Дело с Сюаньюань Чжи требовало осторожного подхода.
Оставляя за скобками то, как могущественен Сюаньюань Чжи был в Центральной империи, его статуса старшего принца Центральной империи было недостаточно, чтобы причинить Сяо Тяньяо слишком много беспокойства.
Сяо Тяньяо мог унизить Сюаноьюань Чжи и обменять его на привилегии, но этого не могло быть слишком много. В конце концов, это вызовет недовольство Центральной империи. Но это будет слишком осторожно, и наделает слишком мало шума, так что он покажется некомпетентным.
Что же до убийства Сюаньюань Чжи?
У Сяо Тяньяо никогда не было этого в мыслях. После убийства Сюаньюань Чжи гвардейцы черных доспехов наверняка не сдадутся. К тому времени гвардейцы черных доспехов обезумят, и пострадают его солдаты.
Конечно, Сяо Тяньяо полагал, что он может победить гвардейцев черных доспехов, но… если он убьет Сюаньюань Чжи, а потом уничтожит гвардейцев черных доспехов, это будет не просто пощечина Центральной империи, это будет удар под дых.
Пусть даже он не боялся Центральной империи, как обычные люди и не смотрел на них с подобострастием, не было нужды доказывать это, убивая Сюаньюань Чжи и провоцируя Центральную империю на крайние меры.
Как всем было известно, ему все еще не хватало сил, чтобы сражаться с Центральной империей. Было бы неумно ссориться с Центральной империей в такой момент.
Он был силен. Он мог сравниться с самыми сильными людьми Центральной империи. Центральная империя была страной, где силу уважали. Центральная империя уважала силу, но никогда не стала бы уважать того, кто не считается с Центральной империей и хочет переступить через нее.
Ему не нужно было склонять голову перед Центральной империей, но он должен был сохранять определенные рамки. Если он переступит за эти рамки, Центральная империя будет недовольна, и они убьют его, даже если это надломит силу их страны.
Более того, изначально он был в числе рациональных людей. Если он убьет Сюаньюань Чжи, он перейдет в число неразумных.
Убийство Сюаньюань Чжи было крайне неэкономичным делом. Так что вместо того, чтобы убить Сюаньюань Чжи и доставить самому себе бесконечные трудности, он лучше обменяет Сюаньюань Чжи на какие-то реальные привилегии.
Как раз в тот момент, когда Сяо Тяньяо обдумывал, на что обменять Сюаньюань Чжи у Центральной империи, снова появился гонец и уважительно сказал: «Ванъе, старший принц Центральной империи пришел в себя и хочет видеть ваше высочество».
«Ммм», — ответил Сяо Тяньяо, но не торопился подняться. — «Гвардейцы черных доспехов все еще здесь?» Гвардейцы черных доспехов просили видеть его ранее, но он отказался. Он не знал, ушли ли они.
«Они все еще снаружи казарм, и каждую четверть часа они посылают кого-нибудь просить видеть ваше высочество». Однако, кроме первого раза никто не передавал их сообщения.
Если их принц так сказал, он не станет с ними встречаться.
«Они очень терпеливые…» Хмыкнул Сяо Тяньяо. «Скажите им, что судьба моей ванфэй все еще неизвестна. Пока моя ванфэй не очнется, я не стану ни с кем встречаться». Когда Линь Чуцзю очнется, он скажет, что забыл о них.
Все равно, если он сказал, что Линь Чуцзю не очнулась, значит, Линь Чуцзю не очнулась, даже если на самом деле она очнулась бы.
«Есть». Гонец поклонился и вышел.
Сяо Тяньяо не заставил Сюаньюань Чжи долго ждать. Он разобрал официальные документы на своем столе и пошел навестить Сюаньюань Чжи в тюрьме.
Большие тюрьмы в лагере все были построены из камня. Их стены были холодными и крепкими. Снаружи была поставлена сильная защита. В обычных условиях оттуда было совершенно невозможно убежать, не говоря уже о том, что Сяо Тяньяо приказал приковать Сюаньюань Чжи цепью, сделанной из черного железа.
Не было сомнений: это было то черное железо тянь, которое Сяо Тяньяо отобрал у гвардейцев черных доспехов. В тот раз Сяо Тяньяо взял несколько комплектов брони.
Помимо нескольких комплектов, которыми он наградил своих людей, Сяо Тяньяо приказал расплавить остальное.
В результате это оказалось большой ошибкой. Мастерство ковки черного железа было очень трудным. В восточной стране не было на данный момент никого, кто мог бы ковать его. Они смогли сделать лишь пару железных цепей. Неожиданно это оказалось полезно.
Сюаньюань Что в этот момент выглядел очень смущенно. Его лицо и тело были покрыты синяками. На его коже был песок. Она болела и чесалась, но его руки и ноги были связаны. Он совершенно не мог пошевелиться.
«Мерзавец… Сяо Тяньяо, а ну, отпусти меня». Когда Сюаньюань Чжи очнулся, он обнаружил, что он прикован к раме для пыток. Он был зол, очень зол. Он не переставая ругался, несмотря на слабость, но…
Кроме него, в камере были только камни. Даже если бы он бранился смертельной бранью, никто не ответил бы.
Сюаньюань Чжи выругался еще несколько раз и обнаружил эту проблему, так что он перестал ругаться. Однако он сказал людям снаружи, что хочет видеть Сяо Тяньяо.
Может ли он увидеть кого-то, когда захочет? Размечтался!
Солдаты, охранявшие его снаружи, сначала не обратили внимания на его крики. Когда Сяо Тяньяо увидел, что никто не обращает на него внимания, он начал угрожать им, говоря, что покончит с собой, если они не дадут ему увидеться с Сяо Тяньяо!
«Если я умру на востоке, сможете ли вы взять на себя такую ответственность?» Надменные слова Сюаньюань Чжи были полны угроз.
Он не мог убежать, но он мог умереть, как захочет. Он был старшим принцем Центральной империи. Если он умрет в восточной стране, не то что Сяо Тяньяо, а вся Восточная страна пострадает.
Можно было сказать, что его угроза была ужасна. Так что даже если солдаты, охранявшие снаружи, не верили, что Сюаньюань Чжи совершит самоубийство, но что если?
Что если Сюаньюань Чжи решит убить себя?
Чтобы перестраховаться, солдат послал человека передать сообщение. Сяо Тяньяо тоже пришел увидеться с ним лично, как Сюаньюань Чжи и хотел.
«Приветствуем, ваше высочество, да здравствуете вы еще тысячу лет». Видя, что Сяо Тяньяо идет издалека, солдаты немедленно закричали ура, сжали кулаки и отдали честь с видом величайшего увадение.
Когда Сюаньюань Чжи, который был в каменной тюрьме, услышал движение снаружи, он крикнул: «Сяо Тяньяо, выпусти меня. Ты слышишь меня?»
Как только Сяо Тяньяо вошел, он услышал яростный рев Сюаньюань Чжи. Он не мог не рассмеяться.
Не останавливаясь, Сяо Тяньяо вошел в каменную тюрьму. Когда Сюаньюань Чжи увидел Сяо Тяньяо, он яростно забился и натянул цепь позади себя: «Сяо Тяньяо, отпусти меня. Если ты меня слышишь, отпусти меня немедленно».
Не обращая внимания на взбешенного Сюаньюань Чжи, Сяо Тяньяо равнодушно сказал: «Я слышал, вы собираетесь совершить самоубийство?»
Когда Сяо Тяньяо вошел, солдат, шедший за ним, тут же принес стул и поставил его позади Сяо Тяньяо. Сяо Тяньяо уверенно сел, не глядя.
Разумеется, он сидел в каменной тюрьме и он сидел всего лишь на стуле, но казалось, что он восседает на троне в дворцовом зале, с величественным и благородным видом.
Сюаньюань Чжи это застало врасплох, и ему потребовалось долгое время, чтобы отреагировать. Он упрямо сказал: «Что вам нужно?» Сяо Тяньяо был более властным, чем император малой страны. Он не знал, почему император восточной страны был так некомпетентен и вырастил такого благородного принца. Он не заслуживал того, чтобы сидеть на троне.
«Дело не в том, чего я хочу, а в том, что старший принц совершил. Я сам не люблю обижать мою ванфэй, но старший принц обидел мою ванфэй, пока меня не было. Что скажете… как мы сведем эти счеты?»
Речь Сяо Тяньяо была очень медленной. Его глубокий и красивый голос завораживал, но жесткость в его словах заставляла вхдрагивать в холодном поту.
Сюаньюань Чжи только чувствовал, что у него в горле встал ком, и он долгое время не мог заговорить…
