Линь Чуцзю не думала, что Сяо Тяньяо спросит ее, почему она недовольна.
Когда это Сяо Тяньяо заботило, довольна она или нет?
С тех пор, как она вышла замуж за Сяо Тяньяо, были ли времена, когда она не была несчастна? Но она никогда раньше не видела, чтобы Сяо Тяньяо волновался о ее настроении. Но же случилось на этот раз?
Чувство вины? Стыд? Видя, что она что она чуть не умерла от отравления, он пытается уделить ей больше внимания и найти душевный покой?
Ха-ха… Линь Чуцзю хотелось рассмеяться.
Неужели Сяо Тяньяо думал, что, если он скажет несколько утешительных слов и попросит «прощения» за все, что случилось, он может считать, что ничего не было?
Она была не в настроении исполнять желания Сяо Тяньяо сегодня.
Линь Чуцзю не торопилась отвечать на вопрос Сяо Тяньяо, но решительно смотрела на него. Она не говорила до тех пор, пока не увидела, что Сяо Тяньяо был в замешательстве.
«Ванъе, что именно я для тебя значу?» Линь Чуцзю не ответила прямо на вопрос Сяо Тяньяо, но вместо этого сама задала вопрос.
Этот риторический вопрос сразу насторожил Сяо Тяньяо. Сяо Тяньяо не стал отвечать на вопрос Линь Чуцзю: «Сначала ответь на мой вопрос». Интуиция подсказывала ему, что вопрос Линь Чуцзю был непростым.
«Мой вопрос очень важен. Если ты не ответишь, я не смогу ответить тебе». Если ее положение в сердце Сяо Тяньяо не такое, как она думает, то она тоже даст ему другой ответ.
Если Сяо Тяньяо скажет, что она значит для него столько же, сколько Лю Бай или Су Ча, тогда… она сдастся и не будет злиться на Сяо Тяньяо из-за этого. Если Сяо Тяньяо думает о ней как о подручном, то какое право она имеет злиться на Сяо Тяньяо?
Но если Сяо Тяньяо считает ее своей женой и человеком, с которым он готов прожить вместе всю жизнь, тогда ей придется свести с Сяо Тяньяо счеты. Если он считает ее женой, он в первую очередь должен обращаться с ней как с женщиной, а не как с супергероем. Неужели он правда думает, что она бессмертна?
Линь Чуцзю некоторое время смотрела на Сяо Тяньяо, ожидая ответа. В целях предосторожности Сяо Тяньяо не ответил прямо на вопрос Линь Чуцзю, а некоторое время тщательно обдумал его, затем осторожно сказал: «Ты моя законная жена».
Этот ответ должен удовлетворить Линь Чуцзю, так?
Сяо Тяньяо не был уверен, но не подал виду. Во всяком случае, Линь Чуцзю совсем этого не видела.
«Законная жена?» Линь Чуцзю тщательно взвесила эти слова. Она могла сказать, что ответ Сяо Тяньяо был очень хитрым. Казалось, будто он дал хороший ответ, но это была только объективная констатация фактов — без личных чувств.
Линь Чуцзю посмотрела на Сяо Тяньяо с полуулыбкой: «Значит, ванъе считает меня своей женой?» Поскольку она хотела расставить точки над и с Сяо Тяньяо, как она могла принять неоднозначный ответ Сяо Тяньяо?
«Ты и есть моя жена». Почему он должен повторять это раз за разом?
«Оказывается, ванъе знает, что я его жена. Я думала, ванъе не знает», — сказала Линь Чуцзю с насмешливым выражением на лице. Когда Сяо Тяньяо услышал эти слова, его лицо помрачнело, но, прежде чем Сяо Тяньяо смог заговорить, Линь Чуцзю сказала: «Ванъе, ты также знаешь, что я твоя жена, не твоя подчиненная, не твой солдат. Могу я просить тебя обращаться со мной как со своей женой, а не как со своей служанкой?»
Видя неодобрительное выражение лица Сяо Тяньяо, Линь Чуцзю не рассердилась, но продолжила: «Ванъе, я не Лю Бай, который силен в боевых искусствах, и не искусный предприниматель вроде Су Ча, не хитроумный и способный человек, как Мо Цинфэн. Я просто женщина. Женщина, которая не владеет боевыми искусствами и не способна даже защитить себя. Как и другие женщины, я не могу быть более обыкновенна. Ванъе, я правда не понимаю. Что внушает тебе уверенность доверять мне настолько, что ты даешь мне распоряжаться сотнями тысяч людей в армии? Взваливаешь мне на плечи ответственность за сотни тысяч человек? Разве ты не боишься, что это раздавит меня и сведет меня с ума?»
Когда Линь Чуцзю дошла до конца своей речи, она почти кричала, но… она была голодна и у нее не было сил. Так что, даже если бы она кричала, ее авторитет был сильно снижен.
Однако слезы на лице Линь Чуцзю показывали ее обиду и страх.
Сяо Тяньяо протянул руку и неловко вытер слезы с лица Линь Чуцзю. Не подумав, он сказал: «Линь Чуцзю, ты не обычная женщина. Ты моя жена. Я верю в тебя, я верю, что ты можешь с этим справиться».
Таков был его искренний ответ. Это была одна из причин, по которым он изначально принял такое решение. Он очень хорошо знал, что Линь Чуцзю была необычной женщиной. Она была способна справиться с любой чрезвычайной ситуацией.
И Линь Чуцзю справилась, не так ли?
«Веришь в меня? Во что ты во мне веришь? Кто и что внушили тебе иллюзию, что я сильная?» В древние времена были праведники, которые умирали за своих близких, но она, Линь Чуцзю, не была праведником. Она не была настолько глупа, чтобы проходить через огонь и воду, просто потому что кто-то сказал: «Я в тебя верю», — и отдать за этого человека свою жизнь.
«Ванъе, я просто женщина. Как другие женщины, я робкая и боюсь многого. Ты мог бы не оставлять меня одну перед лицом опасности каждый раз? Ты можешь не оставлять меня одну каждый раз, когда что-то случается? Бороться с людьми, которые хотят убить меня? Ты знаешь, как сильно я ранена?» После этих нескольких слов Линь Чуцзю не смогла сдержать обиды прошлой и этой жизни, и горько заплакала.
Она была одна с тех пора, как была ребенком. Какие бы трудности она ни встречала, ей приходилось справляться с ними в одиночку. Все думали, что она может хорошо жить сама по себе, что она может со всем справиться, но кто знал о том, что ей тоже бывает страшно?
«Ты не робкая и не пугливая. Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо видел». Сяо Тяньяо не знал, как утешить Линь Чуцзю. Видя, что Линь Чуцзю горько плачет, он только положил ей руку на плечо и тихо говорил ей, что он все еще был рядом.
Однако Линь Чуцзю грубо столкнула его руку шлепком: «Ванъе, к твоему сведению, никакая женщина не хочет быть сильной, и никакая женщина не хочет сталкиваться с опасностью одна. У меня нет никого, кто защитил бы меня, мне… приходится… справляться со всем одной». Она никогда не была сильным человеком, ее заставили быть сильной.
«У тебя есть я». Что пошло не так, отчего Линь Чуцзю думает, что ее некому защитить?
Разве он не защищал Линь Чуцзю все время?
«Ты? Где ты был, когда Сюаньюань Чжи привел сюда гвардейцев черных доспехов? Когда Сюаньюань Чжи заставил меня съесть ту ядовитую еды, где ты был?» — сказала она со всей обидой и ненавистью.
Когда она нуждалась в доверии Сяо Тяньяо, Сяо Тяньяо не поверил ей и отправил ее в тюрьму.
Когда она нуждалась в защите Сяо Тяньяо, Сяо Тяньяо уехал куда-то еще и заставил ее справляться с опасностью одной.
Когда она нуждалась в заботе Сяо Тяньяо, Сяо Тяньяо ушел заниматься официальными делами и оставил ее одну мучиться от боли.
Сяо Тяньяо говорил, что он был у нее, но, когда он был ей нужен, где был Сяо Тяньяо?
«У меня есть дела, которые требуют моего внимания», — сухо сказал Сяо Тяньяо.
Он не считал себя неправым, но, выслушивая обвинения Линь Чуцзю и видя ее слезы, он не мог с уверенностью сказать, что не был виноват.
«Значит, у тебя не было выбора, кроме как оставить меня, так?» — грустно улыбнулась Линь Чуцзю, и в этой улыбке была невыразимая горечь и печаль.
Она знала, что так и будет.
И все-таки, в итоге, Сяо Тяньяо был прав. Даже если это не ее вина, это также не былой виной Сяо Тяньяо.
«Нет, я…» Сяо Тяньяо хотел объяснить, но, видя грустные глаза Линь Чуцзю, он проглотил свои объяснения.
Он подумал, что Линь Чуцзю не захочет слышать его объяснения.
Но, кроме объяснений, что еще он мог сказать?
Сяо Тяньяо посмотрел на Линь Чуцзю, нахмурившись.
Умилостивить женщину было самой трудной задачей на свете. Как ему сделать Линь Чуцзю счастливой?
