Хотя Сяо Тяньяо не был жестоким человеком, он также не был и добродушным. Он был хладнокровным до мозга костей. Когда доктор Чжу прописал лекарство Лю Баю, Сяо Тяньяо ушел. Что же до того, уменьшится ли лихорадка Лю Бая или его жизнь окажется в опасности — это его не волновало.
Как господин и как брат, он выполнил свой долг.
Сяо Тяньяо даже пришел раньше, чем доктор Чжу. Однако он не приказал солдату позаботиться о Лю Бае. Он только вышел со спокойным лицом, и больше не сказал ни слова. Но хоть дело обстояло так, другие завидовали Лю Баю.
Как говорится, Лю Бай был близок к принцу. Если другие умирали от болезни, Сяо Тяньяо не смотрел на них. Не говоря уже о том, что этот человек умирал из-за своей собственной глупости.
Как только Сяо Тяньяо покинул лагерь, его личный солдат подошел к нему и сказал: «Ванъе, Цзю Гунцзы вернулся в палатку». Сяо Тяньяо был принцем, высшей властью в армии. Его местонахождения нельзя было раскрывать просто так, но местонахождения Линь Чуцзю было не так важно. По крайней мере, для Сяо Тяньяо местонахождения Линь Чуцзю не было секретом.
«Ммм», — просто ответил Сяо Тяньяо. На его лице ничего не отразилось. Другие могли не заметить этого, потому что Сяо Тяньяо по-прежнему шел благородной и спокойной походкой, но солдаты, следовавшие за ним ясно почувствовали, что шаг Сяо Тяньяо ускорился. Им приходилось перейти на легкий бег, чтобы поспеть за ним.
Когда он проходил мимо разных шатров, многие генералы уже ждали снаружи. Они кланялись Сяо Тяньяо и говорили множество приятных слов, но Сяо Тяньяо даже бровью не повел. Он прошел мимо них. Он не сказал ни слова, и даже не посмотрел на людей вокруг.
Вскоре после этого он прибыл в свой личный лагерь. Армия Цзиньувэй охраняла лагерь на сто метров вокруг. Так что никто не мог приблизиться к нему ближе, чем на сто метров. Там был возведен огромный шатер, как уединенный необитаемый остров, но этот «необитаемый остров» был показателем власти.
Он сделал знак рукой, что солдатам не обязательно за ним следовать, затем спокойно вошел на территорию личного лагеря.
«Ванъе!»
«Ванъе!»
Солдаты Цзиньувэй склоняли головы и один за другим приветствовали его. Их голоса были так сильны, что даже издалека их было слышно. Даже Линь Чуцзю, находившаяся в палатке, не была исключением.
Услышав слово «Ванъе», Линь Чуцзю, которая дважды обтерла себя, наконец, бросила полотенце в бочку, затем торопливо стала искать свою одежду, но…
Хотя она торопилась, Сяо Тяньяо был быстрее ее. Она не успела надеть штаны, а Сяо Тяньяо уже вошел.
«Ванъе», — Линь Чуцзю, которая лишь наполовину натянула штаны, увидела, как Сяо Тяньяо входил в шатер. Она замерла, не закончив надевать их.
Во взгляде Сяо Тяньяо быстро промелькнула улыбка. Уголки его губ слегка изогнулись, и он насмешливо сказал: «В чем дело? Это какое-то приглашение для меня?»
«Кхм-кхм…» — Линь Чуцзю чуть не подавилась. Сделав глубокий вдох, она немедленно сказала: «Ванъе, не придумывайте».
Линь Чуцзю проигнорировала игривый взгляд Сяо Тяньяо и спокойно натянула свои штаны, затем постепенно надела остальную свою одежду.
В этот холодный день, если она не поторопится и не оденется, она скоро простудится.
«Ты уверена, что я придумываю?» — Сяо Тяньяо облокотился на деревянный столб и скрестил руки. Его глаза были глубокими, как будто он чего-то ждал.
Разумеется, Сяо Тяньяо просто спокойно оперся о стол, что ничего не значило, но в этом был налет коварного очарования.
Именно так, это было коварно!
Коварно. Он не заставлял ее чувствовать раздражение, а напротив — заставлял ее сердце быстро биться.
С бешеным сердцебиением Линь Чуцзю действительно почувствовала, что ей конец. Она поняла, что совершенно не в состоянии противостоять искушению Сяо Тяньяо. Что ей было делать?
Ее сердце билось быстро, и кровь закипала. Несомненно, Линь Чуцзю покраснела, что тоже позволило Сяо Тяньяо поддразнить ее: «У тебя лицо красное, о чем ты думаешь?»
Сяо Тяньяо заговорил медленно, и его голос был низким. Как будто он подчеркивал что-то неописуемое. Линь Чуцзю навострила уши, как ее лицо покраснело еще больше!
Ей ни за что не устоять и перед красивым лицом Сяо Тяньяо, и перед его соблазнительным голосом.
Ох-ох… Линь Чуцзю сделала два вдоха и шлепнула себя по лицу. Она хотела прогнать жар из своего тела. Ей потребовалось много времени, чтобы снова прийти в чувства. Линь Чуцзю была так зла, что сказала: «Ванъе, ты можешь говорить нормально?»
Это такое коварство с его стороны — вечно соблазнять ее своим голосом!
«Что ты имеешь в виду, «говорить нормально»? Разве я сказал что-то не то?» — голос Сяо Тяньяо звучал так же медленно, как и всегда. Каждое слово было ясно слышно. И благодаря его мягкому и особенному тону, даже простые и обычные слова были полны очарования.
«Нет…» Линь Чуцзю почувствовала, что у нее горели уши, а ее сердце было разбито.
Если бы он говорил этим голосом о любви, он мог бы звучать еще прекраснее!
Линь Чуцзю посмотрела на Сяо Тяньяо и размечталась. Она воображала, как Сяо Тяньяо говорит ей слова любви на ухо.
Но только Сяо Тяньяо в воображении Линь Чуцзю собирался заговорить, как настоящий Сяо Тяньяо вдруг подошел к ней и поднял ее подбородок: «О чем ты думаешь? Ты похожа на майскую розу».
Когда его теплые пальцы коснулись ее холодной кожи, Линь Чуцзю вздрогнула и быстро отшатнулась, но Сяо Тяньяо не выпустил ее Линь Чуцзю отходила, и отходила, и отходила, пока…
Ей больше некуда было отступать. Ее спина натолкнулась на столб, а Сяо Тяньяо стоял перед ней. Потом он положил свою правую руку на столб и слегка наклонился, заключив Линь Чуцзю в ловушку своих рук.
«Давай поговорим, о чем ты сейчас думала?» — прошептал он ей на ухо, после чего наклонил голову. Как будто подчиняясь колдовскому заклинанию, сердце Линь Чуцзю дрогнуло, и она выпалила: «Я подумала, каково бы это было, если бы ты сказал, что я тебе нравлюсь?»
Линь Чуцзю пожалела, как только это сказала. Боясь, что услышит насмешливые слова от Сяо Тяньяо, она опустила голову, как страус, и закрыла глаза, притворяясь, что ничего не слышит.
Сяо Тяньяо сказал с улыбкой: «Ты мне нравишься… так ведь?»
Сяо Тяньяо сказал первые три слова серьезно, Линь Чуцзю даже открыла глаза в ожидании, но, когда она открыла глаза, Сяо Тяньяо превратил признание в вопрос.
В начале, когда Линь Чуцзю услышала слова «Ты мне нравишься», ее глаза ярко засияли, но когда он добавил эти два слова в конце, Линь Чуцзю вдруг сникла: «Ванъе, ты не мог договорить на одном дыхании? Ты что, умер бы, если бы не сделал паузу?»
Она не знала, кто учил Сяо Тяньяо разговаривать с такими паузами.
«Мне надо было так сделать?» Уголки губ Сяо Тяньяо слегка приподнялись, но потом он спокойно ответил, нежно гладя волосы Линь Чуцзю своими пальцами: «Твои волосы еще мокрые, ты что, ждала меня?»
Говоря это, Сяо Тяньяо снова приблизился к Линь Чуцзю. Кончики их носов коснулись друг друга. Они чувствовали сладкий запах друг друга.
В этот момент время, казалось, остановилось!
