Императорский доктор Чжу так спешил, что остановил Линь Чуцзю на публике, потому что пациент в шатре раненых был в очень плохом состоянии.
Ранее императорский доктор Чжу не мог сохранить ногу Чжоу Пина, но позже его спасла Линь Чуцзю. Его нога поправлялась очень хорошо, но каким-то образом вчера ему внезапно стало хуже, и сегодня нога стала гноиться.
Не то чтобы императорский доктор Чжу не мог справиться с этим сам, но пациентом был Чжу Пин, которого Линь Чуцзю лечила раньше. Сейчас ситуация была немного сложная, императорский доктор Чжу не решался действовать просто так.
Если бы он лечил пациента с самого начала, даже если бы он не был полностью уверен, императорский доктор Чжу стал бы лечить его. Что же до качества лечения, он не мог это контролировать.
Доктор мог лечить болезни, но он не мог изменять судьбу. Как бы хороши не были его медицинские навыки, он не мог вылечить его, если он был обречен.
Другими словами, это была часть человеческой жизни. Однако было бы преступлением, если бы ногу Чжоу Пина пришлось отрезать из-за его небрежности, или если бы он умер от тяжелого воспаления.
Состояние Чжоу Пина ухудшилось со вчерашнего дня, но из-за личности Линь Чуцзю никто не решался доложить об инциденте. Никто не осмеливался или не имел права обратиться к Линь Чуцзю, так что они могли только тянуть время.
Если бы императорский доктор Чжу не пошел в шатер раненых этим утром и случайно не обнаружил это, раны Чжоу Пина становились бы все хуже и хуже.
После того как доктор Чжу насказал всю историю, он сказал с некоторой неуверенностью: «Так что вот, как обстоят дела. Ванфэй, вы хотите взглянуть?»
Личность Линь Чуцзю была раскрыта, и она была женщиной. Никто не мог просить ее идти к Чжоу Пину и осматривать ее. Так что, когда императорский доктор Чжу задал этот вопрос, он очень нервничал. Особенно, когда Линь Чуцзю не ответила сразу, доктор Чжу подумал, что был слишком дерзок.
Как можно было сравнить Чжоу Пина с Лю Баем? Чжоу Пин был просто обычным солдатом, а Лю Бай был правой рукой Сяо Тяньяо. Более того, Сяо Тяньяо приказал Линь Чуцзю лечить его.
Линь Чуцзю лечила Лю Бая, несмотря на то, что ее личность была раскрыта, но это не значит, что она пойдет в шатер раненых без колебаний.
Подумав об этом таким образом, императорский доктор Чжу пояувствовал, что он не учел этого как следует, поэтому он торопливо добавил: «Ванфэй, я был дерзок. Вы не…»
«Ничего, я просто думаю, как могло у Чжоу Пина внезапно начаться гноение?» — Линь Чуцзю перебила доктора Чжу. Видя, что доктор Чжу чувствовал себя так, будто сделал что-то не то, она поняла, что ее колебания заставили окружающих напрячься. Поэтому она сказала: «Я пойду взгляну».
«Ванфэй, вы хотите пойти туда?» Глаза доктора Чжу загорелись. Он был очень удивлен.
Хотя он и пришел к Линь Чуцзю, он давно знал, что она согласится пойти. В конце концов, Линь Чуцзю была готова скрывать свою личность прежде и лечить раненых солдат, что показывало, что она не из тех, кто пользуется своим положением.
Вот только это было ранее, а теперь ее личность была всем известна. Не говоря уже о том, что Линь Чуцзю была не только принцессой, но и женщиной. Она часто ходила в шатер раненых и оставалась с группой мужчин. Если вести об этом распространятся, ей это ничего хорошего не принесет.
Когда Линь Чуцзю заколебалась, императорский доктор Чжу понял, что в его просьбе будет отказано, но кто мог подумать, что Линь Чуцзю согласится. Разве это могло огорчить императорского Доктора Чжу?
«Если я не пойду посмотреть, как я узнаю, почему его состояние ухудшилось?» Линь Чуцзю повернулась и пошла к шатру раненых. Одновременно она попросила солдата пойти в палатку и взять ее аптечку.
В аптечке было немного вещей, но все равно с ними было возможно перевязать небольшую рану и сделать небольшую операцию.
«Ванфэй, вы такой хороший челочек. Я не видел никого, подобного вам». Императорский доктор Чжу вздохнул, и все его чувства отразились на его лице.
Он отказался от своего положения и статуса в императорской больнице и отправился на границу, чтобы стать военным врачом. Люди здесь обращались к нему за советом и говорили, что он был достойным и благородным, но кто он был такой по сравнению с Линь Чуцзю?
Линь Чуцзю была принцессой Сяо. Она была самой знатной женщиной после императрицы. Но эта женщина, с которой нужно было обращаться достойно, лечит раненых солдат, не боясь ни грязи, ни усталости. Такое мировоззрение не то что для женщины, но и для мужчины необычно.
Человек по природе своей ленив и рожден, чтобы наслаждаться благами мира. Для чего же тяжело трудиться?
Зная, что ее ждут пациенты, Линь Чуцзю быстро вышла и почти побежала вперед. Когда она прибежала в шатер раненых, ее дыхание было неровным. Ее щеки слегка раскраснелись, и хотя она и была одета в мужскую одежду, она все равно выглядела немного женственно.
Раненые солдаты были потрясены, когда увидели Линь Чуцзю такой. Только когда Доктор Чжу откашлялся, они пришли в себя и быстро склонили головы.
«Ни к чему церемонии. Вы же ранены». Линь Чуцзю сделала глубокий вдох и успокоила свое сбившееся дыхание. Она не говорила много с ранеными солдатами, она подошла к палатке, где находился Чжоу Пин.
Чжоу Пин был тяжело ранен и жил с семью другими людьми, которые поправлялись от своих ран. Однако, помимо нескольких раненых человек, в палатке были также и люди Чжоу Пина. Когда эти люди увидеи, что пришла Линь Чуцзю, они удивлены и обрадованы, как будто не верили тому, что видят.
«Ваш смиренный слуга приветствует ванфэй», — Чжоу Пин поклонился. Другие раненые пациенты попытались встать, но их остановила Линь Чуцзю: «Все нормально, вы ранены, вам ни к чему выказывать приличия». Именно поэтому Линь Чуцзю и не хотелось приходить в лагерь раненых после того, как ее личность была раскрыта.
Она была здесь, чтобы лечить людей, но видя ее, эти раненые люди не заботились о том, могут ли они стоять или нет. Они настаивали на том, чтобы подниматься и приветствовать ее. Те, что были робки, даже не решались позволить ей лечить себя. Она никак не могла работать как прежде.
Из-за этого она не знала, был ли у нее все еще шанс закончить задание, данное медицинской системой и вылечить 3000 пациентов.
Если она не сможет выполнить его, она полагала, что она будет сурово наказана медицинской системой!
«Ванфэй…» Чжоу Пин был очень болен, и его лицо было покрыто нездоровым румянцем, но его разум был ясен. Видя Линь Чуцзю, стоящую у входа в палатку в лучах солнца, окруженную золотым светом, он почувствовал легкое смущение и опустил голову.
Хотя он и не знал, чего он стыдится, ему было стыдно смотреть на Линь Чуцзю.
Линь Чуцзю кивнула головой. Ее лицо было холодным и казалось раздраженным.
Что ж, дело было не в том, что Линь Чуцзю была неприветливой, но… ситуация не позволяла ей мило улыбаться.
Теперь она была принцессой Сяо, так что даже если она пришла лечить раненых солдат, она все равно должна сохранять свой имидж. Она не могла позволить людям считать, что принцесса Сяо была смешной и глупой.
Линь Чуцзю не осталась стоять на одном месте, она вошла внутрь и осмотрела нескольких раненых солдат. Видя, что их ранения хорошо заживают, она удовлетворенно кивнула.
Это был маленький жест, но, когда раненые солдаты увидели, что Линь Чузцю кивнула головой, она так обрадовались, что мысленно восклицали: «Ванфэй, ванфэй здесь, живая принцесса кивнула мне головой!»
Если бы Линь Чузцю сейчас не была здесь, они бы выли от восторга, как волки.
Это был военный лагерь. Пусть солдаты и были грубыми, высокомерными и неразумными, но у них была и хорошая сторона…
