтобы дать отпор.
— Отступаем! — наёмники оказались куда сообразительнее, чем обычные люди. Почувствовав, что дела обстоят плохо, лидер наёмников тут же отдал приказ, жестоко ударив свою лошадь. Они намеревались отступить.
Лидер наёмников чётко осознавал серьёзность этого инцидента. Даже если он ничего об этом не знал и был невиновен, церковь скорее убьёт жертв, чем отпустит грешников. Он не сможет доказать свою невиновность! Сейчас, когда их врагом были высокоранговые паладины, вступать в бой было бессмысленно. Единственным разумным выбором для них было бежать.
— Тщетно пытаетесь избежать наказания? Глупцы! — равнодушно бросила им вслед Рафиния.
Двое паладинов подле неё, не сговариваясь, ринулись вперёд. Замерцал свет Призыва, и перед ними появились небесные лошади, преданные товарищи непорочных паладинов.
Когда паладины были настолько сильны, как от них могли уйти жалкие наемники на своих обычных конях?
— Подождите… Я могу дать показания… Я не… — лидер наёмников не успел далеко уйти, как его поймали. Он был в отчаянии и громко вопил. К сожалению, бессердечный паладин не произнёс ни слова и вонзил свой длинный меч прямо ему в сердце.
Многочисленные паладины верхом на своих небесных лошадях окружили караван и перекрыли все возможные пути к отступлению. Все члены каравана попадали на колени, дрожа от страха.
— Грешники! Сколько вреда было причинено миру из-за вашей жадности и зла? — взглянув на красивое личико Аньи, Рафиния покраснела от гнева. — Источник зла, подобный тебе, не может существовать в этом мире… Я буду судить тебя, во имя Правосудия!
Молочно-белый свет собрался на длинном мече Рафинии, и Анья бросила многозначительный взгляд на своего доверенного помощника, который уже готовился броситься вперёд.
— Эти слуги невиновны. Они ничего не знали. Даруйте им милость и прощение… — сказала она напоследок.
— Коварная злая грешница, ты всё ещё пытаешься проявить свою лицемерную доброту? — в глазах Рафинии читалась жажда крови.
