Это был уже третий день. Женщина по имени Кзю Лу все еще с ней ничего не сделала.
Если бы ей пришлось выбирать между этими тремя днями и тем, что было до этого, она бы сказала, что изменилось только количество еды: с трехразового питания до двух пакетов питательных добавок. Если она хотела пойти в ванную, никто ее не выпускал. Вместо этого ей нужно было оставлять наполненную емкость возле двери.
Пока она сопротивлялась давлению, она не испытывала никакого дискомфорта.
Для жителей бункера, у которых была счастливая жизнь, питательные добавки были сродни корму для свиней. Но для Хан Джанхуа, которая была солдатом, это было нормальной едой. Она каждый день питалась этим, когда жила в бункере. Цзян Чэнь подумал, что это заставит ее сдаться? Это было наивно.
Что же до одиночества…
Она привыкла быть одной уже очень давно.
Хан Джанхуа смотрела на черную стену, словно это была ее ежедневная рутина. Так проходили все ее последние дни. В ее голове периодически появлялось чужое лицо.
В других обстоятельствах ее удивили бы такие эмоции по отношению к врагу, но она все еще не сопротивлялась любопытству.
Ей был интересен человек, который использовал человеческие слабости для захвата бункера 27. Что он будет использовать, чтобы заставить ее подчиниться?
Конечно, о чем бы она ни думала, ей казалось это невозможным.
Дверь открылась. Тонкий луч света проник в комнату.
Она сузила глаза и посмотрела на вошедшую Кзю Лу.
— Какой сегодня день? — небрежно спросила она, забирая у девушки питательное вещество.— Почему ты спрашиваешь? — улыбнулась Кзю Лу.
— Ты лично принесла мне еду.
Но только улыбка была ей ответом.
— Хочешь, чтобы я посмотрела?
Она не ответила. Хан Джанхуа больше не говорила.
Она открыла щляпку и начала есть.
Уголком глаз она смотрела на улыбающуюся Кзю Лу. По какой-то причине из-за этого она почувствовала себя немного дискомфортно.
Пусть она и действительно не могла понять причину.
Неожиданно ее голова потяжелела, в глазах стало темно.
Анестетик?
Это была ее последняя мысль, прежде чем сознание ее покинуло.
