На лице Цянь Е тут же отразилось удивление: вопрос друга прозвучал совершенно необдуманно и, казалось, возник из ниоткуда. Однако Цзынин многое понимал в происходящем в Империи — у него должны были быть причины интересоваться подобным.
Фэн Чжань первым заерзал на стуле. Лань Синьчэн же сохранял спину прямой и лишь спустя долгое время, наконец, сказал:
— Я преисполнен восхищения тем, насколько хорошо Сэр Цзынин понимает происходящее в Империи, оставаясь на нейтральных землях. Так что больше нет никакой необходимости ходить вокруг да около. Насколько мне известно, положение Маршала Линь сейчас крайне и крайне щекотливо.
— Не могли бы вы объяснить подробнее? — спросил Цянь Е.
Генерал с загадочным видом кивнул юноше, но, обернувшись, понял, что Цзынин бросает ему многозначительные взгляды — тут же мысли в его голове перетасовались.
— У меня есть пара сторонников при императорском дворе, а, точнее, при младшем его проявлении — оттуда я и черпаю кое-какие донесения.
Цзынин что-то прошептал на ухо Цянь Е. Разница между большим и младшим дворами заключалась не в размере и не в ухоженности. Некоторые темы и вопросы, обсуждаемые и решаемые при малом дворе, крайне редко доходили до большого. Даже аристократия никогда не получала информацию оттуда из первых рук, не говоря уже о простых людях.
Лань Синьчэн на мгновение замолчал, ожидая, пока Цзынин закончит с объяснениями, прежде чем сказать:
— По слухам, именно Маршал Линь назвал Пустотный Континент местом, где произойдёт война за судьбу нации. Многие в последствии направили на него свои копья за то, что маршал увёл большую часть мощи Империи к этому континенту. Они начали обвинять его в неосторожном суждении и нанесении ущерба национальной мощи.
В этот момент Генерал Лань перевёл взгляд на Цянь Е:
— Кое-что из этого связано с вами. Появилось известие, что маршал взял вас в качестве своего приёмного сына и вырастил таким, каким вы являетесь сейчас. Клан Чжао мог и не знать о вашей вампирской крови, но маршал с могущественным искусством прорицания просто не мог не разведать подобного.
Пальцы Цянь Е слегка шевельнулись, а глаза наполнились убийственным намерением. Цзынин откинулся назад на стуле, закрыв глаза — так он сумел спрятать свои эмоции.
Это было чрезвычайно серьёзное обвинение, ибо воспитание вампира являлось тяжким проступком. Если будет доказано, что маршал сделал это из злого умысла, по закону даже его семья и сторонники могут оказаться серьёзно наказаны. Использовать Тайну Небес против Линь Ситана — ход крайне зловещий. Маршал поднял бесчисленное множество министров и генералов из их скромного происхождения. Если это нарекут преступлением, кто знает, как далеко пойдёт эта рябь.
Генерал Лань продолжил:
— Безусловно, маршал — это столп нашей Империи. Его положение нельзя поколебать простыми словами. Император также будет несогласен. Нападки на маршала рассчитаны не на установление факта преступления, им лишь нужно новое место для атак.
Цзынин легко похлопал Цянь Е по плечу, когда увидел, что его губы слегка дрожат. Тот в конечном итоге успокоился и не стал расспрашивать о человеке, пытавшемся ударить уже раненного Маршала Линь. Императорский двор никогда не был спокойным местом: все по мановению руки меняли стороны в зависимости от предложенных выгод. На сцену обычно выходили расходные пешки, и им не было видно конца.
Цянь Е вспомнил, как впервые взял маршала за руку. В детстве ему приходилось смотреть высоко вверх, чтобы заглянуть в эти глаза, словно наполненные струящейся звёздной пылью и сущностью самой жизни. Юноша также вспомнил визит в шатёр Принца Зелёное Солнце после войны в Покое Гиганта. Он не мог не испытывать разочарования тем, что так и не увидел Линь Ситана в тот день. Теперь, если подумать, маршал, должно быть, предвидел события, предшествовавшие тому дню.
От упоминания столь щекотливых тем атмосфера в комнате наполнилась неловкостью и молчанием. Лань Синьчэн и Фэн Чжань были всего лишь торговыми партнерами Цянь Е и Цзынина. Да, они заключали обоюдовыгодные сделки, но это не означало, что они могут доверять другой стороне в столь важных вопросах.
Лань Синьчэн слегка кашлянул:
— Будет нехорошо, если слишком многие начнут бросаться в маршала обвинениями. За происходящим на Пустотном Континенте следят все, даже Его Величество не может это игнорировать. После нескольких судебных заседаний Правый Министр выступил посредником и попросил Маршала Линь предоставить стратегический план сражения. Так появился план операции.
Цзынин сказал, взглянув на Цянь Е:
— Этот план не так прост, как кажется. Его выполнение, скорее всего, полностью истощит Империю. Даже у Долголетнего Монарха нет полномочий для мобилизации войск в подобных масштабах. Правый Министр в качестве посредника? У него на такое приличия не хватит! Вы уверены, что этот план вышел из-под рук Маршала Линь?
Генерал со всей серьёзностью сказал:
— Абсолютно уверен. До операции ещё довольно много времени. Вы можете попросить подтверждения у других, если не верите нам. Правый Министр также вложил в эту операцию немало усилий. Он одобрил всё, что в его силах, никого не сдерживая. Что касается тех назначений, что вышли за границы его власти, министр решит их через свои связи. Теперь, когда он делает всё, что от него просят и даже больше, даже у меня не возникает желания обвинить его в чем-либо.
— Я помню, как министр велел Линь Ситану разработать план, используя все разменные фигуры Империи. От маршала требовалось только придумать стратегию, её реализация будет решаться потом. Вскоре Линь Ситан предложил свою стратегию. Как человек, знающий немало секретов, маршал вёл немало дискуссий за те несколько встреч. Он уверен, что это единственный способ повернуть войну вспять.
Цянь Е уже погрузился в раздумья, но маска на лице Цзынина оставалась неизменной:
— Нам с Цянь Е отведены важнейшие роли в этом плане. Я очень хочу знать, что будет, если мы откажемся? Неужели Империя больше не предпримет контрнаступления на Пустотный Континент?
— Вы всё же спросили об этом… Это крайне важное направление атаки, решающее для всего плана, неудача недопустима. Поскольку нам нужны как навыки ведения флота, так и личная боевая мощь, очень немногие смогут принять подобную задачу. К тому же в ваших руках будет новейший военный корабль, вам будет отведена роль кавалерии. Однако если вы не захотите идти на эту войну, императорский клан сам возложит на себя эту обязанность. Нынешний план состоит в том, чтобы Принцесса Гаои заняла ваше место.
Не дожидаясь, пока Цзынин заговорит, Цянь Е яростно взревел:
— Все остальные эксперты у вас что, совсем вымерли? Неужели клан Чжао должен делать работу за всех и каждого? А вы, похоже, весьма довольны всей этой происходящей централизацией!
Лань Синьчэн криво усмехнулся:
— Сир Цянь Е, пожалуйста, не сердитесь так скоро. Эта битва решит судьбу нашей нации, каждый обязан сыграть свою роль. Никого специально не ущемляют. Просто взгляните на это!
Бумага в руке генерала обозначала территории грядущих сражений флота:
— Если Принцесса Гаои возглавит атаку, то императорский клан возглавит эскадры гвардии, а Правый Министр примет командование главным флотом. Если она будет главнокомандующим, ей также будут помогать два принца. Есть ещё вариант…
Лань Синьчэн указывал на маршрут атаки, ведущий с краёв континента. В него входили беспорядочные прыжки между наземными и воздушными атаками, и по трудности он не уступал тому, за что предлагалось отвечать Цянь Е и Цзынину. Эта линия была столь же требовательна и не допускала неудач.
— Кто отвечает за него?
— Старшая принцесса Хайми.
Цянь Е никогда не слышал об этой персоне, но по титулу понимал, что она была кем-то из императорской семьи. Цзынин же был весьма удивлён и после недолгой паузы сказал:
— Принцесса Хайми? Прошло уже два десятилетия с тех пор, как она ушла в уединение, разве нет?
— Эта битва настолько важна, что императорский клан мобилизует всех, кто находится в его распоряжении. Многие дальние члены императорского рода будут рассеяны по войскам, и именно поэтому столь трудно найти подходящих командиров. Не так уж много людей могут затмить этих людей с точки зрения боя, стратегии и престижа. Я слышал, что император лично попросил Принцессу Хайми покинуть уединение.
После минутного молчания Цзынин снова взглянул на план. Он указал на авангард главных сухопутных сил, говоря:
— Кто отвечает за этот маршрут атаки?
— Главнокомандующего сухопутными войсками ещё не назначили, но авангард уже определён. Это Чжао Цзюньду.
Цзынин слегка расслабился, глядя на карту. И Цянь Е понимал, почему: им предстояло войти в тыл врага и создать там опору, отрезающую вражеские линии снабжения и отходные маршруты. А самым важным фактором для подобной изолированной атаки было именно подкрепление.
Похоже, Империя предусмотрела два пути поддержки, и оба они состояли из элиты. Не было никакой необходимости обсуждать боевую доблесть Чжао Цзюньду. И пускай Цянь Е понятия не имел, кто такая эта Принцесса Хайми, по шокированной реакции Цзынина и тому, что сам император лично пригласил её выступить в бою, необыкновенность этой женщины была очевидна. Лань Синьчэн также утверждал, что принцесса может полностью подавить всех других королевских братьев и сестер с точки зрения навыков.
С появлением этих двух линий поддержки шансы атаки на успех значительно возрастали.
Между прочим, Цянь Е довольно хорошо скрывал свои силы. Его настоящая боевая мощь находилась глубоко под поверхностью, и он вовсе не боялся долгих, хаотичных сражений. Юноша мог спокойно выстоять против божественного воителя. Цзынин также не был прост — вместе сила товарищей возрастёт многократно.
К тому же у Цянь Е был Дворец Мученика и уже скоро окажется новейший линейный крейсер Империи. Даже Линкен проиграла драконьему кораблю — какого ещё флагмана тёмных рас ему стоило бояться?
По крайней мере, план этого маршрута нападения был вполне осуществим. Атаковать и отступать можно было по своему желанию, стратегия оставляла достаточно свободы для этого. Кроме того, явятся они неожиданно с самих нейтральных земель. У Совета Вечной Ночи было мало данных об этом канале, что повышало шансы их поражения в случае неосторожности.
Если посмотреть на весь план сражения целиком, можно увидеть, что все его звенья были тесно повязаны друг на друге. Не было безопасных направлений атаки, как не существовало и абсолютно безуспешных. Каждая шахматная фигура была хорошо использована на бумаге, и все, что оставалось, так это посмотреть, как всё пройдёт.
План был сложным и упорядоченным. Сначала двоице необходимо будет захватить преимущество в воздухе, а после разделить главную вражескую армию на земле, преградив ей путь к отступлению. Под конец этого стремительного рывка армии тёмных рас на Пустотном Континенте будут полностью окружены и в конечном итоге уничтожены. Если чётко следовать продуманным инструкциям плана, они могли привести к невероятной победе.
Ключом ко всей войне было сражение за границами континента. Последующие атаки могли быть осуществлены только после победы над флотом Вечной Ночи. Цзынин и Цянь Е также принимали в этих боях участие и, соответственно, делили часть горького пирога. Было бессмысленно даже думать о дальнейших действиях в том случае, если первая битва окажется проиграна.
По крайней мере, двоица могла в любой момент отступить, если бой обернётся в худшую сторону. Было маловероятно, что их захлестнёт волной или утащит на дно какая-либо ловушка.
Цянь Е задумался на несколько секунд, словно заинтересованный в плане. Однако, не успел он заговорить, как Цзынин вмешался со словами:
— Генерал Лань, Цянь Е больше не гражданин Империи. Какую выгоду он получит от этого боя?
— Вклад в державу — это наш неотъемлемый долг… — Лань Синьчэн уж было начал бросаться формальностями, но быстро понял, что те были неуместны: — Это находится вне моей власти. Если у вас есть какие-то предположения, прошу вас сказать об этом без всяких стеснений. Я доложу своему начальству и посмотрю, удастся ли мне получить желаемое вами.
Цзынин уверенно начал:
— Во-первых, мне нужны чертежи любых трех линейных кораблей Империи. Это не обязательно должны быть самые новые модели, главное, чтобы давность разработки не превышала тридцать лет.
Взгляд генерала смягчился:
— Это не проблема, я могу решить данный вопрос.
Цзынин поднял два пальца, говоря:
— Во-вторых, я хочу купить пять новых корветов по себестоимости производства.
На лице Лань Синьчэна отразилась нерешительность:
— Это выше моих сил, но подобное вполне возможно, если я потяну за кое-какие связи.
Цзынин спокойно отрезал:
— Мы не обращаемся к военным, переговорам здесь места нет. Ради этой войны мне с Цянь Е придётся рискнуть всем своим состоянием и жизнью. Мы обязаны что-то с этого получить. Если военное ведомство хочет, чтобы мы пожертвовали собой ради нации, то в дальнейших дискуссиях просто нет необходимости.
— Если гнездо рухнет, целых яиц не останется. Сэр Цзынин, как мы можем быть в безопасности, если Империя окажется в беде?
Юноша рассмеялся, но ничего не ответил.
Лань Синьчэн вздохнул:
— Я принял к сведению ваши просьбы, это не должно быть большой проблемой. Ваша военная мощь будет только способствовать войне. Что ещё вам нужно?
Цзынин поднял третий палец, говоря:
— В-третьих, я хочу получить земельный титул!
Генерал глубоко вздохнул:
— Какой именно вы хотите?
— Не стану требовать ничего конкретного. Просто дайте мне земли, которыми никто не пользуется.
Лань Синьчэн глубоко вздохнула. «Какой титул ты хочешь?
Лань Синьчэн опустил сложный взгляд на Цянь Е и Цзынина:
— Разве Генералу Цянь Е также не требуется титул?
Цянь Е спокойно ответил:
— Я не приму имперского титула. Да и вы не сможете позволить себе дать мне то, что я хочу.
