Зал торжеств был полностью заставлен всякого рода карточными механизмами защитного характера — это была почти выставка механизмов, и Чэнь Му внимательно рассматривал представленные на ней экспонаты. Он никогда не встречал такого большого количества карточных механизмов в одном месте, к тому же многие из них были ему незнакомы. Здесь имелись всевозможные виды, но больше всего среди них было механизмов, созданных из бесчисленного количества стволов пушек. Множество одинаково ровных стволов были объединены в единый массив, направленный в небо. К своему сожалению, Чэнь Му не мог ни изучить орудия изнутри, ни определить способ их применения. Но даже уже от самого блеска массивных металлических стволов на душе становилось не по себе. А их там было немало — даже просто бросив небрежный взгляд на содержимое зала становилось очевидно, что там находилось не менее нескольких сотен защитных механизмов.
Механизмы были огромными по размеру, и такому — чайнику— как Чэнь Му они казались устрашающей силой. Собранные все в одном месте, они представляли собой величественное зрелище.
Вэйа и Чэнь Му вошли в малый зал. Купол над сводами помещения визуально расширял пространство. На каменных белоснежных колоннах были заметны узоры и орнаменты, которых Чэнь Му никогда раньше не видел. В купол было встроено множество фонариков, как звезды на небе, озаряющие всё пространство зала.
В зале был слышен гул голосов: здесь по группкам непринужденно вели беседу жители деревни, где-то раздавались радостные крики детей, а в воздухе повсюду витала приятная музыка.
Вэйа шел по залу с непроницаемым лицом, Чэнь Му сознательно вплотную следовал за ним. Куда бы не шел этот человек, крестьяне без лишних слов расступались перед ним, балованные дети тоже его не тревожили. Но, что было удивительнее всего, ни один человек не осмеливался с ним поздороваться. Чэнь Му огорченно усмехнулся про себя — видимо Вэйа не очень-то пользуется популярностью здесь, сам же Чэнь Му казалось, наоборот, вызывал кучу любопытных взглядов.
Его спутник сохранял естественно спокойный вид. Они очень быстро пробрались сквозь толпу и уже скоро оказались в самой глубине зала, где собрались все важные люди деревни, в том числе и тот старец, который встретил их утром при входе в деревню.
Бо Вэнь и Чэн Ин уже были в зале для торжеств, Ли Духун скромно стоял рядом с ними. При виде Чэнь Му и Вэйа его глаза засветились.
— Хе-хе, ну что за гостеприимство! Позволить уважаемому Чэнь Му голодать, простите старика, стыд и позор! Виноват! — на лице старосты было написано сожаление.
Стоявший рядом с ним Альфонсо был совсем не весел, его только что сурово отчитали, и на душе у него остался неприятный осадок. Он до сих пор не мог понять, почему староста так уважительно относится к такому ничем не примечательному мальчишке.
Чэнь Му засмеялся:
— Не стоит любезностей. В противном случае, я бы не смог отведать еду, приготовленную Вэйем — он очень умел в этом плане — и это была бы досада для меня.
— А-а! — у старика заблестели глаза. — Уважаемые Чэнь Му и Вэйа нашли общий язык? Это на самом деле отличная новость. Вэйа лучший мастер во всей нашей деревне, двум выдающимся людям естественно будет лучше держаться вместе.
В толпе позади заворчали, было очевидно, что кто-то был недоволен словами старика о превосходящих способностях Вэйа. Но не только они так отреагировали на утверждение старейшины, несколько стоящих около него людей средних лет от этих слов тоже изменились в лице.
Вэйа же ни капельки не отреагировал, будто ничего не слышал. Чэнь Му тактично промолчал. Его не волновало, является ли Вэйа самым лучшим на деревне. Однако если из-за Вэйа не возлюбят и его, вот это уже будет проблемой.
Старец же сделал вид, будто не заметил недовольство в толпе:
— Прошу меня извинить, в деревне не очень-то умеют соблюдать приличия. И хотя у нас сегодня так называемый «бал», в действительности только сплошной шум и беспорядок.
Бо Вэнь и Чэн Ин тут же возразили.
— Что вы! Это совсем не так, — одним за другим выразили они своё восхищение оживленной атмосферой вечера.
Чэнь Му оглядел спутников старца, все они были средних лет и держались очень сдержанно, их движения были очень размеренными. С первого взгляда становилось понятно, что перед тобой важные фигуры, обладающие большой властью. Больше всего внимание Чэнь Му привлекли три человека. Первый, хотя и был убелен сединами, однако цвет его лица был свежим, в голосе чувствовалась исходящая изнутри жизненная энергия. Его звали Бафу, в деревне он отвечал за воспитание молодого поколения. Под его руководством вся молодежь деревни в малом возрасте получала образование.
Второй создавал впечатление мрачного человека, взгляд у него был злобным и коварным, его суженные глаза вонзались в людей словно шипы, заставляя почувствовать себя некомфортно. Этого человека звали Конрад, он заведовал правопорядком, и если в деревне между кем-либо возникал спор, он выносил по проблеме окончательное решение. И в этом деле даже старейшина не мог что-либо изменить. Все вокруг в какой-то степени боялись его, и даже Ли Духун перед ним становился очень скромным.
Меньше всего внимание привлекал третий из них — безмолвный молодой человек, которому по виду можно было дать максимум тридцать лет. Звали его Китт, он руководил архивом родословных. Его семья играла особое значение в деревне — его предки были первыми и единственными в деятельности по составлению архива родословных местных семей. И с тех пор это ремесло передавалось в их семье по наследству. Сам молодой человек начал заниматься ведением архива с семи лет, и вот ему уже двадцать пять, а на счету уже восемнадцать лет опыта в семейном деле.
Ведение архивов родословных — это очень скучное и монотонное дело, однако Китту оно никогда не надоедало. В том числе из-за того, что в детстве он никогда не играл с другими детьми, уже в раннем возрасте у него сформировался такой спокойный и невозмутимый характер, который очень нравился старейшине. К тому же он считался самым образованным жителем деревни, однако, несмотря на все свои достоинства, он нравился не каждому. В атмосфере повсеместного уважения и постоянной погони за влиянием Китт был единственным, кто был готов всем этим пренебречь и все свое время проводить за составлением архивов.
