Линь Чжантянь провёл Го Хуая и Ван Шэня к выходу.
— Друг мой, ты прав в том, что китайская медицина стала менее популярной. Это грустно признавать, однако я надеюсь, что твоя Клиника Не-Лечения сможет это исправить. Заранее спасибо, — сказал Линь Чжантянь, отвешивая строгий поклон.
— Вы слишком любезны со мной. Не бойтесь, вещи, которые передавались через поколения, не исчезнут так просто. Хоть Клиника Не-Лечения будет и не в этом здании, о китайской медицине можете не волноваться. Я сделаю так, что её снова вспомнят! — сказал Го Хуай напоследок.
Вместе с Ван Шэнем они поехали к Цзя Юаню.
Войдя в особняк Юаня, Го Хуай на секунду обомлел. Он знал, как выглядит вилла изнутри благодаря воспоминаниям настоящего Го Хуая, однако всё же не смог удержаться от удивления.
— Второй брат, неплохая конура! — весело сказал Го Хуай.
— Сам ты конура! Чего разорался? Как будто первый раз здесь, — буркнул Цзя Юань.
— Ты говорил, что ремонт нужно сделать за неделю. Где чертежи? Если они не готовы, ими может заняться один из дизайнеров, местная знаменитость. Он и этот дом обставлял.
— Шэнь, дай Юаню чертёж, — улыбнулся Го Хуай.
— Если что-то будет непонятно, звони. Я хочу, чтобы всё было в точности так, как на бумаге.
— Четвёртый брат, кто это составлял? Золотое пурпурное сандаловое дерево? Нежный нефрит? Жёлтое розовое дерево? Красное сандаловое дерево? Четвёртый брат, всё это не достать и за год, а чтобы купить это не хватит всех денег в мире, — громко сказал Цзя Юань, взглянув на чертёж.
Цзя Юань был поражён, когда увидел, что столы в Клинике Не-Лечения должны быть из жёлтого розового дерева, приёмная должна быть отделана золотым пурпурным сандалом, весь пол выложен нефритом, а шкафчики для лекарств сделаны из красного сандала. Не говоря уж о том, что почти все комнаты должны были быть украшены золотом.
— Тебе нужно лишь сделать планировку и найти компанию-перевозчика. Через три дня приходи ко мне домой чтобы забрать стулья, столы и ещё кое-что, — улыбнулся Го Хуай.
— Я полагал, что могу рассчитывать на своего брата Юаня во всём. Видимо, я ошибался.
— Ого! Я хочу знать, какой баран рисовал этот чертёж. Нормальные дизайнеры делают всё на компе, что за аутист рисует чертёж кистью? Нарисовано неплохо, конечно, но материалы не достать. Или мне разорить чью-то могилу, и оттуда достать тебе золотой пурпурный сандал?! — гневно спросил Цзя Юань.
— Четвёртый брат, давай я поговорю с тем, кто дал тебе это. Может, уговорю его сходить к психиатру. По-моему, ему все мозги вышибло.
— Кхм. Что ж, спрошу по-другому. Юань, ты сможешь сделать планировку, как указано на чертеже, за три дня? — спросил Го Хуай, сверля взглядом Цзя Юаня.
— Конечно, смогу! Но я не верю, что ты найдёшь все материалы за три дня. Если у тебя получится, я готов тут же съесть кусок дерьма! — воскликнул Цзя Юань.
— И я всё равно хочу увидеть твоего дизайнера. Увидеть, и вбить в его башку немного мозгов.
— Забудь, второй брат. Не думаю, что у тебя есть шансы против него. Лучше найди того, кто займётся ремонтом, — сказал Ван Шэнь, кисло улыбаясь.
-Третий брат, это уже мои проблемы, не лезь. Я сделаю всё за три дня. Расскажите лучше, что было в Ассоциации? Эти хитрые старики могут быть настоящей занозой в заднице. Помню, я приезжал туда на акупунктуру. Содрали с меня десять лимонов баксов! — ругнулся Цзя Юань.
— Четвёртый брат уже всё уладил. Они сделают всё необходимое в течение двух дней, — усмехнулся Ван Шэнь.
— Наш четвёртый брат показал себя с лучшей стороны. Видел бы ты рожи этих старпёров. Смотрели на него как на родного папашу!
— Ого! Ты серьёзно? Как-то не верится, — ответил Цзя Юань.
— Признаю, четвёртый брат действительно изменился. Наверное, его учит какой-нибудь мастер. Но я не верю, что у него есть реальные способности, тем более в китайской медицине. Чтобы его признал директор Китайской Медицинской Ассоциации ему нужно было тренироваться десятилетиями.
— На церемонии открытия клиники сам всё увидишь, — коротко ответил Ван Шэнь.
— Четвёртый брат, если хочешь, оставайся. Мне пора. Рад, что Ассоциация на нашей стороне, и нам не придётся завтра возиться с бумажками.
Поболтав с Цзя Юанем несколько минут, Го Хуай тоже покинул особняк. «Разве это не обычное розовое дерево и золотой пурпурный сандал? Кажется, во фляге их было навалом» — подумал он.
Вернувшись домой, Го Хуай услышал стук костяшек маджонг. Юй’эр играла с несколькими женщинами средних лет. Го Хуай озадаченно взглянул на неё.
— Сладкий, ты вернулся! Это наши соседки. Они учат меня играть в маджонг. Смотри! Я выиграла кучу денег.
(Прим. переводчика: Маджонг — игра с использованием игральных костей, появившаяся в эпоху династии Цин.)
— Юй’эр, давай я сыграю пару раз. Отдохни пока, — сказал Го Хуай, занимая её место без согласия.
— Есть! Малыш Хуай, ты опять проиграл.
Меньше, чем за три раунда, Го Хуай умудрился проиграть весь выигрыш Юй’эр и ещё тридцать тысяч своих денег.
— Хуай, когда открывается твоя клиника? Я скажу своему сыну, чтобы заглянул туда. Обращайся к нему, если нужна помощь. Он позаботится о безопасности, — весело сказала дама, сидящая напротив Го Хуая.
Она почти проиграла восемьдесят тысяч, но с приходом Го Хуая ей даже удалось заработать двадцать. Она улыбалась и цвела словно майская роза.
— Полагаю, всех гостей нужно накормить обедом! Я дам тебе номер, позвони, и скажи, что ты от тётушки Хуан. Получишь хорошую скидку. Этот ресторан неподалёку от твоей клиники, — добавила женщина справа.
Ей тоже было приятно выиграть тридцать тысяч.
— А я могу связаться с парковкой напротив твоей клиники. На день открытия можно забронировать все места. Не переживай, Хуай, — завершила женщина слева.
Го Хуай сыграл ещё один раунд и довёл сумму проигрыша до ста восьмидесяти тысяч. Один раз он всё же выиграл, но это мало помогло, и женщины были очень счастливы.
— Мои дорогие тётушки, я не приглашаю вас обедать с нами, так как мы хотим сходить в ресторан. Приходите ещё, — весело сказал Го Хуай.
Попрощавшись с Юй’эр, женщины вышли из старого дома Го.
— Хуай, зачем ты им угождаешь? Я честно выиграла, они не умеют даже играть, — надула губы Юй’эр.
— Юй’эр, мы в мире людей. Неужели ты думаешь, что это имеет какое-либо значение? Я специально проиграл им, и собираюсь использовать их связи. Это и называется жизнью в человеческом мире. Делать всё самим здесь бессмысленно, — улыбнулся Го Хуай.
— До восхождения на Небеса ты тоже так жил? — удивлённо спросила Юй’эр.
Она жила вместе с Чаньэ, и ей не приходилось никому угождать, так как сильных всегда уважали. Вместе они убили бесчисленное количество демонов и оскорбили множество знаменитых культиваторов, поэтому Чаньэ и жила в Лунном Дворце, при одном упоминании которого людей бросало в дрожь.
— Если бы не Обезьяний Король, думаю, Чэнь Гуаньбао теперь был бы обычным одиноким духом. Сунь Укун много мне дал, и много отнял. Я достиг стадии Рождающейся Души за триста лет, Расщеплённой Души за пятьсот и стадии Восхождения за семьсот. На Небесах за какие-то жалкие десятки тысяч лет я поднялся от стадии Небесного Бессмертного до Золотого Бессмертного. Вся моя жизнь состояла из культивации. О том, что в мире людей есть счастье, я лишь слышал от других людей. Отвечая на твой вопрос — я делаю подобные вещи со спокойным сердцем, — ответил Го Хуай, улыбаясь.
