Когда Цзян Чэнь впервые завел гарем, он никогда не думал, что будет обеспокоен своими хаотичными предыдущими отношениями. После того, как он осознал серьезность проблемы, было почти слишком поздно.
Конечно же, он не сожалел.
Он никогда не сожалел о принятом им решении прежде.
Кроме…
Ну, он просто немного разволновался.
После некоторого раздумья он, наконец, повернул дверную ручку и вошел в особняк. В тот момент, когда он вошел, Ся Шию и Сунь Сяору схватили его за руки. Они оба улыбнулись, садясь на диван, в то время как он был готов ответить на «расспросы» девушек.
С каким беспокойством выглядел Цзян Чэнь, Ся Шию, сидевшая слева от него, хихикнула.
«Разве тебе не интересно, о чем мы говорили? Скоро ты все узнаешь.»
«Э-э… Вдруг мне перехотелось это знать,» — сказал Цзян Чэнь.
«Все в порядке, шурин, это хорошо.» Сяору улыбнулась.
«Ты можешь не использовать слово „шурин“? Это всегда казалось мне странным…» — сказала Ся Шию.
«Нет, это зарезервированное для использования Сяору название.» сказала Сяору всё ещё сохраняя ту же улыбку.
«Прежде всего», началось семейное собрание… или скорее подписание неравноправного договора. Сунь Цзяо претенциозно откашлялась, посмотрела на Цзян Чэня пронзительным светом в глазах и объявила: «Первое правило заключается в том, что в качестве наказания за скандальный образ жизни определенного человека ты должен нести ответственность перед всеми нами. Другими словами, ты должен жениться на всех. Если ты посмеешь бросить кого-то, мы будем игнорировать тебя всю оставшуюся жизнь.»
Это наказание было слишком серьезным…
Но это не имело значения для Цзян Чэня, так как он не планировал никого оставлять позади.
«Никаких проблем, это то, что я планировал изначально,» — искренне сказал Цзян Чэнь.
«Кроме того, тебе не разрешается давать нам больше сестер,» — сказала Ся Шию, скрестив руки на груди, а затем поправила очки пальцем. «Что касается женщин, которые все еще снаружи… Мы решили простить прошлое. Короче говоря, тебе не разрешается приводить новых женщин сюда. Даже если она существует, она должна быть одобрена всеми нами. Иначе… Хм, ты знаешь.»
Цзян Чэнь почувствовал, что за этой улыбкой скрывается более глубокий смысл.
Ему было очень любопытно, что это было, но он решил не спрашивать.
«Я обещаю. Ещё что-нибудь?» Цзян Чэнь быстро согласился.
«Нет.»
Сунь Цзяо хлопнула в ладоши и опустила одну ногу, скрестив ее, в то время как она с улыбкой смотрела на Цзян Чэня.
Нет?
Цзян Чэню потребовалось время, чтобы обработать эту информацию.
Первоначально он думал, что с хулиганским характером Сунь Цзяо, а также озорными Сяору и Ся Шию, которые легко ревновали, будет трудно пережить этот день. Однако, в конце концов, после того, как они подписали «договор», все было кончено?
Хотя это было хорошо для него, у него было плохое предчувствие.
«Шурин, ты, кажется, нервничаешь?» Сяору улыбнулась, не разжимая губ.
«Э-э… Правда?»
Сунь Цзяо сказала с ухмылкой, глядя на встревоженного Цзян Чэня.
«Учитывая твоё хорошее поведение, мы решили дать тебе небольшую награду.»
«Да, сегодня вечером,» — слегка опущенная линза, отражавшая свет, блокировала застенчивость в глазах Сяо Шию, когда она произнесла предложение бесстрастным тоном, — «Мы… решили позволить тебе спать посередине.»
«Сейчас еще довольно рано,» — Сяору прижала палец к нижней губе, когда ее яркие зрачки смешались с очарованием и соблазном. «Давайте начнем.»
«Да, да! Я схожу за водкой, чтобы поднять атмосферу,» — взволнованно сказала Наташа. Каждый раз, когда он издевался над ней до тех пор, пока она не начинала разваливаться на части, теперь, наконец, пришло время для ее мести.
Лин Лин и Яо Яо сидели там и краснели. За весь разговор они не произнесли ни единого слова. Из всех присутствующих здесь они были единственными неопытными. Аеша молча встала и задернула шторы в гостиной. Лилит отошла от дивана и оставила место для всех.
После того, как Цзян Чэнь услышал Ся Шию, он сначала обрадовался, но вскоре выражение его лица изменилось.
Награда?
Погоди…
Это действительно награда???
«Подожди, подожди, сейчас еще слишком рано. По крайней мере, подожди, пока стемнеет…»
«Не так уж и рано, все ждут своей очереди,» — Сяору села на колени Цзян Чэня, и «маленький дьявол», скрывающийся в ней, наконец-то вырвался на свободу от озорной улыбки Сяору, — «Более того, пришло время научить нашу прекрасную Яо Яо некоторым вещам, в конце концов…она уже взрослая.»
«Я вдруг вспомнил, что только что столкнулся с Хань Цзюньхуа по дороге в особняк генерала. Похоже, есть какой-то важный документ, с которым мне нужно поторопиться—»
«Не упоминай имена других женщин, сейчас ты можешь только смотреть на меня.» Сяору нежно прижала палец к губам Цзян Чэня и не дала ему закончить предложение. Другая ее рука обвилась вокруг его шеи, в то время как ее язык слегка коснулся его: «Также, если ты посмеешь сбежать сейчас, мы будем игнорировать тебя вечно.»
Понятно…
Настоящая Бойня* начинается сейчас.
*: Шураба в оригинале, в конце предыдущей главы было об этом.
Когда его глаза встретились с озорной улыбкой, холодный пот выступил на лбу Цзян Чэня.
Это был первый раз, когда он испытал так называемое чувство счастья и отчаяния одновременно…
***
В отеле на Шестой улице старик с кожей черной, как уголь, сидел, недовольно скрестив одну ногу на другой. У белой женщины, стоявшей на коленях позади него, на шее был ошейник, вырез был открыт, а лицо закрыто красочной узорчатой маской.
«Я хочу знать, когда ваш Генерал будет готов встретиться со мной.»
Его палец постучал по деревянному подлокотнику кресла, и большое золотое кольцо с бриллиантом звякнуло о подлокотник. Наблюдая, как небо постепенно темнеет, чернокожий мужчина проявил вспышку нетерпения. Напротив него сидел дипломат НАК из отдела логистики НАК. Поскольку большинство государственных служащих в военном правительстве НАК были из военных, он сидел там, выпрямив спину. Рядом с дипломатом сидел переводчик, который специализировался на французском языке.
«Люди в Южной Азии гораздо более прямолинейны, чем вы,» — нетерпеливо сказал черный посланник, «Рис, верно? Если тебе не нравится кукуруза, я могу принести рис в следующий раз. Одна тонна риса в обмен на одного раба, и мы можем удвоить эту сумму для инженера и удвоить ее для инженера по инфраструктуре.»
«НАК отменила рабство, и мы не можем согласиться с вашей просьбой, но если вас все еще интересуют другие вещи, мы все еще можем поговорить,» — дипломат взглянул на переводчика, замедлил фразу и продолжил: «И здесь, хотя еда ценна… но она не так ценна, как вы думаете. Если вы можете, мы бы предпочли, чтобы вы использовали алмазы, золото, руду или другие вещи, которые вы считаете ценными.»
После того, как чернокожий мужчина услышал перевод переводчика на французский, на его лице отразилось недоверие. Он уже бывал на юге раньше, и тамошние жители говорили ему, что никакая земля не может быть использована для сельского хозяйства.
«Не врите мне, я очень хорошо вас знаю. Ваша земля больше не пригодна для возделывания. У нас есть большое количество плодородной земли и бесчисленное количество крупного рогатого скота и овец. Нам нужно, чтобы вы пришли строить дороги и дома, так как вы очень хороши в этом, верно? Это справедливо — обменять тонну риса на раба.»
Дипломат и переводчик переглянулись и встали.
«Ваша просьба превышает мои полномочия. Я не могу дать вам ответ, но я передам вашу просьбу Генералу.»
«Пусть он придет и поговорит со мной лично,» — нетерпеливо сказал чернокожий мужчина, — «Мое время дорого стоит.»
Дипломат слегка кивнул и вышел вместе с переводчиком.
