— Сними свою маску, мне очень любопытно, что за лицо скрывается под ней, — Сун Фей сказал человеку, держащему скипетр; после появления папы стало ясно, что его личность является ключевой.
В это мгновение все взоры были сосредоточены на человеке в маске.
Все ждали, пока он медленно снимал ее.
Люди задержали дыхание.
Перед людьми показалось обычное, ничем не примечательное лицо старого человека, все лицо было в морщинах, длинные седые волосы были тщательно расчесаны, но все же казались немного растрепанными, кожа была такой белой, что, казалось, солнечные лучи не касались ее уже целую вечность, такого цвета не увидеть у живого человека, он был худ, на шее выступали и чернели два крупных кровеносных сосуда.
При взгляде на Блаттера казалось, что если на него подует ветер, его просто сдует; если посмотреть на этого человека, создавалось такое впечатление, что он рассыплется в песок при малейшем дуновении ветра.
Сун Фей уловил запах гнильцы от старика.
Очевидно, что, даже будучи в ранге высшего божества, этот старик не смог вернуть себе молодость, он просто поддерживал в себе жизнь… А не перевалило ли ему уже за тысячу лет?
Это был просто старый монстр.
Однако никто так и не смог распознать его ранг.
Вокруг было огромное количество сильных мастеров, явно сбитых с толку — если Блаттера они еще могли узнать, то этот человек был так стар, что его не было в их памяти, поскольку они родились слишком поздно, чтобы знать его.
Что же Александр?
Он появился на материке всего несколько лет назад, так что он не мог быть знаком с ним.
Впрочем, вскоре на лице Батистуты показалось озадаченное выражение.
Хоть по внешности он не мог опознать, кто это был, но запах разложения, исходящий от незнакомца, заставил его что-то почувствовать.
— Дитя, не узнаешь меня?
Папа легко улыбался, смотря на Батистуту.
Слова старика ударили будто раскат грома, они вызвали поток воспоминаний, хлынувший, будто поток солнечного света, он потрясенно воскликнул: — Вы?.. Стабиле… Учитель… Но как это возможно?
Батистута был в смятении.
Произнесённое им имя никому не было знакомо, но Сун Фею оно позволило что-то вспомнить.
Гильермо Стабиле!
Это было особенное имя.
Семь-восемь столетий назад это имя было широко прославлено, его обладатель обладал большим могуществом, ему поклонялся весь континент, у него было огромное количество последователей, но он старался держаться в тени и использовал псевдоним.
Потому что он был папой святой церкви.
Он управлял церковью до Блаттера.
Когда-то и он был крупной фигурой в Церкви, автором писания [Оракул], а также папой [Храма чернорубашечников].
Из-за его внезапного исчезновения, в церкви появились внутренние беспорядки; [Храм Чернорубашечников] стал упадочным и потерял свое могущество, был почти уничтожен; позже Платини и Блаттер совершили предательство.
Прекрасные времена ушли и покрылись пылью на задворках истории.
Поскольку преемник Блаттер явно оттеснял [Храм Чернорубашечников], Стабиле следовало бы вмешаться и все исправить, но его след затерялся, потому Блаттер и вовсе позабыл про него.
Исчезновение Стабиле было одной из главных загадок церкви.
До пропажи он обладал огромной властью и находился на пике своего могущества, он считался первым мастером церкви и управлял ею, никто не мог противостоять ему, так что осмеливались выступить против разве что самоубийцы, разве мог кто убить его?
Вопреки ожиданиям, спустя восемьсот лет, когда ему уже следовало бы быть мертвым, он вновь объявился.
Что же означал тот факт, что Стабиле вернулся тогда, когда Блаттер уже потерял свое могущество? Значило ли это, что преемник был замешан в исчезновении Папы?
Эта версия все объясняла.
— Восемьсот лет прошло с моего последнего появления, не думал, что узнаешь, все же ты был совсем ещё ребенком, — Стабиле посмотрел на Батистуту, улыбнулся и тяжело вздохнул.
— Это… Действительно вы? — тот онемел, он встал на колени, по его лицу струились слезы.
В те времена он и впрямь был мал, ему было всего лет семь-восемь, и он был в числе мальчиков из церковного хора [Храма Чернорубашечников], но из-за его врожденного таланта уже тогда на него возлагались большие надежды, так что он даже удостаивался похвалы от Стабиле. Он помнил его как приветливого и доброжелательного папу, который каждый день находил время, чтобы прийти к мальчикам из церковного хора и рассказывать им старые предания и рассказать им о путях самосовершенствования.
Дети относились к нему как к родному дедушке.
После того как он пропал, Батистута был очень расстроен и много раз украдкой плакал из-за этого.
Также из-за уважения к Папе он не покинул [Храм Чернорубашечников], несмотря на то, что за несколько сотен лет его положение стало крайне скверным, напротив, он всегда старался помочь, даже ценой собственной жизни продвигая [Храм Чернорубашечников].
Никто не догадывался, что Стабиле объявится.
Весь в смешанных чувствах, этот человек, будучи весомой фигурой в северных землях, не смог удержаться от слез.
В это время их обступили другие мастера, которые наконец поняли, в чем дело.
Произошедшее потрясало.
Священник, пропавший на восемьсот лет, вновь объявился?
Что это значит?
