(П.П: Несмотря на редакцию, в главе все еще возможно могут оставаться некоторые ошибки, поэтому прошу вас указывать на них мне в комментариях, дабы я все исправил. Приятного вам чтения!)
«Твои эмоции не стоят и выеденного яйца!»
Вот что говорил ему его мастер в те редкие дни, когда выводил его за пределы горы.
«Да, сэр», — сказал он, спокойно кивнув, как бы демонстрируя свое понимание. Другого он сказать не мог. Он был слишком занят, пытаясь осознать открывшееся перед ним зрелище.
«Сделает ли гнев твой меч острее? Поможет ли печаль тебе чувствовать себя легче? Сомневаюсь!»
«Вот что случается с бездельниками, которые думают, что справедливость — это все, что нужно для победы». Его учитель плюнул, на этот раз буквально.
Гора трупов. Трупы лежали на трупах, насколько хватало глаз.
Возможно, когда-то здесь была какая-то деревня. Сгоревшие остатки зданий усеивали пейзаж.
Все трупы были с человеческими чертами лица. Среди них было несколько гномов и эльфов, а у нескольких трупов было оружие. Однако в большинстве своем это были деревенские жители в грязной одежде. Он дернул себя за рубашку.
«Гоблины?»
«Ты что, идиот?» — спросил его мастер, плюнув ему в лицо.
«Из-за того, что гоблины напали на одну деревню, ты думаешь, что это конец света? Чертов болван. Ты видишь, что у тебя перед глазами?»
«Да, сэр».
«Ох, действительно?» Его мастер, похоже, ни на мгновение не поверил ему.
«Это дело рук бандитов. Затем появились авантюристы. Битва за справедливость. Но они проиграли».
Им повезло больше, чем твоей деревне. Его мастер громко рассмеялся, как обычно это делали реи, он поймал себя на том, что опустил глаза в землю.
«Чертов идиот!»
В следующее мгновение он почувствовал сильный удар по голове. Он упал в кучу угля и начал кашлять, вдохнув ртом кучу человеческого пепла.
«Разве я только что не говорил тебе это? Твои чувства не приведут ни к чему хорошему. Понял?»
«…Да, сэр», — сказал он и с трудом поднялся на ноги. Он хотел смахнуть сажу с рук и ног, но не думал, что мастер позволит ему это сделать.
«Мертвый ребенок просто прошел путь, по которому пройдем мы все. Когда он умирает, на небесах зажигается свеча. Ты понимаешь?»
«Нет, сэр».
«Хмпф, идиот. Он едет на спине гуся до самого неба».
Его мастер с жестокой улыбкой, не дрогнувшей ни разу, нанес ближайшему трупу мощный удар ногой. Он перевернулся на спину: это была эльфийка, в ее плоскую грудь вонзилось несколько стрел. Полоски кожаных доспехов остались, но одежда была разорвана; только бирка со статусом на шее выдавала ее как авантюриста. Ее глаза, широко раскрытые в ненависти, были похожи на помутневшее стекло. Возможно, ее сожгли.
Мальчик слишком хорошо понимал, что произошло с ней в те мгновения перед смертью. Он видел это сам.
«Хмф, какая жалость».
Мастер грубо провел рукой по груди эльфийки, ломая стрелы, затем сел ей на грудь.
«В наши дни никто ничего не использует повторно… Скажи, ты знаешь, как это использовать?» Он стал ласкать грудь так, словно все это было для него игрой.
Мальчик задумался на мгновение.
«…В качестве стула?»
«Другой способ. И подушка тоже не считается. Не достаточно мягкая для этого».
Его мастер откинулся назад и достал свою трубку из мешочка. Он использовал длинные пальцы эльфийки, чтобы утрамбовать табак, а затем выбил искру из ее кольца, чтобы зажечь ее.
«…Обрывки ее одежды можно использовать для тряпок. Если у нее осталось какое-нибудь снаряжение, его можно использовать», — ответил мальчик.
««Если» — правильно. Что еще?»
«У нее длинные волосы… Возможно, из них можно сплести веревку».
«Идеально подходит для гарроты*. И пользуется большим спросом на рынке. Ты, наверное, не знал об этом, так что считай это бесплатным советом. А все потому, что волосы эльфов очень красивые», — незаинтересованно пробормотал его мастер. Мальчик кивнул. Он тоже так думал.
«Что еще?»
(П.П: Гаррота — инструмент для удушение человека).
Он колебался. Его мастер долго затягивался трубкой и с раздражением выпустил дым. Мальчик произнес.
«Можно ее съесть».
Его мастер рассмеялся. Он широко раскинул руки, словно взывая к небесам.
«Съесть ее?! Эту бедную, измученную эльфийку?! Ты сможешь разорвать ее на части и положить себе в рот?!»
Ты говоришь прямо как гоблин.
Он заставил себя ответить спокойно, или, по крайней мере, так ему казалось.
«Если тебе больше нечего есть».
Его мастер снова рассмеялся, выпустил немного дыма и махнул рукой.
«Продолжай».
«Ее кровь можно пить. Если сначала процедить ее через ткань. Или можно смешать ее с углем, чтобы сделать чернила. А еще… ее жир, его можно сжечь как топливо».
«Еще одна вещь. Девушки… особенно эльфийки… их кровь и моча — отличная приманка для гоблинов».
Мастер мальчика выпустил кольцо дыма ему в лицо. Мальчик попытался просто проигнорировать его, но в итоге закашлялся, моргнул, и в следующее мгновение его настиг ожидаемый удар. Он упал на трупы, все еще продолжая кашлять.
«Что ж, неплохо. Слушай меня: ты сам решаешь, что полезно, а что нет».
Его мастер спрыгнул с эльфийки и дал ему пинка. Дыхание покинуло его, и он забился среди тел, пытаясь выбраться. Запах гниющей плоти заполнил его нос, глаза и рот, удушая его.
«Если люди говорят, что что-то прекрасно, но это не так, избавься от этого. А если они говорят, что ты не можешь это использовать, но у тебя есть цель, то используй это».
Когда он, наконец, выполз наружу, его мастера уже не было видно. Ужасный гогот эхом разносился по разрушенной деревне, он отчаянно пытался понять, где находится его мастер.
Конечно, он не искал чего-то столь расплывчатого, как «смысл». Он сосредоточился, пытаясь уловить звуки шагов своего мастера, почувствовать дуновение ветерка или заметить потревоженный камешек.
«Называть что-то бесполезным — значит называть бесполезным себя. Из всего можно что-то извлечь».
«Да, сэр».
Воображение — величайшее оружие; те, кому его не хватало, умирали первыми. Его мастер много раз говорил ему об этом, и его мастер никогда не ошибался. А если он и ошибался, то только потому, что сам мальчик недостаточно хорошо работал. Как говорил его мастер, у него не было мозгов. Он был просто никчемным, некомпетентным куском мусора.
И если он хотел доказать обратное, единственным способом было действие.
«Я считаю ваши слова полезными, Мастер».
На этом его мастер замолчал.
Затем мальчика с силой схватили за голову и стали трясти взад-вперед и из стороны в сторону. Почему-то это его очень обрадовало. Даже если в следующее мгновение он оказался на земле.
Он всегда делал именно это. Он всегда так делал и всегда будет делать. Одного раза бездействия было более чем достаточно на всю жизнь.
§
Пастушка очнулась от своего беспокойного сна, услышав пронизывающий до костей барабанный бой.
Что это?
Вопрос длился всего мгновение. Она тяжело дыша села, из ее рта вырвались пузырьки. Когда она поняла, что практически лежит на нем, в ее голове пронеслась целая череда мыслей.
Нет, на это нет времени!
«Эй, проснись… проснись!»
«Хм», — хмыкнул он, и его голова пошевелилась. Он что-то пробормотал, отчего пузырьки выскользнули из его забрала, а затем посмотрел вверх. Они могли видеть круглый кусочек туманного неба, луна над ними колебалась, словно отражаясь в пруду.
Приглушенный звук барабанов, казалось, доносился до них сквозь воду.
Там, разумеется, были гоблины.
«Я посмотрю».
«…Это безопасно?» — спросила она, дергая его за рукав.
«Все будет хорошо», — сказал он, доставая из сумки шип.
«Я поднимался на более высокие места».
Затем он ударил ногой по воде и поднялся, нащупывая путь вдоль стенки колодца. Когда есть опоры для рук и не трудно дышать, подниматься было удивительно легко.
Когда он достиг поверхности воды, Убийца Гоблинов высунул голову, как белый аллигатор, с которым он когда-то столкнулся. Вот тут-то и начались проблемы. Если он издаст хоть звук и его заметят, все будет напрасно.
До устья колодца оставалось еще некоторое расстояние. Он воткнул шип в каменную стену и начал подниматься. Это было совсем не похоже на башню, на которую он взобрался однажды, и это не заняло много времени.
«…»
Он слегка отодвинул крышку колодца, чтобы открыть вид наружу. Вид оказался таким же уродливым, как он и ожидал.
«ГОБОР…»
«ГГ… БГ».
Там стояли гоблины, зевая и потирая глаза. К счастью, у них не было хорошего «ночного» зрения. Вряд ли они его заметят.
Это означало, что гоблины — не то, на чем ему следует сосредоточиться.
«Ах…»
«…Хр…гх…»
Знамена. Два из них. Высоко поднятые гоблинами, они имели человеческую форму. Их одежда была сорвана, снаряжение украдено, мускулистые тела обнажены, сухожилия разорваны до неузнаваемости. А еще ржавые гвозди, вбитые в дерево через их руки и ноги. Из них сочилась кровь.
Распятые авантюристы.
То, как они дрожали, бледность их кожи — все это было следствием холода. Одышка была вызвана тем, что им было трудно дышать. Убийца Гоблинов не раз видел такое в прошлом. В принципе, он понимал, как это работает. В таком положении собственный вес не позволял сделать полный вдох.
Он увидел одну молодую девушку, ее губы беззвучно шевелились. Она была небольшого роста, вероятно, из арьергарда. Он смог разобрать слоги, которые складывали ее губы. Это было имя ее бога.
Он также сразу понял, почему у нее нет голоса. Самый важный инструмент для него отсутствовал в ее устах. Хрупкие руки с вбитыми в них гвоздями никогда не могли совершать святые знаки, которые она от них хотела.
Убийца Гоблинов тихо хмыкнул. Он прошептал чье-то имя. Он даже не понял этого.
«Авантюрист!!!»
Голос, подобный молнии, прогремел внизу. Впервые Убийца Гоблинов заметил массивного гиганта, двигавшегося во главе колонны гоблинов. Это был не гоблин. Это был… Как он назывался? Ему уже приходилось сражаться с таким чудовищем.
«Если тебе дороги жизни этих девушек, то хватит прятаться в своей норе, выходи и покажись мне!!!»
Сначала он сконцентрировался на наблюдении. Оружие: боевой молот. Телосложение: крупнее хоба, крупнее чемпиона. Походка: шатающаяся. То, как он инструктировал гоблинов: сердито. Затем он отметил количество гоблинов, их снаряжение.
Ему не нужно было гадать, что планирует его противник. Ему нужно было думать о том, что он будет делать, когда это произойдет.
«Я жду до восхода солнца! Если к тому времени тебя не будет здесь, их постигнет участь, которая заставит их проклясть своих богов!!!»
Девушка опустила глаза, и Убийца Гоблинов заметил, что она рыдает.
Монстр тоже увидел это, обнажил клыки и усмехнулся, как будто хотел напугать ее. Он смеялся.
«Ты познаешь мой гнев за убийство моего брата!!!»
Убийца Гоблинов нахмурился за своим забралом. «Брат», — подумал он. Он не помнил ничего подобного.
«Ладно, пошли! Выдвигаемся!!!» — проревел монстр, и гоблины бросились за ним, едва не спотыкаясь.
Они, должно быть, ходят по всей деревне, надеясь подтолкнуть его к тому, чтобы он раскрыл себя.
«Отлично», — прошептал Убийца Гоблинов. Что ж, хорошо. Он скользнул обратно в колодец без единого всплеска.
«Как это выглядело…?»
Пастушка пускала пузыри, держась за колени. Ее тревога проявлялась в том, как колебались пузырьки.
Монстр кричал во всю мощь своих легких. Даже сквозь воду она должна была его слышать.
«У них есть заложники. Приманка. Щиты… Ничего, что представляло бы непосредственную угрозу».
Убийца Гоблинов тщательно подбирал слова.
«Я не думаю, что идея принадлежала гоблинам. Однако они уже делали нечто подобное раньше».
Пастушка вздрогнула. Она знала, что гоблины, напавшие на ее ферму, использовали такие же «щиты».
Убийца Гоблинов начал проверять свое снаряжение. Они так долго пробыли под водой, что все насквозь промокло. Как только они окажутся на поверхности, все придется высушить, прежде чем использовать. Если что-то замерзнет, пока он будет пытаться что-то сделать, он мог себе представить, что произойдет.
То же самое было и с ней. Убийца Гоблинов бесстрастно сказал: «Как только мы окажемся наверху, тебе придется вытереть тело и высушить или выжать одежду. Иначе ты получишь обморожение».
«В-верно…» Она кивнула, но в ее голосе не было уверенности. То, как она беспокойно переводила взгляд с одной стороны на другую, говорило о ее страхе гораздо больше, чем ее слова.
«Не волнуйся», — сказал Убийца Гоблинов. В его голосе не было колебаний.
«Я не позволю им уйти живыми».
Пастушка кивнула с вымученной улыбкой.
