Из-за их бездарности, невежественности и эгоизма провинция Цинфэн, которая специализировалась на военном деле, мгновенно была оккупирована. Несколько миллионов жителей попали в критическое положение, подвергаясь насилию со стороны захватчиков. Зато эти аристократы, из-за которых, в основном, и случились эти беды, жили здесь в роскоши, богато одеваясь и изысканно питаясь.
А ещё более отвратительным было то, что эти червяки не только не испытывали никакого стыда и даже не задумывались о раскаянии и исправлении, но и, наоборот, переходили всякие границы. Только они получили возможность передохнуть, как тут же начали вести политические игры, передёргивая факты. У них на уме была лишь борьба за власть. Они старались устранить инакомыслящих, подставляя их, а также питали злые намерения и говорили подлые речи. Поистине, это были самые большие преступники в империи, которые не заслуживали прощения!
Сун Фей с трудом сдерживал себя, чтобы не превратить своим кулаком этих толстомордых личностей в кровавую кашу. Но, поразмыслив, он пока не стал применять силу, а позвал к себе, стоявшего за его спиной, близкого телохранителя Торреса и в открытую не
спеша заявил:
— Передай мой приказ, чтобы Константин быстро собрал вместе все войска. И прикажи всем богатым домам, аристократии, влиятельным группировкам, людям высокого положения и жителям королевской столицы прибыть на военный полигон. Там я от имени военного гения империи объявлю новый приказ о назначении на военные должности.
Не задавая лишних вопросов, Торрес кивнул и ушёл.
— Господин Шервуд сообщил много информации. Сейчас необходимо издать общий указ по правам и обязанностям, — Сун Фей посмотрел на сиявших от радости аристократов и слабо улыбнулся:
— Думаю, надо заканчивать сегодняшний банкет. Господа тяжело потрудились. Пусть готовятся идти на военный полигон. У господ есть важные дела!
Все обрадовались, один за другим повставали и льстиво похвалили Сун Фея за его мудрую политику, после чего, словно радостные дети, покинули зал.
Впрочем, тот сообразительный паренёк Рен Найт вовсе не торопился уходить, а всё это время робко стоял рядом с Сун Феем. У него, неизвестно когда, уже побежал холодный пот со лба. Рен Найт изменился в лице и не шевелился, не осмеливаясь громко дышать и что-либо говорить.
— Хм? А ты почему не идёшь готовиться? — спросил, не оборачиваясь, Сун Фей и не спеша встал.
— Господин, пощадите! — Рен Найт плюхнулся на колени и тут же стал кланяться в землю. На его лице не осталось ни капли румянца.
— К чему эти слова? Когда я это сказал, что собираюсь убивать тебя? — Сун Фей обернулся и с любопытством посмотрел на этого юного аристократа.
Рен Найт так был напуган, что даже голову не осмеливался поднимать и не осмеливался давать какие-либо разъяснения, а лишь неустанно кланялся в землю.
Он был смышлёным малым и отлично умел по выражению лица и словам собеседника понимать его намерения. Рен Найт не походил на Шервуда и остальных, которые долгое время занимали высокие посты и являлись, прямо-таки, деспотами в провинции Цинфэн. А так, как они привыкли, что одно их слово всё решало, то уже давно утратили элементарные навыки по выживанию. К тому же, более важным было того, что Найт лучше разбирался в биографии Сун Фея, чем остальные.
Это было нормально, что молодые люди боготворили могущественных воинов. Рен Найт и сам мечтал стать могущественным воином. Для него Сун Фей в некоторым смысле являлся кумиром. Рен Найт имел некоторое представление о новом военном гении империи и, естественно, знал, какой характер был у господина военного гения — тот больше всего ненавидел гнилых аристократов, злоупотребляющих властью. В порыве гнева он обезглавил множество знатных аристократов в Городе Двух Флагов. Даже старший принц империи ничего не мог с этим поделать. Все законы для этого юного военного гения не являлись никакой преградой.
На этот раз Шервуд и остальные потеряли бдительность, играя в свои политические игры. Пытаясь одурачить господина военного гения, они играли с огнём — и сами же копали себе могилы.
Обратив внимание на внешний вид Найта, Сун Фей не поспешил уходить, а сел обратно на своё место и с натянутой улыбкой
произнёс:
— Хорошо, будем считать, что ты — смышлёный. Раз уж просишь меня о помиловании, тогда скажи, они говорили правду?
Услышав эти слова, Рен Найт поспешно встал и учтиво ответил:
— Это дурная клевета. Шервуд с остальными давно замышлял о том, чтобы заполучить контроль над армией Византии. Заполучив армию, они бы могли в войне, проходившей на юге империи, защитить самих себя, а когда придёт время, то они смогли бы разными средствами убедить царствующий дом империи освободить их от наказания за то, что они бросили своих людей. Но рядом с ними не было мастеров, и они не знали вашего мнения, поэтому все эти дни они тайно строили планы…
……— Ха-ха-ха, вот уж не ожидал, что это дело окажется таким успешным, — выйдя из банкетного зала, Шервуд почувствовал небывалое спокойствие.
Шедший рядом сборщик налогов Берёзов довольно рассмеялся:
— Великие военные гении славились своей мудростью и своим поразительным боевым искусством. Сегодня я убедился, что это не так. Да и неудивительно, всё-таки, это — ребёнок, которому и 20-ти лет нет. Это же — деревенщина. Вероятно, он всё своё время, как идиот, уделял одному боевому искусству. Его так легко, оказалось, развести, ха-ха!
Командир некогда существовавшего легиона в провинции Цинфэн Винсент покачал головой, улыбнувшись:
— Говоря по существу, он ведь — всего лишь воин, и не более. На что он ещё способен? Если бы у него было хоть немного мозгов, то уже бы понял, что мы его одурачили!
Группа людей расхохоталась. Они были очень довольны.
Это были дармоеды, привыкшие строить козни друг другу. В противном случае они бы не приняли глупое решение и не погубили бы так легко 40-тысяную армию, предназначавшуюся для охраны провинции Цинфэн. Они не чувствовали никакой сейчас опасности и очень гордились собой. Каждый из них вернулся в своё временное жильё, переоделся в новую официальную одежду и только затем, под охраной своей свиты, поспешил на полигон в королевской столице.
……
Когда Сун Фей прибыл на полигон, то там уже стояло так много людей, что яблоку негде было упасть. Горели ослепительные огни. Повсюду двигались человеческие головы. Люди задирали головы в надежде увидеть вблизи легендарного военного гения.
Константин тщательно формировал все эти дни армию. Вместе с сухопутными войсками, моряками и прежним военным отрядом Византии было более 20-ти тысяч человек. Если учесть временно сформированное по совету Сун Фея народное ополчение, то в целом, получался стандартный легион.
Когда раздался горн, громко предупреждавший о прибытии военного гения, тут же поднялась волна громоподобных приветствий. Люди всё прибывали. Визги и аплодисменты слились в одно целое. Атмосфера накалилась до таких пределов, словно извергся вулкан. В воздухе царила пылкость, которой невозможно было сопротивляться. Казалось, что эта пылкость перевернёт столицу с ног на голову.
Так значим был военный гений империи!
Это была единственная духовная опора империи!
Сун Фей медленно вышел из толпы. На его лице зависла лёгкая улыбка. Сун Фей погрузился в громкие приветствия, словно божество, шедшее среди обычных людей. К тому же, он казался таким реальным. Множество жителей империи молилось богам, чтобы они сжалились и избавили их от бед, но именно появление военного гения, короля Чамборда, изменило их трагическую судьбу!
В глубине души люди уже давно обожествили Сун Фея.
А за Сун Феем тупо следовал ещё не оправившийся от испуга, но всё же чувствовавший себя уже намного спокойнее, Рен Найт. В то же время Шервуд с остальными, которые не так давно исподтишка презирали Сун Фея, теперь невольно ощутили его мощь и встрепенулись. Каждый из них слегка побледнел. На их лицах читался испуг.
Сун Фей взошёл на сцену на полигоне и без лишних слов передал стоявшему на сцене королю Византии Константину блестящий серебряный кристалл.
Это был кристалл Дивэй.
Вскоре один маг влил в него магическую силу. Кристалл выпустил лучи, которые в беспросветных сумерках образовали огромный кристальный экран. Около ста тысяч солдат и жителей на полигоне отчётливо видели и слышали, что сейчас происходило на экране.
В мгновенье ока, стоявшие в первых рядах роскошно одетые Шервуд и другие аристократы, совершенно изменились в лице, заметно побледнев. Они дрожали всеми фибрами.
