— Мать Бай Йи оставила эту реликвию. Почему она просто не отдала ее сыну? Она даже не сказала Бай Йи, где она находится, но зато доверила ее постороннему человеку, такому как Лань Хайсинь. Неужели мать Бай Йи была такой страстной патриоткой, которая превыше всего ценила благополучие сирен? — думал Хан Сень.
Ему очень не нравилась вся эта ситуация.
Старуха сирена посмотрела на Хан Сеня, который застыл на месте. Игнорируя слова Лань Хайсинь, она рявкнула более грубым голосом:
— Мой принц, ни твоя кровь, ни кровь святой девы не являются чистой. Даже если бы ты знал, где находится реликвия, без крови святой девы не смог бы активировать святыню. Последняя святая дева скрывала реликвию от тебя из-за твоего упрямства. Она боялась, что ты причинишь себе вред.
Хан Сень холодно хмыкнул и сказал:
— Как я мог знать, если она не хотела давать мне реликвию?
Лань Хайсинь была недовольна.
— Ты терзаешься подозрениями насчет собственной матери? Тебе не стыдно быть её сыном. Мне так жаль ее, что она потратила столько сил на твое воспитание.
— Мой принц, ты слишком много думаешь. Если последняя святая дева не хотела, чтобы реликвия досталась тебе, тогда зачем она запрограммировала Хрустальный дворец так, чтобы он открывался с помощью твоей крови? Она боялась, что ты попытаешься забрать реликвию, явишься сюда один и пострадаешь от этого. Теперь ты можешь получить реликвию вместе со святой девой Лань. Соединив вашу кровь вместе, вы сможете активировать святыню. В этом случае не будет никакого риска. Это то, чего хотела последняя святая дева, — сказала старуха сирена.
— Снова использовать кровь? Я не совсем Бай Йи. Сможет ли моя кровь открыть Хрустальный дворец.
Хан Сень чувствовал себя подавленным.
— Может быть, для программирования Хрустального дворца необходимо тело Первородного Короля Воды. Я должен хотя бы попробовать. Если это не сработает, то я могу сказать им, что еще не полностью овладел телом Хан Сеня и что мне еще нужно довести некоторые гены до совершенства. Я могу сказать им, что вернусь в другой раз, чтобы попробовать. Мне нужно затянуть это как можно на дольше, — подумал Хан Сень.
Придумав план, он подошел к двери Хрустального дворца. Бабочка Фиолетового Глаза быстро вращалась, пока он внимательно рассматривал хрустальные ворота перед собой.
Высота ворот достигала десяти метров, и они выглядели очень мощными. Вокруг них был размытый ореол, наполненный всеми цветами радуги. Выглядело это просто волшебно.
Ворота были двойными и на каждой стороне изображалась женщина-сирена. Этот дворец, очевидно, был сделан сиреной, так как его стилистика была очень своеобразной.
Хан Сень прекрасно понимал, что не может просто капнуть кровью и ждать, пока ворота откроются. Должна была быть какая-то система и именно ее он искал.
С помощью Бабочки Фиолетового Глаза Хан Сень нашел на воротах нужное углубление.
На обеих половинках ворот было выгравировано изображение женщины-сирены. Руки женщин сжимали хрустальную бутылку. Хрустальная бутылка находилась в центре ворот.
Форма хрустального сосуда напомнила Хан Сеню стеклянные листы Кристального Бога.
Хрустальная бутылка была похожа на гравюру. В центре бутылки находилось небольшое отверстие. Если бы Хан Сень не был внимателен, то не заметил бы его.
Но благодаря Бабочке Фиолетового Глаза Хан Сень смог увидеть, как сделана бутылка.
Подойдя к двери, он приложил руку к отверстию в хрустальной бутылке и с помощью тела Первородного Короля Воды превратил руку в воду.
Он коснулся рукой отверстия и немного воды выступило из пальцев и капнуло в отверстие. Затем Хан Сень убрал руку и сделал шаг назад. Он внимательно следил за воротами Хрустального дворца.
Судя по реакции Лань Хайсинь и остальных, Хан Сень понял, что все сделал правильно. Но все равно был осторожен. Хан Сень размышлял, что будет делать, если ему не удастся открыть ворота Хрустального дворца.
Пока Хан Сень готовился к оправданиям, ворота Хрустального дворца со скрипом начали открываться. Разделившись на две части, они распахнулись внутрь.
Лань Хайсинь и остальные сирены восторженно заулыбались. Хан Сень был немало удивлен.
— Я смог открыть их?
В глубине души Хан Сень боялся, что попытка открыть ворота будет провальной. Успех означал, что тревога по-прежнему осталась витать в воздухе. Чем ближе Хан Сень был к Хрустальному дворцу, тем большее беспокойство испытывал.
Когда ворота распахнулись, перед ним открылось все, что находилось внутри Хрустального дворца. За большой дверью располагался золотой зал, который также был сделан из хрусталя. В конце зала находился алтарь. На алтарном столпе стояла небольшая хрустальная бутылка. Внутри нее расплывалось нечто, похожее на радугу. Зрелище было весьма таинственным.
Лань Хайсинь и остальные очень хотели попасть в зал.
Хан Сень на мгновение замешкался, но в конце концов решил войти внутрь вместе со всеми. С этой маленькой красной птичкой он и Бао’эр были в безопасности.
Лилли была напугана и держалась рядом с Хан Сенем. Медленным шагом Хан Сень шел, наблюдая за Лань Хайсинь и остальными.
Вокруг все было спокойно. Лань Хайсинь и остальные встали перед алтарем. Старуха сирена смотрела на сосуд, стоявший на столпе, и вдруг сказала:
— Да, да! Это наша реликвия, Бутылка Сирены… Наша раса снова сможет восстать из пепла!
После этих слов старуха разразилась рыданиями. Вся в слезах, она многократно склонялась перед бутылкой.
Все сирены начали кланяться, повторяя за старухой. Даже Лань Хайсинь склонилась перед Бутылкой Сирены.
Хан Сень не собирался в этом участвовать. Он просто сидел на кровавой кирине и смотрел на бутылку.
По размеру бутылка была примерно с мужскую руку. Сам сосуд был очень высокий, а по бокам от него расходились два стеклянных крыла. На крыльях были изображены лица женщин-сирен. Работа была очень тонкой. Две женщины-сирены выглядели словно живые и улыбались людям.
Бутылка была очень красивой, вокруг нее сиял ореол, а внутри светилась радуга. Она была священной, почти неприкосновенной. Однако, когда Хан Сень смотрел на бутылку, она казалась ему зловещей.
— Бай Йи, теперь мы с тобой можем забрать священную бутылку, — сказала Лань Хайсинь Хан Сеню, но при этом не сдвинулась с места.
Хан Сень поморщился. Бутылка Сирены, безусловно, была хорошей вещью. Бабочки Фиолетового Глаза не смогла проанализировать бутылку, так что это должно быть какое-то обожествленное сокровище.
Но зловещее дыхание Бутылки Сирены заставило Хан Сеня почувствовать страх. Он не хотел рисковать и забирать ее.
Видя, что Хан Сень все еще стоит в стороне, Лань Хайсинь нахмурилась и сказала:
— Разве не ты всегда хотел эту реликвию? Почему ты сейчас отказываешься?
На что Хан Сень с улыбкой ответил:
— Конечно, я хочу эту реликвию, но я никогда не видел ее раньше. Ты уверена, что это именно та святыня?
