[Гималайский отшельник] покачал головой и негромко сказал:
— Ты ничего не мог сделать, зачем мне тебя наказывать? Тебе только стоит помнить, что в этом мире лишь тот держит все под контролем, кто обладает силой. Когда Ясин победил всех врагов на миллионы километров вокруг, он превратил маленькое вассальное государство в сильную империю, и он полагался не на политические уловки и хитрости, не на большую армию и население, а только на свою собственную силу. Твой отец, император Киву, смог привести Аякс к величию так же, опираясь на свою силу. На протяжении сотен лет процветание таких империй, как Зенит, Аякс, Спартак, Эйндховен, Сен-Жермен, было напрямую связано с военной силой их императоров и их окружения. Ты должен помнить, что, если ты займешь трон отца, ты должен совершенствоваться, иначе ты утратишь власть, и в империи начнется хаос.
Впервые учитель говорил с Вертонгеном так откровенно, и от этого он растрогался, и ему стало еще более стыдно.
Все, что сказал [Гималайский отшельник], он обдумывал раньше, но никто ему этого не говорил, и он знал, что учитель прав. Может быть, разница в положении делала эти слова еще более весомыми.
— Ученик понял вас, — почтительно поклонился принц.
Человек в красном серьезно посмотрел на него и вздохнул:
— Надеюсь, что ты и правда понял, в этом мире всем владеет сильный, — он подумал о чем-то, и сменил тему:
— Хорошо, расскажи мне об этом короле Чамборда — Александре. Откуда взялся этот ублюдок, почему я раньше о нем не слышал?
— Да, наставник. Этот Александр только недавно стал мастером, в донесениях о нем сказано, что это какое-то чудо… — говоря о Сун Фее, Вертонген ощутил, как внутри у него все затрепетало, и он продолжил:
— Он очень ловко скрывает свою настоящую силу, еще недавно о нем говорили, что он на уровне шести звезд, но в сегодняшнем поединке я понял, что он не иначе как на пике девяти звезд, не знаю, что на самом деле…
— Ты говоришь, что до восемнадцати лет он был кретином и не мог даже управлять своим крохотным вассальным государством, и не развивал военное искусство? — глаза [Гималайского отшельника] удивленно сверкнули, словно он подумал о чем-то.
— Согласно донесениям разведки, так и есть, — Вертонген и сам не мог поверить, но он видел все своими глазами.
— Неужели менее чем за год он всего этого достиг? — пробормотал мастер в красном, не в силах скрыть свое потрясение.
— Это невозможно? — закричали Мердок и Вертонген.
— Я только предполагаю, что у этого человека может быть много секретов… Скрывает силу? Я не заметил этого, но думаю, что дело не в этом. Он развивается с безумной скоростью, и ваши донесения успевают устаревать. Поэтому, когда он прибыл, он уже не был на уровне шести звезд, и когда он столкнулся с тобой, он уже был на уровне восьми звезд, а сегодня твои четыре мастера девятизвездного уровня не могли противостоять ему, даже Дони ему не соперник… сегодня он показал свою силу, думаю, он на пятом уровне нижней ступени молодой луны, и никто не сможет противостоять ему, — в глазах [Гималайского отшельника] горел странный огонь.
— Даже если так, наставник, почему вы не убили его сегодня? — красивое лицо Дони исказилось от злобы и ревности. Начиная с похвал Вертонгену и заканчивая рассказом о короле Чамборда – все это жгло его сердце, в котором, к тому же, скрывался страх, и поэтому он не сдержался.
— Я сказал, этот человек непрерывно растет, я сегодня лишь преподал ему урок, — мастер прервал Дони, покачав головой, и добавил:
— Я удивлен тем, что узнал сегодня, но еще удивительнее то, что я, кажется, встретил старого друга.
— Старого друга? Тот загадочный мастер из Города Двух Флагов? — удивленно спросил Вертонген.
Человек в красном кивнул и сказал:
— Хм, да, это он, прошло столько лет, все думали,что его повесили, не подумал бы, что он жив, ха-ха, хорошо, пора разрешать старые дела… — сказав это, он внезапно стал серьезным, посмотрел на принца и распорядился:
— В эти дни лучше не предпринимать попыток штурма города, если мои догадки верны,то в течение трех дней сюда стекутся лучшие мастера Зенита… Ха-ха, в эти дни в обычно безлюдной пустыне Гоби будет шумновато.
— Что? — эта новость ошеломила всех троих.
— Скоро вы все поймете. В эти три дня лучше хорошо тренируйтесь, поддерживайте форму, а потом я скажу что делать, а сейчас уходите, — [Гималайский отшельник] махнул рукой и закрыл глаза, замолчав.
— Да, наставник, — трое почтительно поклонились и покинули палатку.
Вернувшись к другим мастерам из Гималаев, Дони стал вести себя по-прежнему заносчиво, но ничто не могло закрыть его сегодняшний позор. Кроме того, он не был родом из Аякса, и не нравился ни Мердоку, ни Вертонгену, и потому последний, холодно хмыкнув, отошел.
Старший среди остальных мастеров Гималаев, Мердок, покачал головой.
Как и остальные, он не понимал, почему наставник так возится с Дони, который вовсе не был талантлив, и даже в ущерб себе вытянул его с шести звезд на лунный ранг, жаль было тратить на него волшебные камни и лекарства.
— Братец, в эти дни будь осторожен, что-то скоро случится. Наставник ничего не объяснил, так что я рассчитываю на тебя, говори, как что узнаешь, — как и Вертонген, Мердок обычно был молчалив, но так же предан Аяксу, и сейчас он в первую очередь думал о благе империи.
— А?… А, хорошо… Успокойся, брат, я постараюсь узнать в штабе, — ответил Вертонген.
Он уже почти знал, в чем было дело, оно, наверняка, имело связь с акваторией под пустыней и странностями с колодцами. Если там и впрямь были демонические руины, то должна была начаться заворушка, которая сотрясет весь континент, и сюда, и впрямь, стекутся мастера.
Изначально он планировал держать находку в тайне, чтобы лично воспользоваться ей, но сейчас скрыть ее уже было невозможно.
Все, что он мог сделать, это подготовиться и попытаться урвать свой кусок пирога при дележке.
Мердок попрощался и ушел в свою палатку.
Вертонген вернулся в палатку главнокомандующего в дурном настроении. Неудивительно, что наставник притащился сюда с учениками — должно быть, он знал про акваторию, но удачно оказался сегодня на поле боя.
— Ваше высочество, Ваше высочество, беда, произошла беда… — в этот момент примчался гонец, истошно крича.
— Заткнись, что там, что еще? — хоть Вертонген и был близок к армии, но сегодня он не мог не сдержать гнев. Сегодняшний позор армии, падение боевого духа, да еще это – кто уж тут сдержится?
Словно почувствовав это, гонец молча бухнулся перед ним на колени.
— Говори, что там? — спросил Вертонген, дав знак остальным покинуть палатку.
