На них были выгравированы неразборчивые узоры и символы рунаречи. Потоки света все еще мерцали на этих символах, хотя дверь не открывали уже неизвестно сколько длившийся период времени. Это означало, что изначальный массив двери все еще функционировал.
Один из вампиров-виконтов подошел и внимательно изучил дверь во всех подробностях. Затем он повернулся к своему отряду и почтительно сказал одному из бесстрастных демонов:
— Великий Мастер Марис, я проверил и не нашел никаких других изначальных массивов поблизости. Только печать на этой двери все еще функционирует.
Искривленные книзу края рта Мариса слегка двинулись, и он издал неразборчивое “мм”. Это могло расцениваться как ответ.
Виконт находился всего в шаге от того, чтобы к нему обращались как к сиру, но в глазах Мастера Мариса, он не стоил того, чтобы с ним разговаривать.
Марис сделал неторопливый шаг вперед — но его фигура неожиданно размылась — и в следующий момент появилась прямо посередине гигантских дверей, зависнув в воздухе. Он безмолвно изучал символы рунаречи и узоры на дверях.
Во время этого процесса невозможно было ощутить ни единого колебания изначальной силы. Даже в этом состоянии левитации казалось, что он стоит на какой-то невидимой платформе, а не использует изначальную силу. Вампиры-виконты глазели на Мариса с благоговением. Даже граф невольно проявил выражение, похожее на то, что он пытался замаскировать свое сильное опасение.
Марис изучал дверь еще некоторое время, после чего глубоко вздохнул и изрек:
— Работа мастера! Работа великого мастера! Садизон, друг мой, что ты думаешь об этом?
Только после этого другой пожилой демон медленно произнес:
— Если бы мы не получили метод открытия заранее, то с нашей текущей силой ее открытие заняло бы сотни лет. Легенды утверждают, что Андруил был мастером рунаречи и создания изначальных массивов. Похоже, они не врут.
Группа вампиров почувствовала облегчение и явила восхищенные выражения на лицах. Не было известно, насколько стары эти демоны, но оба они являлись мастерами рунаречи и изначальных массивов. Они служили Совету Вечной Ночи больше лет, чем предки любого из присутствующих здесь прожили на свете. Получить от них такое подтверждение означало, что их операция оказалась уже наполовину успешной — они нашли правильное место.
Кроме того, Андруил был монархом-вампиром. Его наследие принесет больше всего пользы именно расе вампиров. Возможно, все вампиры из лагеря Вечной Ночи возрастут в силе, когда сокровище Чернокрылого Монарха увидит свет.
Садизон подошел к некоей леди-вампиру, и, скрыв высокомерие на своем лице, почтительно произнес:
— Ваше Высочество Е Тун, сейчас все зависит от вас. Только ваша линия крови может открыть эту великую дверь.
Е Тун в этот момент откинула свой капюшон — ее необыкновенно прекрасное лицо было настоящей картиной совершенства, лишенное каких-либо изъянов. Если бы кто-то должен был найти изъян, то он мог быть только в том, что ее выражение было чересчур холодным, а поведение –чересчур гордым. Она будто окатывала презрением каждого, находившегося рядом.
Это неясное презрение тоже было свойством королевской знати. Но никто из членов темных рас не проявил недовольства. Их общество было строго структурировано в зависимости от кровных линий и силе. Кто-то высшего ранга мог убить кого-то из низшего ранга и за этим не последовало бы никаких репрессий, при условии, что он обладал подавляющей для этого силой.
Множество более слабых вампиров немедля склонили свои головы, как только Е Тун сняла свой капюшон, не смея глядеть на черты ее лица. Даже виконты не осмелились глядеть на нее слишком долго. Даже так они чувствовали их ускорившееся сердцебиение, и кровавая энергия в их телах почти выходила из-под их контроля.
Когда ее аура была скрыта, никто не мог почувствовать ни малейшего следа изначальной силы вокруг нее. Словно она была еще совсем юным неоперившимся вампиром, не смеющим покидать своих суверенов. Даже сейчас ее сила была лишь девятого ранга и еще не достигла уровня требований, предъявляемых к виконту. Однако даже вампир-граф сделал шаг назад и отступил в сторону, когда она выпустила свою ауру.
Эти вампиры могли только ощущать подавляющую мощь от линии крови прародителя. В глазах Садизона, однако, это было бесформенное энергетическое поле, которое постоянно располагалось вокруг Е Тун, в котором плавало несколько символов рунаречи, то вспыхивая, то угасая.
У обоих демонов-мастеров появилось выражение облегчения, когда они увидели этот мощный массив из рунаречи. Эта была мощь линии крови высшего уровня, которую можно было расценить как превосходный прототип. Она была способна инстинктивно использовать силу рунаречи еще до того, как достигла ранга Воителя. И это было то, чего не могли сделать многие другие Воители за всю свою жизнь.
Поэтому в глазах Мариса и Садизона Е Тун была не просто юной леди-вампиром, которая еще не достигла ранга Воителя, но принцессой, которая в будущем займет свое место в Совете Вечной Ночи.
Таково было почитание этих линий крови каждой расой из лагеря Вечной Ночи.
Е Тун двинулась вперед и подошла к бронзовой двери. Затем она поднялась в воздух и зависла возле Мариса.
Перед ней находился огромный глаз, выгравированный в дверях, состоявший из нескольких сложных массивов. Десятки тысяч линий, каждая из которых содержала в себе силу. Его уже лично осмотрели вампиры из этого отряда. Вампиры ниже уровня виконта, которые смотрели на этот глаз, через несколько мгновений начинали чувствовать усиливающееся головокружение и иногда даже падали оземь. После чего никто из вампиров, исключая графа, не осмеливался смотреть прямо в это гигантское око.
Зрачки Е Тун постепенно поменяли свой цвет с кровавого на золотой. Свечение этого сияния непрерывно менялось, словно сжимаясь в какую-то сложную форму. Если бы кто-то здесь обладал способностью масштабировать глаза, то ясно бы увидел, как бесчисленные золотые нити постоянно скручиваются одна с другой. По сути они дублировали массив с этим глазом, что был перед ними, шаг за шагом.
Марис в конце концов отвернулся — он был неспособен скрыть свое изумление и все возрастающую зависть.
Эта линия крови и этот врожденный дар — истоки тьмы всегда были несправедливыми. Несколько существ пришли в этот мир с несравнимой силой и им суждено попирать всех остальных под своими ногами. Однако, именно такая несправедливость вызывала в сердцах остальных представителей темных рас глубокое благоволение и стремление провидения.
После того, как изначальный массив в ее глазах полностью сформировался, Е Тун протянула свою левую руку и чиркнула по ней своими ногтями, совершив порез. Кровь немедленно брызнула струей.
Е Тун пробормотала несколько слов на древней рунаречи, каждое ее слово содержало в себе огромнейшее количество энергии. В действительности она не понимала значения этих слов, в ее голове просто неожиданно появилась эта строчка из рунаречи, когда она завершила создание этого изначального массива бронзовой двери.
Это была команда открытия бронзовым дверям. За ними находилась их цель, то, что они так долго искали все это время.
Е Тун медленно приблизилась к дверям и прижала свою левую окровавленную руку к гигантскому глазу. Бесчисленные потоки крови тут же распространились по узорам массива и постепенно покрыли собой все око.
Свежая кровь всё лилась из руки Е Тун, ее лицо побледнело, и аура неожиданно ослабла. Внезапно она упала с воздуха и рухнула на землю, не успев стабилизироваться.
Дверь, казалось, ожила после того, как сеть из сияющих линий покрыла все гигантское око. Блестящий глаз словно бы задвигался и внезапно моргнул.
На какое-то мгновение у всех появилось ощущение, что глаз уставился на них!
Однако эта странная сцена явно оставила довольными двух демонов. Садизон остановил графа, который хотел оказать помощь Е Тун, и продолжил ожидать.
Им не пришлось ждать слишком долго — гигантский глаз трансформировался в бесчисленные неоднородные фрагменты цвета крови, которые ринулись в разные стороны по узорам изначальной силы. Гигантская дверь задрожала и издала громкий звук, прежде чем разрушиться, явив то, что находилось внутри.
За ней находилось огромное пространство, в сотни метров от пола до крыши, поддерживаемое гигантскими каменными столбами, каждый из которых вряд ли смогли бы обхватить дюжина или более человек.
Сразу за дверью находилось глубокое ущелье. Рассматривая его, кто-то мог бы сказать, что он видит воду на дне ущелья, испускающую синеватое сияние. Чем могущественнее был вампир, тем больший ужас он испытывал, когда смотрел на эту реку.
Упавшая дверь просто рухнула на ущелье и таким образом сформировала естественный мост.
Е Тун медленно поднялась на ноги, ее аура значительно ослабла. Граф-вампир поспешил к ней подбежать и достал два сверкающих полупрозрачных кровавых кристалла высшего качества. Е Тун тут же проглотила один, прежде чем с ее лица начала сходить бледность.
Таинственный туман залил территорию вокруг этой бездны. Он не выглядел очень плотным, но сквозь него ничего не было видно. Всё от моста, который образовала упавшая дверь, и до высокого свода крыши, словно исчезло из восприятия каждого, как только они достигли другого берега пропасти — даже восприятие демонов оказалось заблокированным — только зрачки Е Тун могли без помех видеть через эту мглу.
Она указала прямо перед собой вдаль и сказала:
— Там какой-то город.
Марис ощутил одновременно облегчение и наслаждение, и крикнул несколько возбужденно:
— Может, это легендарный город Избранного Небесами?
Садизон также сказал:
— Тот город построен руками мастера рунаречи, выбранного из темных рас! Может ли быть, что Андруил отыскал город Избранного Небесами?
— Узнаем, когда увидим всё сами. Я не могу ждать! — нетерпеливо произнес Марис.
Садизон обернулся и сказал графу-вампиру:
— Вы возвращайтесь немедленно и доложите Его Величеству Клинку Разрушения, что мы нашли и успешно открыли дверь ока ткани жизни. Мы просим его немедленно прислать подкрепление!
Граф-вампир заколебался:
— Великий Мастер, семья приказала мне охранять Ее Высочество Е Тун и не оставлять ее одну.
Марис произнес ледяным тоном:
— Достаточно и того, что эти двое старейшин будут охранять Е Тун. Зачем тут нужен какой-то мелкий граф?
Граф-вампир хотел было возразить, но Садизон неожиданно тяжело фыркнул. Неизвестно, какое искусство он использовал, но лицо графа тут же побледнело, и его аура в то же мгновение ослабла. Его и в самом деле ранили одним таким ударом.
Е Тун вдруг произнесла:
— Иди и доложи Его Высочеству Клинку Разрушения. Во владениях Андруила мне не угрожает опасность.
Только тогда граф вампиров неохотно покинул их.
Е Тун посмотрела на Садизона и сказала:
— Мать обязательно обсудит, что сегодня случилось с Его Высочеством Темное Слово.
Темное Слово был непосредственным старшим над этими демонами. Щеки Садизона дернулись после этих слов, но, в конце концов, он заскрипел зубами и склонился перед Е Тун:
— Ваше Высочество, у меня не было никаких намерений обидеть вас. Я только надеялся поставить в известность Его Высочество Клинок Разрушения как можно быстрее, чтобы он тоже пришел сюда. Все-таки Монарх Андруил был невероятно могущественным и защита, которую он оставил, может оказаться не из тех, через которую мы сможем прорваться собственными силами.
Слыша извинения Садизона, Е Тун только фыркнула и, игнорируя обоих демонов, направилась прямо к другому краю пропасти.
Она только успела поставить ногу на другую сторону, как издала сдавленный стон и упала на землю.
Два остолбеневших демона бросились к ней на помощь.
Лицо Е Тун стало бледным, она бессмысленно уставилась в небо, словно потеряла сознание. Она пришла в себя только после того, как Марис и Садизон несколько раз позвали ее по имени.
Ее глаза дернулись в обе стороны, рассматривая окружающую их местность и наконец на какое-то мгновение задержались на лицах Мариса и Садизона. Только тогда в ее глазах появилось постепенное осознание.
— Ваше Высочество, что случилось? — торопливо осведомился Марис. Для людей с его статусом и положением это было признаком шока. Они действительно не хотели, чтобы что-то случилось с принцессой клана Монро на их глазах, особенно после того, как они отправили прочь того графа-вампира.
Е Тун мало-помалу приподнялась и сказала:
— Всё нормально. Возможно, я просто потеряла слишком много крови, когда открывала ту дверь. Со мной все будет в порядке после некоторого отдыха.
Перейдя эту пропасть, отряд нашел место для лагеря. Оставшись одна в палатке, Е Тун села, обняв свои колени, и уставилась пустым взглядом на свои туфли.
Она не сказала Марису правды.
